В это время один канат сильно дернулся, и Велес посветил вверх. Фонарь не достал до возмутителя спокойствия каната, но где-то далеко в темноте виднелся яркий световой луч, хаотично шарящий по стене. Кто-то лез наверх, что бы вытравить канат из банок наверху.
-Велес, а что произошло, почему их стало вдруг так много и эти снорки? – Проговорила Сапфир, откуда-то слева. Велес, будучи джентльменом, послать её стеснялся, так что сделал вид что не расслышал вопроса. Но, когда канат упал вниз в воду, пропустил её первой.
Меньше чем за минуту он добрался до второго этажа. А там уже снова кипел бой. Отряд не продвинулся ни на метр. Мутанты пёрли волной и непонятно откуда появлялись всё новые. Ребята стреляли, иногда попадая иногда нет, но врагов меньше не становилось. Казалось, тут все мутанты со всего подземелья…
Повиснув на одной руке и посветив перед собой, Велес пристрелил мутанта сумевшего подобраться с боку, к одному из бойцов, слишком сильно вышедшему вперёд из коридора. С булькающим воем, мутант забился на полу – и это притом, что головы у него уже не было! Не спроста его вой был булькающим – глотка осталась на месте и фонтанировала кровью, так что воздух, проходя через неё, непременно должен был булькать.
-Лом! – Пришлось крикнуть ещё два раза, прежде чем Лом отвлёкся от поиска мутантов с помощью светового луча, и отстрела их с помощью импульсного оружия. – Лом, веди ребят на помощь Догу! Постарайся брат.
-Сделаю. Но…
-И не вздумай сдохнуть тут без меня!
После чего забросил автомат на плечо, и быстро перебирая руками, полез вниз, на третий этаж комплекса. Уже через полминуты он выходил из коридора в большую комнату, наполненную лишь затхлым воздухом и гнилостными испарениями.
-Думаю, ты здесь живёшь гнида. – Тихо проговорил он, чувствуя, как появляются сомнения в правильности принятого им решения. Всё-таки один на всём этаже, в полной темноте, с фонариком, освещающим лишь пространство перед собой шагов на десять. Единственная надежда на то, что он не ошибся, и парней утюжат сейчас все мутанты, какие здесь есть. Иначе сожрут беднягу Велеса. Окружат подло и не менее подло убьют, что бы пошло съесть его худое, жилистое и совсем не вкусное тело…
Велес прошёл ещё шагов десять. Остановился. Взмок от пота и нервно облизнул губы – мысль его посетила очень серьёзная. Что если сам по себе мутант окажется слишком быстрым или слишком сильным? Что если он переоценил собственные силы и, поддавшись сиюминутному порыву, обрёк себя на смерть?
-Если за всё париться, точно сожрут. – Решил он и, очень смело потея, смело пошёл вперёд, но маленькими шажочками. Теперь он сумел оценить, насколько огромен третий этаж – вокруг ровный бетонный пол, до стен фонарь не достаёт, а сам пол чист, если не считать многолетних отложений пыли…, и сотен самых разных следов в этом слое. Велес остановился, на этот раз, что бы осмотреть следы. – Ну вот, а ты боялся. Молодец Велес, молодёц. – Прошептал он, убедившись, что совсем недавно тут прошёл мощный табун самых разных тварей. Все они шли одним курсом – к шахте лифта. Осталось самое простое – быстро найти и быстро убить самого главного мутанта. Без его телепатического контроля, вся эта кошмарная армия, превратится просто в толпу животных, которые (если повезёт) начнут жрать друг друга…
-Лёха, у нас минуты три осталось. Ты не мог бы пошевелиться?
Услышал Велес в наушнике и скрипнул зубами. Увы, если он не найдёт эту тварь, группа Романа, как и он сам, погибнет. В лучшем случае спасутся только те, кто идут Догу на помощь. Шибко хитрая тварь тут засела и шибко много у неё ресурсов, что бы справиться с ней, прежде положив её армию. Ситуация такая, что только убив босса, можно выполнить задачу – знакомая, кстати, ситуация. Организация именно так чаще всего и работала. Зачем начинать войну с зарвавшимся боссом, у которого есть ресурсы на маленькую войну? Совсем не зачем. Просто возникает в нужном месте в нужное время Ангел, действует скрытно решительно и валит босса этого. Дезорганизованную команду, лишившуюся руководства подчищают ещё два-три Ангела. Пока суть, да дело, пока до всех дойдёт, что случилось непоправимое, уже никого в живых не останется. То же самое и здесь: нужно пришить шефа, что бы в тишине и покое добить его быков.
В какой-то момент движения по этажу, Велес, вдруг ощутил себя на работе, лет на десять назад. Вернулись давно забытые ощущения собственной крутости и присущая ему рисковая бесшабашность (вследствие которой Старшой – Роман, не раз и не два до костей разбивал кулаки, о лицо некоего Малого). Босс не имел права поступать так, как поступил сейчас он. Босс должен был свернуть операцию и уходить с теми, кто остался в живых, что бы потом вернуться и атаковать с учётом новой информации – противник обладает огромным ресурсом живой силы и…, а ведь действительно. Кроме мертвяков полно живых мутантов, и они тоже действуют, словно под чьим-то контролем! Либо супертелепат этот мутант, подло узурпировавший власть на его базе, либо ему помогает ещё один “выдающийся” монстр.
