У него на губах показалась слабая улыбка.
– Здравствуй, золотко!
То, что хотя бы он пока называл меня золотком, я расценила как хороший признак.
– Что вы тут делаете?
– Что мы здесь делаем? – язвительным тоном переспросила мама и повернулась к отцу. – Ты слышал это, Брайан? Наша дочь абсолютно серьезно спрашивает нас, что мы тут делаем.
Мой взгляд метнулся мимо маминой светловолосой головы в сторону лестницы. Рид стоял на одной из нижних ступеней. Вытянув шею, он смотрел на меня с виноватым выражением на лице.
Я слегка качнула головой. Он ничего не смог бы поделать, чтобы удержать мою мать от штурма квартиры.
– Успокойся, Гвен. Все по порядку. – Папа положил ладонь маме на плечо. – Не сомневаюсь, для всего этого есть разумное объяснение.
«Разумное объяснение для чего?» – хотелось спросить мне, однако я сочла, что лучше держать рот на замке, пока точно не станет известно, что здесь происходило. Первое, о чем я сразу же подумала, – это вчерашний ночной рейд, но если бы дело было в нем, передо мной сейчас стояла бы полиция, а не родители. Я старалась почерпнуть смелость из этого обстоятельства, и тем не менее сердце у меня ушло в пятки.
Мама прикрыла глаза и медленно кивнула в попытке взять себя в руки. Затем так же медленно их открыла, и ее взгляд остановился прямо на мне.
– Быть может, ты расскажешь нам, кто тот юноша в магазине внизу? – спросила она ровным голосом, однако я слишком хорошо ее знала, чтобы почувствовать себя в безопасности из-за ее спокойного поведения.
Я посмотрела на лестницу.
– Рид. Он друг.
Папин взгляд проследил за моим.
– Твой парень?
– Нет, просто друг. Он помогает в магазине.
– Чтобы ты могла помыться? – поинтересовалась мама, пренебрежительно оглядев меня с головы до ног.
– Я… Простите, – сдалась я, так как маму не удовлетворило бы никакое объяснение. Без разницы, что я буду говорить, она полностью исказит мои слова.
Она поджала губы, накрашенные красивым алым цветом, и бросила взгляд через плечо на Рида. В голубых глазах отражалась неприязнь.
– На сегодня можешь быть свободен. Мой муж проводит тебя вниз.
Рид посмотрел на меня, и я коротким кивком головы дала ему понять, чтобы он делал то, что велела ему моя мать. Не задавать вопросов. Подчиняться. Улыбаться, но не очень сильно. Только так можно пережить припадки Гвинет Эмрис. Помимо всего прочего, я не хотела давать родителям повода обратить более пристальное внимание на Рида. В этом случае они, чего доброго, обнаружили бы связь с пожаром и другими событиями недавних дней. Для него бы это плохо закончилось.
Рид послушался, и папа пошел его провожать. А я молилась, чтобы он вернулся.
Мы с мамой сохраняли молчание, пока не раздался щелчок дверного замка и отец не вернулся. Лишь после этого она нарушила тишину. Мамина злость возвратилась.
– О чем ты думала, когда доверила магазин постороннему человеку? Да еще и оставила его там одного? А что бы ты сделала, если бы он обнаружил Архив?
– Я дала ему указания не заходить в подсобку, – солгала я, от всей души желая, чтобы на мне в этот момент было надето что-то, кроме халата. В этой пушистой ткани я ощущала себя маленькой и слабой, но это могло быть и из-за присутствия моей матери. Она всегда заставляла меня чувствовать себя мелкой и незначительной.
Мама всплеснула руками.
– О, ну теперь я успокоилась. Мужчины его возраста ведь всегда прислушиваются к тому, что им говорят. Не будь глупой, Фэллон!
Ее слова были словно пощечина. У меня сдавило горло, как будто от слез, а я ненавидела плакать.
– Рид не такой. – Почему у меня так дрожал голос?
– Ну конечно. – Я не имела ни малейшего представления, как маме всякий раз удавалось одним-единственным словом выбивать почву у меня из-под ног. Она не просто выставляла меня обманщицей и наивной девчонкой, а вкладывала в свои слова все тревоги и сомнения, которые когда-либо питала по отношению ко мне и Архиву.
Я не хотела давать ей такое поле для битвы и глубоко втянула в себя воздух, чтобы успокоиться и действовать логически, чего она всегда от меня и требовала.
– Почему вы здесь? – спросила я, стараясь говорить ровным голосом, хотя чувствовала себя далеко не уравновешенно. Мне было страшно. За Рида и за Архив.
Мама с папой обменялись многозначительными взглядами. Она открыла черную дамскую сумочку, надетую через плечо, и вытащила из нее мобильный телефон. Потом протянула его мне.
Я взяла его.
– Что это?
– Включи его, – велела она.
В замешательстве я нажала на кнопку включения и уставилась на знакомый экран блокировки. Я вскинула голову.
– Откуда у вас мой сотовый?
– Полчаса назад мы забрали его из отделения полиции, – объяснил мне папа. Он говорил без упрека, лишь с разочарованием.
Я моргнула.
– Что?
– Его нашли сегодня ночью во время облавы в тупике Мэри Кинг. Кто-то его потерял, – ответила мама. Теперь ее голос звучал более спокойно, но не менее грозно.
