Я кивнула Ангелу. Она опустила свой изящный маленький подбородок, затем набросилась на вязаный саван. Она атаковала его когтями и клыками, тщательно разрывая на куски. Затем она принялась за новую работу, разрушая вязаные цепи, которыми Фэйт обвила меня.
Фэйт уронила вязанье и вскочила с кресла-качалки. Она бросилась к Ангелу и грубо схватила её. Но в тот момент, когда её руки коснулись моей кошки, взрыв магии отбросил её назад.
Огромное белое ничто исчезло. Мы снова оказались в бальном зале. И все уставились на нас.
— Наши тела, возможно, застыли на месте на некоторое время, — объяснила Ева.
— Как долго? — спросила я у неё.
Она пожала плечами.
— Мксимум несколько секунд.
Моя битва умов с Фэйт в великой белой неизвестности ощущалась так, будто заняла гораздо больше времени. С другой стороны, во снах время течёт по-другому. Так почему бы это принцип не распространялся на сны наяву?
Фэйт поднялась. Её ноги дрожали, глаза широко раскрылись от страха.
— Моя магия, — она бросилась на меня. — Что ты сделала с моей магией?!
Дамиэль схватил её за руки, удерживая на месте.
— Я ничего не делала с твоей магией, — ответила я ей.
Её безумные глаза метались в отчаянии.
— Она исчезла!
— Должно быть, твоя магия испытала перегрузку, когда ты попыталась убить кошку Леды, — безмятежно сказала Ева. — Это научит тебя не прикасаться к живому магическому проводнику.
Губы Фэйт задрожали.
— Значит, моя магия вернётся?
— Должна, — ответила Ева. — Не то чтобы это тебе помогло.
Фарис махнул рукой. Девлин и другие солдаты Небесной Армии бросились вперёд и увели Фэйт прочь. Мне не нравилась идея о том, что Фарис добавит ещё одного телепата в свою коллекцию, особенно такого могущественного, как Фэйт, но после того, что она сделала, мы не могли позволить ей разгуливать на свободе.
Я действительно не думала, что тюрьма Легиона сможет удержать её, когда её магия вернётся. Она достаточно сильна, чтобы внедрить любую идею в головы охранников, включая идею отпустить её. Я надеялась, что Небесная Армия сумеет сдержать её. Я считала, что они на это способны. В конце концов, у богов есть телепатическая магия.
— А как же проклятие? — спросила я.
— Теперь, когда мы знаем, как Фэйт создала его, мы можем обратить его вспять, — сказал мне Джиро.
Я улыбнулась ему.
— Даже если это означает вмешательство?
Он поморщился.
— Фэйт использовала магию, которую не имела права использовать, — сказала ему Ева. — Мы просто всё исправляем. Виновные будут наказаны. И чемпион будет вознаграждён. Разве не так, Никс? — она взглянула на Первого Ангела.
Никс посмотрела на меня, тяжело вздохнув.
— Похоже, мне придётся добавить новый значок к твоей униформе, Пандора. Знаешь, вообще-то принято, чтобы Легион принимал решение о повышении солдата, и только тогда солдат получал магию. Ты опять всё делаешь наоборот.
— Что я могу сказать? — я усмехнулась. — Я ангел другого сорта.
Несколько человек в толпе хихикнули.
Однако Алессандро, Король Демонов проревел:
— Я требую знать, что за чертовщина происходит! Кто эта молодая девушка? И почему вы все ведёте себя так, будто мы только что предотвратили апокалипсис?
— Это долгая история, — сказала я ему. — Короче говоря, все боги и демоны здесь чуть не погибли сегодня ночью, но я спасла вас. На здоровье, не стоит благодарности, — я взглянула на демонов, потом на богов. — Я ожидаю незамедлительно увидеть мою статую в обеих палатах вашего совета. А теперь, если я кому-нибудь понадоблюсь, я собираюсь разбить лагерь перед десертным столом.
Глава 30Непреодолимая судьба
Я стояла за десертным столом, сравнивая и противопоставляя кулинарные качества обычного, шоколадного и малинового чизкейка.
— Я только что говорила с Калли, — сказала Джипси, подходя ко мне.
— Значит, теперь ты всё знаешь?
— Да.
Я оторвала глаза от десертного стола и бросила на неё извиняющийся взгляд.
— Прости, что я вообще подозревала тебя.
Джипси пожала плечами.
— Я тебя не виню. Вообще-то я подозрительная девчонка. Когда я была моложе, я делала много плохих вещей и действительно отсидела немного в тюрьме.
Я не стала выпытывать у неё подробности, хотя мне было очень любопытно.
— Помнишь, как я рассказывала тебе о своей потерянной любви? — спросила меня Джипси.
Я молча кивнула.
— Его звали Марс. Мне было шестнадцать, и он был настоящим плохим парнем, грубым, жёстким и умным. Поэтому я, конечно, безнадёжно влюбилась в него. Он видел, что у меня есть талант располагать к себе людей, поэтому втянул меня в некоторые из своих очень незаконных начинаний. В течение многих лет мы парили на крыльях любви и адреналина, пока… — она вздохнула. — Пока я не наделала слишком много ошибок и не попалась.
Она глубоко вздохнула.