Велес отбросил мысли, заставил голову опустеть. Снял плащ, бросая большую часть боеприпасов, зато освобождаясь от куска ткани, шуршащего при движении. Выключил фонарь и закрыл глаза. Подкативший страх, извечный ужас человечества остаться во тьме и, что ещё страшнее, в этой тьме, да в одиночестве, он погасил совсем не лёгким усилием воли. Заставил себя дышать глубоко и медленно. Слушал стук своего сердца, заставляя его биться всё тише, всё реже. Как всегда стоило большого труда остановить начавшийся процесс, на нужном уровне, не дав сердцу остановиться совсем. Трудная задача, но далеко не для всех. Среди Ангелов был у него одно время хороший знакомый, бывший майор, раньше служивший в подчинённой структуре ФСБ, занимавшейся примерно тем же, что и Ангелы – физическим устранением. Этот майор утверждал, что данное искусство – игры с сердцем, как езда на велосипеде. Если первый раз не помер, и получилось, после уже автоматически делается и забыть это умение невозможно. Может, и прав был майор, может, нет, но Велесу такие вещи редко давались легко и никогда не достигали они автоматизма. С другой стороны майор где? Помер. А Велес где? Вот он тут…, помрёт скоро…, да ну. Что ему сделается?
-Я Велес! – Гордо и громко заявил он сам себе! Но мысленно – что бы никто его не услышал и не съел. За что тут же поплатился мгновенной острой болью в груди. Пришлось всё начинать сначала – сердце сбилось на нервный трепещущий ритм, какой нормален для быстрого бега, но весьма болезнен в состоянии покоя.
Сколько было потрачено на это времени, он не знал, но вскоре смог ясно слышать окружающий мир и острее ощущать запахи. Впрочем, запахи его разочаровали. Во-первых, он чувствовал их гораздо хуже, чем мог это делать десять лет назад – стоило давным-давно уже бросить курить. Во-вторых, подвал пропитало лишь одним отчётливо ощутимым запахом – гниль. Удерживая автомат почти даже нежно, он двинулся вперёд, плавным скользящим шагом, на чуть согнутых в коленях ногах. Мысль, что данное поведение может стать фатальным здесь, где враг и видит и слышит во тьме гораздо лучше любого самого навороченного Ангела, он решительно не пускал в свой разум. Сомнения, в процессе самоубийственно рискованных деяний, верная смерть.
Двигался он, выбрав единственное направление, какое можно было выбрать, ориентируясь на слух и звук. Звуков не было слышно никаких, кроме слабого биения своего сердца. Так что он выбрал запах. Гнилью воняло всё сильнее. Пол не приносил сюрпризов, оставаясь ровным, пыльным. Лишь один раз он наткнулся на что-то твёрдое носком ботинка и обошёл препятствие по кругу. Не запнулся он, потому что при такой ходьбе сие становится дело невозможным – вес тела всегда на опорной ноге и на шагнувшую конечность переносится, лишь после того, как она стала на пол. Где-то он читал, уже научившись так ходить, что подобным образом североамериканские индейцы могли красться в лесу с очень большой скоростью и совершенно бесшумно. И поделился этим известием с китайцем, научившим его группу сопливых Ангелов вот так ходить. Старик тогда гордо заявил, что его школа почитаема многими народами мира, а Велес, тогда звавшийся Малым, заметил, что индейцы умели так ходить ещё сорок тысяч лет назад. Старик почти позеленел тогда и ещё долго Малому приходилось получать по мозгам за мнимые и реальные провинности. Китаец в этот раз отходил, почему-то, на удивление долго и забыл обиду совсем не скоро. Кто ж знал, что именно эта попытка его поддеть закончится такими неприятными последствиями? Кто, кто…, он и знал, да уж соблазн велик был слишком – очень уж горделив и самодоволен был китаец. А, не важно, то всё в прошлом.
Запах гнили нарастал, и к нему стал примешиваться какой-то новый – затхлость…, так пахла мумия в музее естественной истории, который располагался в городе, где Велес родился и вырос. Когда-то давно, он залез в выставочный зал с парой сверстников и хорошо запомнил этот запах. Потому что спёрли они тогда руку древней мумии. Не со зла и не корысти ради. Просто сестру Вовкину попугать хотели…, забавно она визжала, когда ей на плечо легла та костлявая рука…
Нос буквально заложило. Он остановился, стал слушать. Ни звука, только запах. Тухлятина всего в метре-двух от него. Не двигается – это точно, при движении запах начинает изменять свою интенсивность. Обычно, не заостряя своего внимания на запахе, учуять такие тонкости невозможно, но стоит отключить всё остальное, и разница становится очевидна. Второй запах так же оставался неподвижным и источник его находился несколько дальше - где-то левее и дальше. Не ожившие покойники явно. Включить фонарь? Велес решил, что ничего другого ему не остаётся.
Свет выхватил из темноты удивительную для Зоны вещь – по-настоящему мёртвое тело. Погрызенное, потрёпанное, грязное сталкерское тело. Мужчина, глаза, точнее один глаз – карий, лицо волевое, характер, наверняка, нордический. Одежда рваная, истрёпанная и пропитана кровью. А вот что странно: голова, шея - всё цело. Тем не менее, парень самый обычный труп. Живот выеден до самого позвоночника – никак рядом большая кошка поселилась? Любят мохнатые братья наши меньшие (далеко не всегда, правда, меньшие чисто по размерам туши), выгрызать животы жертве. Потрошка любят – знающие люди говорят, что совсем не зря они их любят, вкуснейшая говорят вещь.