— Я считаю, что человек, который способен на подлость и низость, человек, который врет, чтобы отомстить, не может работать в школе. Это профнепригодность, — сказала Геула, — и я считаю, что все вы, ее коллеги, должны были это узнать.
При гробовом молчании Геля вышла из учительской. Дошла до кабинета математики. Поняла, что у нее внутри вулкан и что она знает только один способ с ним справиться. А для этого нужно, чтоб еще один человек сегодня прогулял школу.
«Ян, давай снимем что-нибудь. Прямо сейчас», — написала она.
Ян ответил мгновенно: «Пошли на каток. Жду в “Короне”».
И через секунду: «Захвати свитер!»
Обычно Геле приходилось ждать Яна, но сегодня он примчался на каток заранее. 77-й троллейбус опоздал на три минуты, чтобы Ян успел в него запрыгнуть[4]. Ян успел и коньки натянуть, и камеру возле борта установить, и убедить администратора, что он не журналист, а, наоборот, школьник, который снимает видео для реферата по физкультуре.
Администратор — суровая женщина лет шестидесяти — уже поддалась красноречию парня, но брови еще хмурила:
— По физкультуре? Реферат? Что за новости?!
— Да вы что! — картинно удивлялся Ян. — Сейчас по физре столько теории! Мы даже зачеты сдаем теоретические. И рефераты вот.
У администраторши зазвонил телефон, и она отвлеклась от Яна.
— Представляешь, Нина, в школах теперь уже рефераты по физкультуре пишут…
Дальше Ян не слушал, потому что появилась Геула.
— Наконец-то! — одновременно обрадовался и рассердился Ян. — Сколько можно ждать?
— Вообще-то еще без пяти… — пыталась возразить Геля, но Ян замахал на нее руками:
— Надевай свитер, быстро! Будем снимать сюжет «Сиамцы на катке».
Геула поворчала, но подчинилась. Она любила, когда Ян вот такой, целеустремленный. Можно спорить с ним, капризничать — он все равно доведет дело до конца. И добьется какой-то своей цели, о которой Геле можно и не думать.
Повеселились они на славу. Участники массового катания сворачивали головы, наблюдая за странным фигуристом: две головы, две руки и четыре ноги. Геула боялась, что они с Яном будут все время спотыкаться, но уже на втором круге они поймали ритм. Даже потихонечку разогнались — но тут же хлопнулись на попы. Хохотали, что дурные[5].
Зуммер, который означал конец сеанса, застал их врасплох. Они еле успели убраться со льда перед машиной, которая выехала чистить площадку.
— Отлично! — В раздевалке Ян умудрялся одновременно стаскивать коньки и просматривать отснятый материал. — Особенно рожи у людей. Сразу видно — не подставные! Сейчас бегу домой — и монтировать! А то у нас на канале третий день посещаемость падает!
Последний упрек был обращен к Геуле.
— Ну извини, — обиделась она, — у меня тут небольшие неприятности! Мама без работы осталась!
Она вывалила на «сиамского брата» всю историю с наездом на маму, но Ян был в слишком хорошем настроении. Он так едко и к месту вставлял комментарии, что Геля не могла удержаться от смеха. И к концу рассказа сама уверилась, что ничего страшного не произошло. Подумаешь, старая глупая дура накляузничала! Теперь с ней никто здороваться не будет! А маме пару дней отдохнуть даже полезно.
— Слушай, — сказала Геля, отсмеявшись, — а что там с монетизацией? Много мы на рекламе заработали?
— Да понимаешь, — поморщился Ян, — народ же капризный. Он свежего контента требует. А тебя не было…
Геула уперла руки в боки.
— Да я не в том смысле! — торопливо добавил Ян. — Я-то понимаю… теперь. А зрителям же не объяснишь. Я уже всякую шнягу выкладывать стал.
Он выудил из кармана телефон и стал показывать Геле.
— Это мы девчонкам нашим ролики делали на Восьмое марта… Вот Наташка…
— Ничего, — оценила Геула.
— Вот именно, «ничего», — вздохнул Ян. — Двадцать два просмотра… Олька чуть получше… Сто сорок восемь. Ну, у нее глаза выразительные…
— Хм… — удивилась Геля. — А как ты ей прыщи убрал?
— Полдня пудрилась, — признался Ян. — И все равно… И остальные, наверное, в том же духе… Ну, ничего, вот смонтирую «Сиамцев на катке»…
Тут телефон в руках Яна начал вибрировать — он едва не выронил аппарат, но сумел поймать и ответить:
— Да, пап… На катке… Чего? Сколько?.. Ни фига себе… Да, конечно… Лучше наличкой! Сейчас буду!
Ян отключил телефон и растерянно посмотрел на Геулу.
— Там чего-то монетизировалось уже… Странно.
В отцовском офисе Ян всегда чувствовал себя неловко. Все вокруг так старательно суетились, пробегали мимо с таким озабоченным видом, что сразу становилось ясно — люди заняты большим и важным делом. Отец минут десять вел его до своего кабинета, потому что ему тут же принялись подсовывать бумаги: «Вот отчет, который вы просили, Станислав Францевич», «Подпишите, Станислав Францевич» и «Это та заявка, о которой я вам говорил на совещании».
Большинство подчиненных папа Яна отсылал к секретарю, но все равно они двигались, как сквозь кисель.
