Додж обернулся к Зигги.
—Даю слово, Сиам отпущена с крючка.— Он широко осклабился и облегченно произнес: — Она заслужила это хотя бы своим упорством.
—Ты неплохой малый,— похвалил его Зигги, особенно когда у тебя есть кругленькая сумма в банке.
Джоко и Честер тоже подошли к Доджу для рукопожатия.
Додж довольно улыбался. Он правильно повел себя и заслужил уважение. Именно это и нравилось ему в бизнесе — спортивный дух. Бизнесмены, делающие верный ход, добиваются уважения. Он купался в лучах одобрения, наполняясь новой силой.
Твид посмотрел на Зигги, Джоко и Честера с победным выражением и чувством исполненного долга.
—Ну, Стью,— сказал Твид,— заставили же вы меня поволноваться! Целую минуту раздумывали! Вы — клиент с холодной головой.— В устах Твида это было редчайшим комплиментом.
—Спасибо, Гарланд,— отозвался Стью с не менее редкой сердечностью. Все закивали головами, соглашаясь с оценкой Твида.— Не знаю, пойдет ли это вам на пользу, Гарланд,— сказал Стью.— Со мной она исчерпала себя.
—Что ж, попытаем судьбу,— безмятежно ответил Твид.
На столе у Доджа загудел коммутатор. Он с улыбкой нагнулся и нажал кнопку. До ушей присутствующих долетел голос секретарши:
—Я знаю, вы запретили беспокоить вас любыми звонками, мистер Додж…
—Не беда, мы уже закончили,— великодушно ответил он.
Возникла пауза. Секретарша откашлялась на весь кабинет, давая понять, что звонок очень важный. Все четверо уже собирались откланиваться, но почему-то замерли, навострив уши.
—Мистер Додж?
—Да,— отозвался он с редким присутствием духа, самообладание всегда было его коньком.
—Вас вызывает с переводом оплаты мисс Сиам Майами, из Падьюки, штат Кентукки.
Поза Доджа оставалась уверенной, но взгляд утратил осмысленность. Внутри у него уже бушевал фонтан восторга. Сиам позвонила ему сама.Испуг Зигги и Твида вселял в него самые радостные надежды.
—Вы принимаете звонок?— осведомилась секретарша после учтивой паузы.
—Гм-м…— Додж откашлялся, преодолевая волнение.— Принимаю,— решился он.— Принимаю.
Он знал, что напрасно повторился, но ничего не мог с собой поделать — он тотчас переродился. Он добрался до своего кресла, опираясь рукой о стол. И был так смущен и воодушевлен, что совсем забыл о посетителях. Он хватался за стол, как слепец, пытающийся с помощью осязания определить свое положение в пространстве. Потом пригладил волосы, хотя они и так лежали волосок к волоску, как обычно.
—Стюарт,— раздался чистый голос Сиам.
Додж поправил узел галстука. Его можно было принять за школьника во время посещения класса строгим директором.
—Здравствуй, Сиам. Как поживаешь?— Он очень старался, чтобы его голос звучал дружески.
—Стюарт,— спокойно произнесла Сиам,— я хочу выступить с концертом.— После паузы она медленно добавила: — Встретимся, где скажешь, только днем.
Стюарт не знал, как на это ответить, не выдав лихорадочного волнения. Его лицо пылало, как у мальчишки.
—Скажи ей!…— рявкнул Зигги, испугав Доджа, закрывшего своим телом аппарат.
—Ты с ума сошел, Зигги?— От злости Додж сорвался на крик.— Убирайся из моего кабинета!
—Скажи ей, что она не должна этого делать!— приказал Зигги трясущемуся Доджу.
—Нет!— гаркнул Додж, прижимая аппарат к груди.
Зигги бросился к двери.
—Не смей вмешиваться в разговор!— крикнул Додж ему вслед.
