Затем Аот заметил небольшой уголок мрака под дубовой рощей позади того, что считалось вражеским строем. Никакие глаза, кроме его, не смогли бы разглядеть огромную зеленую фигуру, скрытую в темноте, или различить его на фоне других темных пятен, окутанных мраком.
Дракон смотрел в черный шар, поддерживаемый железной треногой. Его окружали слуги с пепельной кожей, которые, возможно, когда-то были обычными человеческими мужчинами. Судя по движению их ртов, они тоже пели в унисон. Деревья вокруг них сбрасывали листья, как будто весна превратилась в осень.
Змеем почти наверняка был Джаксанаедегор, дракон-вампир, который был главным лейтенантом Аласклербанбастоса. Аот узнал его по описанию Гаэдинна и Джесри, и он знал, что для него и Джета было бы безрассудно атаковать его в одиночку.
Но кто-то должен был прервать их колдовство, прежде чем тьма превратится во что-то похуже. Аот огляделся, чтобы посмотреть, сколько всадников на грифонах он сможет собрать. А затем он почувствовал озноб и учуял запах разложения. Чувство ядовитой несправедливости скрутило его внутренности.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
15 Кефорн, Год Извечного (1479 по ЛД)
Шрам недовольно хрипел. Он хотел летать и сражаться со своими братьями и сестрами, а не прятаться за земляными валами на вершине холма.
Но с этой позиции Джесри могла управлять ветрами, и было бы глупо подниматься в воздух и становиться целью для врагов. Сконцентрированная на своей связи с духами ветра, которые воспринимают все её чувства как некий отдаленный зов, она, тем не менее, осознавала недовольство грифона, когда слышала удары металла о металл, рычание и крики, раздающиеся вдоль валов. Девушка погладила перья на его голове.
Потом яркий день сменился сумерками. Не покидая боевой линии, Хасос рявкнул, прося повелителей солнца, пришедших с армией, что-то с этим сделать.
Джесри оставалось только пожелать им удачи. Она не могла оставить связь с духами.
Священники начали читать молитвы, водя своими золотыми булавами над головами, образуя дуги, которые предполагали ежедневный переход солнца с востока на запад. Сила нагрела воздух, но неестественный мрак все еще держался.
И держался он до тех пор, пока мертвые не начали подниматься из своих забытых могил или, скорее, из мест, где они лежали непогребенными после того, как древний дракон, по словам Мералейн, убил их. По большей части они были невидимы, но воины с обеих сторон чувствовали их близость, от чего многие ахнули и съежились.
Призраки проигнорировали бойцов на земле и взлетели в воздух. Они напали на духов ветра и сделали то, что не могли сделать даже драконы – хватали их руками и поглощали их жизненную силу.
Разъяренные, напуганные или потрясенные ощущением боли и слабости, духи, впервые за время своего бессмертного существования, ударили в ответ, опешили или попытались бежать. Мало кто из них продолжал бороться с драконами или другими летающими ящерами. Те же триумфально зарычали после прекращения преследования.
Сосредоточенно шепча команды, Джесри напряглась, чтобы восстановить контроль над ветрами. Она пыталась направить их, чтобы они могли защитить себя и продолжать препятствовать крылатым змеям. Но тут воины перед ней закричали и отпрянули от крепостных валов.
Джесри посмотрела на зеленого дракона, парящего над вершиной холма. Проклиная обстоятельства, она разорвала связь с духами, схватила свой посох и воззвала к огню.
Внутренности Шалы Каранок смешались, когда она увидела дракона, вырвавшегося из тьмы. Тем не менее, не паника заставила ее выйти из-под прикрытия земляных валов - она сделала это, чтобы спасти ситуацию.
Тем временем Джесри взмахнула своим посохом над головой, подобно плечу требушета. Точка света вылетела из наконечника, ударила дракона в голову и взорвалась ревущим потрескивающим огнем. Змей закричал и повернул прочь.
Шале пришло в голову, что, если можно так сказать, им повезло, что зеленый первым достиг вершины холма. Огонь, скорее всего, не навредил бы красным рептилиям.
Не то чтобы заклинание повредило дракона достаточно сильно, чтобы обезвредить его надолго. Прямо сейчас он снова приближался к валам. Джесри запрыгнула на спину своего грифона, а Шала добралась до Чазара.
Живой Бог все еще был в человеческом обличье. Согласно плану, он должен был оставаться в этой форме до тех пор, пока вся армия врага не вступит в бой, и только тогда он трансформируется и атакует со всей якобы устрашающей силой, что есть в его распоряжении.
Но сейчас инициатива была на стороне трескельцев, так что весь план превратился в кучу навоза. И все же Чазар все еще пассивно стоял, буду так же далеко от схватки, как резервы или какие-нибудь священники. Его глаза были широко раскрыты и метались взад-вперед.
Шала указала своим окровавленным мечом на приближающегося дракона.
- Враг здесь! – крикнула она. - Прямо над нами!
Когда грифон прыгнул в небо, Джесри выпустила ещё одну струю огня. На этот раз дракон встретил атаку стойко, выпустив в ответ облако горячего пара. Шала вздрогнула, но грифон каким-то образом извернулся и убрал себя и своего наездника с линии огня.
