- Шангбок!
Медраш подумал, не было ли это чье-то имя.
- Галоп! - выкрикнул он. И снова всадники ускорились, - Копья! – На раз-два все драконорожденные подняли свои оружия и расположили их параллельно земле.
К тому времени враг был достаточно близко, чтобы Медраш мог ясно различить впалые, угольно-черные глаза на их длинных, изможденных лицах. Затем, внезапно, одна лошадь, вероятно, понимая, что ее всадник не собирается отклоняться, запаниковала. Она повернулась по собственной воле и понеслась прямо на коня, скачущего справа.
Медраш вздрогнул в ожидании надвигающегося столкновения. Но каким-то образом всадник, который все еще контролировал ситуацию, вернул свою лошадь на нужное ему направление и поехал дальше.
Медраш посмотрел направо и налево, увидев, что лишь одна лошадь засомневалась. На остальных подействовали чары магов.
Что не означало, что все было идеально. Линия оборвалась. Это не была движущаяся стена, о которой говорил Кхорин. Да и скакали они не в чистом поле, что облегчило бы их атаку. Хижины и другие строения перекрывали пространство.
Тем не менее, он почувствовал внезапный прилив уверенности в том, что эта тактика действительно сработает.
- Галоп! – взревел драконорожденный. – Убейте этих животных!
Великан прямо перед ним раскрутил пращу. Представив, как камень размером с кулак летит ему в голову, Медраш поднял свой щит. Снаряд с треском ударился о него с такой силой, что по руке паладина пробежала дрожь.
Он поспешно опустил свой щит, чтобы снова видеть свою цель. Копье не попало в то место, в которое Медраш целился, но, по крайней мере, оно пробило плечо его огромного противника. Отдача чуть не выбила воина с лошади, но он принял ту позу, которой научил его Кхорин, и которая, в сочетании с высоким наклонном его недавно переделанного седла, удерживала Медраша на месте.
За ударом последовал поток крови. Гигант пошатнулся, и паладин устремился вперед. Воин-человек не смог бы провести столь резкую атаку – расстояние до врага было слишком маленьким и невозможно было успеть отбросить копье и вооружиться более подходящим оружием.
Но у Медраша было то, что не нужно было подготавливать, и поэтому он использовал тактику, рекомендованную Кхорином на тот случай, если удар копьем не сможет нейтрализовать цель. Он глубоко вдохнул воздух, а затем выплюнул яркую, потрескивающую молнию в голову гиганта.
Его лошадь унесла его прочь прежде, чем он смог увидеть урон, который он нанес гиганту. Как только паладин смог остановить движение животного, он развернул его. И увидел настоящее кровавое месиво.
Гигант с боевой раскраской в виде зазубренных черных полос опирался на одну руку и оба колена. Сломанное копье было воткнуто ему в живот и на несколько дюймов выходило из спины. Несмотря на его размеры, крик были пронзительным.
Другой неповоротливый варвар отмахнулся от копья, а другой рукой выхватил копейщика из седла, одной массивной рукой схватив драконорожденного за плечо, а другой за голову, сразу оторвал ее. Из культи брызнула кровь.
Другая лошадь неоднократно вставала на дыбы и била передними копытами по упавшему гиганту, который корчился от её ударов и, казалось, не способен ни на что большее. Драконорожденный на спине животного потерял копье и бесполезно размахивал боевым молотом. Он не был достаточно искусен в конном бою, чтобы выскочить из седла и нанести удар, хотя и не казалось, что лошади нужна помощь.
Еще один всадник промазал. Увернувшись от своего врага, великан развернулся и бросился за ним, занеся каменную дубину для удара, который, по крайней мере, выбил бы воина из седла. Но другой драконорожденный подъехал сзади и вонзил копье великану в спину. Как и Медраш, всадник явно завершил свою первую атаку и остановил своего скакуна, который скакал не так уж и быстро. Тем не менее, удар поразил гиганта, и предполагаемая жертва ускользнула от него.
Насколько Медраш мог судить по таким коротким хаотичным столкновениям, его сторона побеждала. Он ориентировался на шатающегося гиганта, которого ранил. Драконье дыхание сделало лицо дикаря черным. Медраш все еще пытался решить – был ли великан угрозой и должен ли он прикончить его или пойти за одним из его товарищей, когда в дверях одной из хижин появился влезал в дверной проём, и ему придется ползти, чтобы протиснуться сквозь него – лишь Неистовая Верность знал, почему гигант вообще потрудился войти внутрь. Но из-за рунических шрамов, вырезанных на его длинном костлявом лице, и ожерелья из необработанных кристаллов и костей, свисающего с его шеи, Медраш принял его за шамана и задумался, не тот ли это Шангбок, которого звали гиганты в начале атаки.
Кем бы он ни был, было бы разумно убить его, прежде чем он начнет читать заклинания. Медраш произнес заклинание и ткнул копьем в воздух. На острие вспыхнул белый свет. Он ударил гиганта с обожженным лицом и раненым плечом, отбросив того в сторону передней части хижины, которая закачалась от столкновения с гигантом, но это лишь немного отбросило Шангбока назад, как дерзкая, но безобидная пощечина.