Когда Зигги открыл дверь, Додж прокаркал:
—Если ты ей хоть что-то скажешь, сделке не бывать. Ты сам загубишь ее шанс.— Слова было трудно разобрать. Доведенный до отчаяния Додж, определенно, представлял опасность.
В дверь, оставленную Зигги открытой, донеслись слова секретарши:
—Неважная связь, мисс Майами. Минутку терпения. Я соединю вас с мистером Доджем по другой линии.
—Пускай забирает ее,— спокойно сказал Твид Зигги.
—Я знаю своего парня,— не унимался Зигги.— Он у меня вот где сидит,— он рубанул себя по горлу,— но звонить он бы ей ни за что не позволил.
Твид пользовался преимуществом стороннего наблюдателя и мог судить трезво.
—Зигги, она ведь позвонила.
Это только укрепило Зигги в его правоте.
—Раз с ней нет Барни, значит, дело плохо. Еще немного — и ей конец. Стюарт ее окончательно прикончит.
Додж ничего не мог сказать в свое оправдание и ждал, чтобы Зигги угомонился.
—Гарланд,— взмолился Зигги,— как она может? Вернуться и сделать то, от чего ее больше всего воротит!
—Она позвонила ему.— Твид пытался добром вколотить в мозги Зигги вопиющую очевидность. Однако, споря с Зигги, Твид не был до конца уверен в своей правоте. Он слишком уважал опыт Зигги, чтобы полностью им пренебречь.
—Вот этого и не должно было произойти! Ни за что!— Кабинет содрогался от праведного гнева Зигги.
—Не хочется говорить вам это.— Твид понизил голос из почтения к чувствам Зигги.— Но то, что она позвонила Стью, может означать совсем не то, что думаете вы. Возможно, она просто взялась за ум. Что вы на это скажете?
—Звонок говорит о том, что ее дела плохи,— твердил свое Зигги. Твид движением головы приказал ему умолкнуть. Зигги подчинился.
Гарланд посмотрел на воинственного Зигги и ослабшего Доджа и сказал Зигги встревоженным голосом:
—Мы обо всем договорились. Мы получили, что хотели. Стью скрепил сделку рукопожатием. Как я могу теперь все отменить? Просто потому, что Сиам позвонила ему и изъявила желание ускорить дела? Меня так засмеют, что мне придется без оглядки бежать из города. Зигги, наш бизнес нацелен вовсе не на то, чтобы спасать свободных белых женщин старше двадцати одного года.
Зигги набрал в легкие воздуху, но ничего не ответил. Его плечи понуро опустились.
Додж широко раскрыл рот, чтобы прийти в себя. Это выглядело комично — он не издал ни звука. Наконец он проговорил:
—Сиам?
—Да?— отозвалась она.
—Отель «Редженси» на Парк-авеню.— Он выпустил воздух, не приходя в себя.— Завтра в три.— Она молчала, не позволяя Доджу успокоиться. Ему не хватило терпения дать ей ответить самостоятельно.— Ты слышала? Ты меня слушаешь, Сиам?
—Слушаю,— ответил далекий голос.
—Закажи билет. Я вышлю деньги.
Сиам повесила трубку.
Додж уставился в одну точку. Вызвав по коммутатору секретаршу, он распорядился:
—Подтвердите заявку на стадион на День труда.— Его уже распирала энергия, на лице появилась дурашливая, ликующая улыбка.— Переведите мисс Майами деньги и вызовите Монка.
—Он как раз здесь.
Широкоплечая фигура Монка выросла в двери.
—Монк, подай лимузин к рейсу мисс Майами. Сделай все так, как она скажет. Размести ее в «Делмонико» на Парк-авеню.
—Да, сэр.— Красавчик Монк исчез.
Додж сиял. Он Стремительно обошел письменный стол. Его энергия находилась в резком контрасте с заторможенностью Твида, Зигги, Джоко и Честера, каждый торчал столбом посреди его кабинета. Стюарт подошел к Твиду, и тот напомнил ему:
—Вы обещали.