Потерял? Я попыталась восстановить в памяти, когда в последний раз видела свой сотовый, но вспомнить не получалось. Я знала, что клала его в карман тренчкота и сжимала в руке, однако после того как в тупик ворвалась полиция, все стало происходить слишком быстро.
– Офицеры не смогли вычислить владельца. Они позвонили по последнему набранному номеру и попали на Джесса, – продолжила мама. – У него хватило ума сказать, что у тебя вчера украли телефон. Вот уж не знаю, что он им наплел и как уговорил вернуть мобильник, вместо того чтобы сохранить его как улику. Тебе очень повезло, что он сейчас здесь. Все могло закончиться очень плохо. Что бы мы делали, если бы они обнаружили вашу с Джессом переписку о магии?
Я не находила слов. Я правда облажалась, тут не поспоришь. Правила созданы, чтобы их нарушать, и я в своей жизни натворила много дерьма, но редко по неосторожности. В тех случаях, когда я применяла магию и испытывала свои границы, всегда присутствовал некий расчет. Но это абсолютно вышло из-под моего контроля.
– Мне жаль. Я не заметила, что выронила его. Видимо, это случилось во время побега, но он защищен паролем.
Мама фыркнула:
– Ну да, это очень помогло.
– Мне действительно жаль, – повторила свои извинения я, притом каждое слово произносила от чистого сердца. Потерять телефон было ужасной халатностью. Наверняка полицейские посчитали бы шуткой наши с Джессом сообщения о магии, но никогда нельзя быть уверенной на сто процентов.
– Как ты вообще оказалась в тупике Мэри Кинг? – спросил папа.
– Я пошла на Черный рынок, чтобы поискать магический предмет, – честно ответила я, поскольку осознавала, что ни одна ложь на свете не вытащит меня из этого бедлама.
Отец кивнул:
– А почему не сказала об этом Джессу?
– Просто забыла.
– Забыла, – эхом отозвалась мама и в отчаянии воздела руки к небу. – Как можно забывать о чем-то столь важном? Он бы предупредил тебя об облаве или по меньшей мере стер бы все данные с твоего смартфона. Но это даже не самое худшее. А знаешь, что самое худшее, Фэллон?
Потупив взгляд, я покачала головой.
– Самое худшее – это что я не удивлена. Ты всегда была небрежна – во всем. В детстве ты убиралась в комнате только тогда, когда это было по-настоящему необходимо. К школе готовилась по минимуму, и такое же отношение отражается и в твоем Архиве. Артефакты попадают туда слишком поздно, информационные листы в базе данных обновляются несвоевременно, а о твоей активности в блоге Архивариусов я даже не хочу заводить разговор. То, что ты потеряла телефон, – это просто вершина айсберга.
Я сжала губы, чтобы сдержать подступающие слезы. Вообще-то я не из плаксивых, но мамины слова причиняли боль. Она выставила меня самым ужасным Архивариусом всех времен. Я и сама знала, что я не из лучших, и мне еще многому предстояло научиться. Происшествие с картами Таро и моим мобильником – тому доказательство. Однако я и не бездарь. Но как заставить маму это понять? Она ведь хотела видеть во мне только плохое.
– Одевайся! – распорядилась она.
– Зачем? – Неуместный вопрос, не собиралась же я целый день ходить в банном халате.
– Чтобы мы могли заглянуть в Архив, – спокойно объяснил папа, слегка мне улыбнувшись. Скорее всего, из-за случая с телефоном он сердился на меня так же сильно, как и мама, просто отец всегда лучше умел держать в узде свои эмоции.
– Сейчас вернусь, – сказала я и ушла в ванную, где заранее приготовила стопку свежей одежды. И лишь закрыв за собой дверь, взглянула на сотовый у меня в руке. Я разблокировала экран и обнаружила сообщение от Джесса:
«Извини. Проблема с телефоном касается Архивариусов. Я обязан был сообщить твоим родителям. Надеюсь, они не психанут».
Я хмыкнула. Не психанут? Когда это мама в последний раз не психовала? Я отправила Джессу короткое сообщение, давая ему знать, что все в порядке и я благодарна, что он избавился от полиции.
Одевалась я со скоростью света, чтобы не заставлять родителей долго ждать, и поспешила вниз по лестнице в кладовку, где папа уже расстелил ковер. Мы втроем спустились по ступеням в Архив, поприветствовавший нас хором шепчущих голосов. От знакомого звука мои мышцы расслабились, но я все равно оставалась на взводе. Так быстро родители не спустят меня с крючка.
– Хорошо, тогда приступим, – высокопарно произнесла мама и вытащила планшет из сумки, которую поставила на пол рядом с лестницей.
Я нахмурилась:
– Приступим к чему?
– К инвентаризации, – ответил папа.
– Мы наведем порядок в этом Архиве, – добавила мама и открыла базу данных магических предметов. Установив фильтр поиска, она вызвала на дисплей все артефакты, которые должны находиться в моем Архиве. Ключевое слово: должны.
У меня сердце ушло в пятки, казалось, что меня вот-вот вырвет, что, вероятно, пришлось бы даже кстати. Может, это достаточно отвлекло бы маму с папой, чтобы они не заметили отсутствие Таро. Но в желудке было пусто, и я осталась без отвлекающего маневра, один на один со своей тошнотой. Больше всего хотелось свернуться калачиком прямо на полу.