Шаман сунул руку в мешок, висящий на поясе, и вытащил зеленое хрустальное яйцо, отполированное и идеально гладкое. Глядя на него, он начал читать рифмованные строки на незнакомом языке.
Горящие дрова и угли под жарящимся быком подлетели вверх, а затем, опрокинув вертел, какое-то существо выпрыгнуло наверх. Будто все это время сидело в яме под костром. Оно было размером с пепельного гиганта, но было с головой ящера и покрыто зеленой чешуей. Монстр стоял на коротких и толстых задних конечностях. Передние же выглядели неуклюжими, как у летучей мыши.
Медраш выругался. Он и раньше видел, как шаманы гигантов создавали подобных существ, но тогда они вызывали их из облаков пепла в своей собственной пустынной стране, где их магия была сильнее. Он и не подозревал, что они могут проделывать тот же фокус с пеплом в костре в менее чем одном дне езды от ДжерадТимара.
Показалась чешуйчатая голова второго монстра. Медрашу было интересно - может ли убийство шамана или хотя бы нарушение его концентрации остановить заклинание. Но прежде чем паладин смог попытаться что-то сделать, первая магическая рептилия издала хриплый визг. Она согнула ноги, прыгнула в воздух и расправила крылья, чтобы аккуратно спикировать, хотя, Медрашу казалось, что монстр летит на него быстро, как стрела.
Паладин повернул свою лошадь, оставшуюся послушной, даже перед лицом этого кошмара – спасибо за это Торму и магам, после чего поднял копье. Если повезет, летающее существо пронзит само себя.
Челюсти монстра открылись и извергли на паладина слизь. Он поднял свой щит, и большая часть брызг были остановлены, но некоторые капли забрызгали кожу драконорожденного и опалили его и его лошадь. Скакун завизжал. Ядовитые пары слизи душили воина и заливали глаза слезами.
Внезапно почти ослепший, он едва заметил, как летающий монстр взмахнул крыльями и избежал столкновения с наконечником копья, после чего развернул одну из конечностей так, будто собирался нанести удар цепом.
И снова Медраш поднял дымящийся и шипящий щит. Когтеобразные выступы на концах костлявых пальцев заскрежетали по щиту. Щит, ослабленный разъедающей кислотой, не выдержал такой тяжелой нагрузки и раскололся на части, оставив лишь кожаные ремни на руке драконорожденного.
Ну, по крайней мере, рука была на месте.
Изменив положение крыла для нанесения следующего удара, монстр не смог оставаться в воздухе. Он приземлился позади лошади Медраша, а затем развернулся, сверкнув желтыми глазами.
Медрашу пришлось повернуть туловище, чтобы не выпускать из виду монстра, и тогда он понял, что он не сможет развернуть свою лошадь так же быстро, как поворачивался его враг.
Это означало, что ему могло помочь лишь мистическая сила. Он пристально посмотрел на монстра и пожелал, чтобы существо восприняло его как посредника божественного величия, которым он на самом деле и был.
Согнувшись и с волочащимися по земле кончиками крыльев, существо зарычало и отпрянуло. Натянув поводья, Медраш развернул лошадь. Он нацелил копье и погнал скакуна вперед.
Призванная рептилия согнула ноги и снова подпрыгнула в воздух. И снова Медраш обратился к Торму. Поток Силы хлынул через его сердце, и паладин приготовился использовать его как оружие против своего врага. Копье засветилось, и лошадь стремительно сокращала расстояние до монстра, но не столько бегом, сколько полетом.
Оружие настигло свою цель до того, как она успела подняться в воздух. Сияющее копье пронзило туловище монстра, и тот рухнул вниз.
Но затем, к удивлениюМедраша, он снова поднялся на коренастые ноги. Рыча и визжа, он начал двигаться вперед, игнорируя древко копья, все глубже и глубже проникающее в его тело. Шея рептилии неоднократно вздувалась и сжималась, будто готовясь выпустить новый залп жгучей слизи. Он вновь и вновь махал и раскачивал крыльями, пытаясь добраться до врага на другом конце длинного оружия.
Мысленно сожалея из-за потерянного щита, Медраш одной рукой держал копье, а другой вытаскивал меч. Может быть, ему удастся нанести смертельный удар до того, как противник покалечит его или его коня, хотя это казалось маловероятным.
Затем второе копье вонзилось в тело существа сбоку. Монстр запрокинул голову, закричал, начал безумно дергаться, а затем, почти сразу, рухнул, потянув за собой концы двух вонзенных в него оружий.
Всадник, добивший крылатого зверя, ухмыльнулся Медрашу безумной улыбкой.
- А мне нравится сражаться верхом! – Сказал он.
- Хорошо, - ответил Медраш, думая о том, сколько сил потребовалось на убийство одного призванного существа. Мощь Торма была безграничной, но способность его слуг направлять Силу - нет. Если бы ему пришлось использовать свой дар против каждого из магических монстров -
Но когда он огляделся, оказалось, что это не так. Он не знал, сколько существ сотворил Шангбок вначале, и, из-за суматохи битвы, не мог быть уверен, сколько еще таких монстров угрожают отряду драконорожденных. Сейчас Медраш видел лишь двоих.