—Можете положиться на мое слово,— заверил его Додж.— Я обеспечу ее явку на концерт. Если этого не произойдет,— на Доджа иногда накатывало желание погеройствовать,— то можете не считать себя связанными обязательствами. Сделка перестанет действовать.
С этими словами довольный Додж покинул кабинет, оставив там своих гостей.
Зигги не мог смириться с уступчивостью Твида.
—Почему вы позволили ему так легко отделаться?
—Не будем обманываться,— ответил Твид.— Джентльменское соглашение не стоит той бумаги, на которой оно записано.
Глава 34
—Что?!— Додж был готов растерзать Монка понуро стоявшего у его стола.— Ты привез ее в город и оставил у моста Джорджа Вашингтона?
—Я…
Додж грохнул кулаком по столу, разбросав бумажки.
—Вот дурная башка!— Сиам была уже почти у него в руках — и снова ускользнула. Не удивительно, что он хрипел от негодования.— Как можно быть таким ротозеем?
Монк незаметно набрал в легкие побольше воздуху, чтобы успокоиться. Он защищался вяло, так как знал, что свалял дурака.
—Вы сами велели мне обходиться с ней, как с королевой, и все ей позволять.— Теперь он сам недоумевал, как его угораздило высадить эту хитрую бабенку у моста. Он терпеть не мог башковитых баб — они вечно строили против него козни.
Додж отвернулся от Монка, нанося этим дополнительное оскорбление. Он не ждал от него ответа на свой следующий вопрос, так как знал, каким может быть этот ответ.
—Значит, ты послушался ее, выполняя мои же указания?
—Да.— Монк не ожидал от своего благодетеля столь справедливого суждения.
Додж медленно обернулся. Безумный блеск в глазах сводил на нет его вкрадчивый тон.
—Как она себя вела?
Монк не собирался откровенничать и называть ее хитрой. Это бы представило его оплошность в еще более неприглядном свете.
—Спокойно,— только и сказал он. Это был неправильный ответ. Он подзабыл, с какой проницательностью его босс отыскивает изъяны в обороне противника. Он не знал равных Доджу по этой части. Другим хозяевам тоже доводилось выводить его на чистую воду, когда он привирал, выгораживая себя. Однако чаще Монк сам обводил их вокруг пальца. С Доджем этот фокус не проходил. Он умел задавать с виду невинные вопросы, которые раскалывали любого, как гнилой орех.
Сначала Монк воображал, будто Додж ночи напролет вынашивает планы разоблачения ближних. Ему и в голову не приходило, что столь блестящих результатов можно добиваться с ходу. Он воспринимал Доджа как сложнейший механизм, превращающий человеческие контакты в заковыристую науку. Даже то, как Додж избегал сталкиваться со своими подчиненными, Монк объяснял тем, что он знает всю их подноготную. Старые сотрудники казались Монку не преданными служаками, а прокисшим пивом, с которого сдули пену.
Со временем, став доверенным лицом Доджа, он был полностью пленен им. Оказалось, что босс действует с людьми по наитию, не теряя времени на проработку стратегии. Просто он умел так надавить, что человек расползался по всем своим многочисленным швам. При этом Доджу не было свойственно торопить события. Сперва он хорошенько принюхивался. Если человек не отвечал на нанесенное ему оскорбление, если позволял Доджу оттеснить его плечом при посадке в лифт, Додж превращался по отношению к нему в безжалостного негодяя. Эта негодяйская тактика межличностных контактов выявляла слабости даже в самых сильных людях: они демонстрировали слабость уже своим стремлением держаться от него на расстоянии. Додж усматривал в этом достоинство своей тактики. Монк был знаком кое с кем из его прежних сотрудников, которые попробовали заимствовать это изобретение босса, но потерпели постыдную неудачу. Их уязвимость гнездилась в их недостаточной властности. Их негодяйство исчерпывалось желанием не давать другим вырываться вперед. Монк уважал Доджа за то же, за что его как будто уважали все остальные: на его здравомыслие никак нельзя было положиться.