Наконец они заперлись в кабинете с лаконичной табличкой «Директор», и отец торжественно вручил Яну сто долларов.
— Вот, Гриша обналичил. У тебя прошлой ночью на канале какой-то бум посещаемости случился. Что ты там такого выложил?
Ян повертел в руках купюру и пробормотал:
— Да так… ничего особенного. Всего понемногу.
Вообще-то он, пока добирался до отцовского офиса, уже разобрался, что вызвало бум, но почему-то не хотел об этом рассказывать.
— Кумулятивный эффект, — понимающе кивнул отец. — Но все равно молодец, не ожидал. Знаешь, если так дальше пойдет, я тебе пару заказов подброшу. С джинсой.
— Ты же вроде отопительным оборудованием торгуешь? — удивился Ян.
— Джинса, — рассмеялся папа, — это скрытая реклама! Я с юристами уже обсудил, как закон о рекламе обойти…
— А… — Ян продолжал вертеть сотку в руках, — ясно.
— Ясно ему… Если все будет нормально, сможете поднимать в месяц баксов пятьсот! Куда такие деньжищи девать будете?
Ян в который раз сложил и расправил купюру, вспомнил, какой из роликов вызвал ажиотаж… и отдал деньги отцу.
— Пап, — сказал Ян, — а ты можешь разбить по пятьдесят?
— А, ну да, — сообразил папа, — вас же двое… Держи!
Но Ян забрал только один из полтинников, которые протягивал ему папа.
— Это Геле. А мои спрячь к себе в сейф… Я ведь потрачу на что-нибудь. А мне к осени нужны будут все мои деньги.
— Мудреешь, сын, — сквозь иронию в голосе отца прозвучало удивление.
И кажется, уважение.
Ян сунул купюру в карман и быстро вышел.
В коридоре достал мобильник и набрал Дарину:
— Занята?.. Да просто встретиться хотел… Новости есть…
Выглядела Дарина совсем зачумленной. Когда Ян отстоял очередь и принес кофе, она попыталась покрошить в чашку вместо сахара зубочистку.
Ян с улыбкой отобрал изломанную палочку и высыпал в кофе сахар. Рядом с Дариной он часто чувствовал себя очень организованным мужчиной.
— Ой, спасибо! — Дарина погладила своего кавалера по руке. — У меня уже от этой математики глаза на лоб! А ты к ЦТ готовишься? Вот я…
Ян понял, что сейчас Дарина станет на проторенную дорожку, и торопливо перебил:
— Да-да, я в курсе. Слушай, я хотел насчет квартиры поговорить.
— Квартиры? — Подруга посмотрела на него с удивлением. — Какой квартиры?
— Ну, которую в Москве надо снимать.
— А-а-а! — сообразила Дарина. — Этой… да рано еще думать. Надо поступить сначала. Оказывается, абитуриенты из Беларуси в России…
— Да знаю я! — Ян начал терять терпение. — Я же тоже в Москву поступаю, забыла?
— Точно… совсем я уже. А ты крут! Вообще не волнуешься. А мой репетитор…
— Так, — Ян легонько стукнул ладонью по столу, — вернемся к квартире. У тебя есть предпочтения?
Дарина отхлебнула кофе и нахмурилась.
— В смысле?
— Ну, — Ян старался говорить как можно медленнее, — в каком районе мы будем ее снимать. Сколько комнат… Какой этаж…
— Обожди! — Дарина вытаращилась на Яна. — Что значит «мы»?
«Совсем ей мозги это ЦТ выжгло», — подумал Ян и пояснил еще терпеливее:
— Мы с тобой. Ты же сама сказала, что одна квартиру не потянешь. Поэтому мы договорились, что будем жить вместе.
— Мы? Вместе?
С лицом Дарины творилось что-то странное. Удивление сменилось недоверием, потом она словно собиралась рассмеяться — и снова изумилась.
Ян заподозрил неладное.
— Мы договорились, — с нажимом повторил он. — Мы будем снимать одно жилье.
До Дарины, кажется, начало доходить.
— Одно жилье? — уточнила она. — И спать… вместе?
Ян собирался ответить небрежным «ну да», но во рту не вовремя пересохло, поэтому он ограничился кивком.
Дарина замерла на секунду, а потом принялась хохотать.
— Янчик… ну ты что, совсем уже?!
Пришел в себя Ян у выхода из Макдоналдса.
«Ну и пожалуйста, — подумал он, — еще пожалеешь!» Он приказал себе не думать о коварной обманщице, но на душе было погано.
Продолжая внутренний диалог с подлой Дариной, он дошагал почти до цирка и неожиданно услышал детский голос:
— С Гелей хочу! Хочу с Гелей!
Ян обернулся и увидел пятилетнего пацана, который умудрялся канючить, выпятив нижнюю губу.
— Никакого гелия! — ответил ему папа. — Ты его опять упустишь!
— Да! — радостно отозвался мальчик.
— Нет! — Папа потащил сына в сторону метро. — Нельзя упускать! Надо держать крепко!
Тут Ян вспомнил, что пора отдать долг.
С катка Геля вернулась счастливая. Только она собралась вывалить на маму все свои новости, как мама сама вышла к ней в коридор. Выглядела она ужасно. Следом за ней появилась незнакомая женщина, тоже заплаканная.
— Ну что, борец за справедливость, добилась своего? — грозно спросила мама.
— Что? — удивилась Геула.