— Это было в маленьком пограничном городке под названием Нуль. Шериф пытался заставить меня говорить, назвать имена моих сообщников в обмен на свободу. Я выглядела так молодо и мило, и он, вероятно, думал, что сломает меня в течение часа. Но я отказалась. Этот отказ стоил мне недели в городской тюрьме. Шериф хотел продержать меня там подольше, но ему понадобились все камеры, чтобы посадить под арест мятежных оборотней, пойманных паранормальными солдатами.
— Счастливая случайность, — прокомментировала я.
— Мне повезло, но самым неожиданным образом, — сказала Джипси. — Так или иначе, я вышла на свободу. Марс и его банда всегда находились в движении, но я знала их стиль. Я просмотрела отчёты о преступлениях и выяснила, за какими из них они стояли. Я шла по следу всю дорогу до них. Наверное, это был первый раз, когда мне пришлось выслеживать кого-то, кто не хотел, чтобы его нашли. Это было довольно захватывающе.
— Так вот почему ты стала охотницей за головами?
— Да, — ответила она. — Я стала охотницей за головами, потому что мне действительно нравились острые ощущения от погони. И потому, что когда я снова увидела Марса после моего заключения, всё изменилось. На самом деле, это я изменилась. Он был тем же самым мужчиной, каким был всегда, таким же безрассудным, волнующим и свободным от законов страны. Но для меня это была уже не та жизнь. Как только я увидела его, то сразу поняла, что это уже не вариант. Он пригласил меня на встречу по поводу новой работы, которую они собирались выполнить. Я так и не появилась. Я просто тихо покинула город и оставила эту жизнь позади.
— А вместе с тем и Марса.
— Да. До сих пор я жалею, что у меня не хватило смелости поговорить с ним, попытаться убедить его, что у нас может быть другая жизнь. Но я боялась того, что он скажет мне, боялась разочарования в его глазах, когда он это произнесёт эти слова. Поэтому я просто ушла, не сказав ничего. Я часто думаю о нём и гадаю, где он сейчас. Интересно, что было бы, если бы я просто поговорила с ним в тот день? Наверное, я никогда этого не узнаю.
— Почему ты никогда не искала его? — поинтересовалась я.
Она медленно покачала головой.
— Наверное, я боюсь. Боюсь, он до сих пор сердится на меня за то, что я сбежала. Или, что ещё хуже, что он двинулся дальше и вообще почти не помнит меня.
Она провела тыльной стороной ладони по одной мокрой щеке, потом по другой. Она улыбнулась, встретившись со мной взглядом.
— Но хватит слезливых историй. Я просто хотела подойти и сказать, что надеюсь, мы по-прежнему можем быть друзьями. Даже несмотря на то, что я вломилась в твою квартиру.
— Кстати говоря, зачем ты это сделала?
Она глубоко вдохнула и объявила:
— Твой шампунь пахнет великолепно.
— Э-э, спасибо.
— Новый аромат, не так ли?
— Так и есть. Мой старый шампунь пах цветущей вишней.
— А этот — ангельской лилией?
— Да, — подтвердила я.
— Ты нашла флакон в душе?
— Да. Наверное, моя помощница Люси достала его для меня. У меня закончился старый шампунь. Я хотела сказать ей, чтобы она купила мне ещё, но забыла. Когда я увидела его там, то поняла, что она предвидела мои потребности. Она всегда так делает, — мой взгляд метнулся к Джипси. — Это была ты, не так ли?
Она усмехнулась.
— Зачем было вламываться в мой офис, чтобы подложить бутылку шампуня в душевую? — спросила я.
— Не просто какого-то шампуня. А шампуня с ангельской лилией.
— Это не ответ на вопрос, зачем ты вломилась в мой офис, чтобы дать мне шампунь.
— Потому что ангельская лилия, как известно, оказывает довольно сильное воздействие на мужчин-ангелов, — Джипси посмотрела поверх моего плеча. — Увидимся, Леда.
Затем она поспешила прочь.
— Все восхваляют тебя как достойного эмиссара между раем и адом, — Неро подошёл ко мне сзади. — А ты тут прячешься перед десертным столом.
Я прислонилась к нему.
— Я люблю десерты. И хватит с меня богов и демонов на сегодня.
— Леда… прости меня.
— За что?
— За то, что причинил тебе боль. Несколько дней назад я сказал тебе, что ты создала раскол между нами тем, что не вовлекла меня в своё решение, — он вздохнул, и его грудь тяжело приподнялась. — Но я говорил не о тебе. Я говорил о себе. Это дело с Фэйт… я не рассказал тебе о нём. Я не сообщил тебе, что происходит.
— Ты не мог. Фэйт была у меня в голове, читала мои мысли. Это был единственный выход.
— То, что сделала ты, тоже было единственным выходом. Единственным способом защитить нашу дочь от всех, кто может причинить ей боль.
По моей щеке скатилась слеза.
— Хранить секреты друг от друга — отстой. Отныне мы должны всегда находить способ делать что-то вместе, как бы трудно это ни было. Мы должны найти способ, Неро.
— Да, — его рука прошлась по сверкающим камням моего ожерелья. — Ты его носила.
— Конечно, я его носила. Ведь его подарил мне ты, — я вздохнула. — Мне только жаль, что у меня не хватило времени купить тебе подарок.
— Ты — величайший дар из всех, Леда.