Чазар все еще не двигался.
- Превратитесь! - крикнула Шала. - Убейте тварь!
- Это то, чего они хотят. - Сказал Чазар.
- Чего? Кто?
- То, кто приходит с тьмой. Они хотят, чтобы я трансформировался, чтобы найти меня.
Шала ничего не понимала и не знала, что ему сказать. Она знала только, что если Бог не собирается сражаться, тогда все зависит от смертных. Презирая его, она глубоко вздохнула и зашагала обратно к крепостному валу.
Джет взмахнул крыльями и взмыл над головой дракона, который, вероятно, хотел приблизиться незамеченным и разорвать голову грифона когтями.
- Где Чазар? – спросил Джет. - Если он хоть немного похож на того, кем должен быть, то он может все изменить.
- Не знаю. - Ответил Аот. У него не было времени и попытаться найти Героя Войны. Без помощи элементалей воздуха битва в небе стала намного труднее. И даже если он и его товарищи на грифонах смогут выиграть эту локальную битву, то есть уже дюжина проблемных ситуаций, требующих немедленного вмешательства.
Он прочитал заклинание и прицелился копьем. Ослепительная, потрескивающая молния вылетела из его острия и ударила одного из красных драконов. Существо содрогнулось, и лишь на полпути к земле восстановило контроль над своим телом и, в частности, крыльями.
Но пока Аот был занят этим драконом, другой напал на лучников, прятавшихся в одной из рощ.
Будучи в относительной безопасности за спинами наемников и их щитами, Оракс швырял магические стрелы в трескельцев, которые снова и снова штурмовали строй Братства. Несмотря на зловещую и неестественную тьму, волшебнику казалось, что дела идут неплохо. Затем их живые враги - чешуйчатые кобольды и орки со свиными мордами, отступили и позволили мертвым атаковать.
Оракс почувствовал, хотя и не заметил пробуждения призраков, но потом это чувство, видимо, вместе с нежитью, ушло. Теперь же духи вернулись и продвигались вперед в виде теней с черепами, будто бы они питались чем-то, что делало их более реальными.
Воины, которые флегматично, а иногда даже и с насмешкой отражали атаки трескельцев, дрогнули, но лишь на мгновение, а затем они приготовились к тому, что должно было произойти. Оракс вспомнил, что это были люди, которые последовали за Аотом в Тэй и сражались там со всевозможными ужасами некромантии.
Но не всегда смелость и опыт могли выручить. Иногда их копья и мечи наносили вред врагу, но чаще свободно проходили через бестелесного врага. В ответ на это призраки набрасывались на воинов, пропуская свои нематериальные когти сквозь кольчугу и панцири и вонзали их в плоть. Люди же в ответ могли лишь закричать, после чего как будто высыхали и замертво падали.
Один фантом свалил наемника и скользнул сквозь его тела прежде, чем то успело упасть. Оракс вызвал поток кислоты, который пролетел сквозь призрака, и с брызгами и шипением упал на спину только что упавшего на землю тела наемника.
Идиот! Оракс отругал себя. Ему следовало продолжать метать магические стрелы. Решив так и поступить, волшебник начал отступать и случайно взглянул прямо в пустые глазницы темного, дрожащего черепа. Он понял, что не может отвести взгляд или хотя бы пошевельнуться. Призрак потянулся к нему…
Позади ОраксаМералейн повторяла рифмующиеся слова на языке, который даже он, такой же волшебник, не знал. Ее голос был мягким, но что-то в нем заставляло некоторые слоги звенеть подобно ударам молота по наковальне.
Настала очередь призрака дрогнуть. Его форма заколебалась на месте, как будто он пытался вырваться из сдерживающей его силы. Затем он взвыл, повернулся и набросился на одного из своих собратьев-призраков. Два других фантома сделали то же самое.
Оракс втянул воздух. Он хотел атаковать враждебно настроенных призраков, а не тех, которые теперь служили Мералейн, но было трудно отделить одних от других. Волшебник все еще пытался выбрать цель, когда заметил движение над своей головой.
Дракон спикировал на рощу. Он открыл пасть и извергнул ярко-желтое пламя. Струя огня воспламеняло или просто уничтожило все на своем пути - ветви, лучников на платформах, воинов и призраков, сражающихся на земле. И, подобно кисти художника, рисующего линию развалин, струя устремилась к Ораксу.
Он хотел было убраться с направления огня, но увидел, что она должна поразить еще и Мералейн, которая, судя по всему из-за концентрации, не могла двигаться.
Оракс схватил ее и потащил за собой. Его нога зацепилась за протянутую руку трупа. Волшебник упал, утянув с собой Мералейн. Струя пламени прошла на расстоянии пары пальцев от их ног, но достаточно близко, чтобы от палящего жара перехватило дыхание.
Достаточно близко, чтобы подожжённая трава и упавшие ветки могли представлять угрозу. Волшебник вскочил на ноги, подтащил Мералейн к себе, огляделся и почувствовал укол ужаса.