— Я тебя, кажется, просила не делать глупостей! — крикнула мама. — Я же тебя просила!
Мама никогда раньше не повышала голос. Геула испугалась.
— Я ничего плохого не сделала, — проговорила она, — я сказала, что Оксана — сволочь, но это правда!
— Правда? — язвительно спросила мама. — А ты подумала, что меня подставила? И Сашку подставила, которая жалобу придержала? А теперь эта сво… Оксана позвонила Сашиному начальству, и теперь не только меня закроют, но и у нее неприятности!
Неизвестная женщина шмыгнула носом, и Геула поняла, что Сашка — это она.
— Мама, но ты же всегда учила, что нужно говорить правду, — начала оправдываться Геля, но мама ее перебила.
— Геула, ты уже взрослая девочка, могла бы и подумать! И промолчать иногда!
— Кто бы говорил! — завелась Геля. — Кто бы на родительском собрании иногда помолчал, а? Глядишь, ничего бы этого и не было бы!
— Я взрослый человек, я сама отвечаю за свои поступки! — взвилась мама. — А из-за тебя страдают другие люди!
— Ну так и отвечай, раз взрослая! — окончательно разозлилась Геула и, хлопнув дверью, выскочила из квартиры.
Она пробежала пару лестничных пролетов и со всей силы врезалась в Яна.
— Гелька, — закричал он, — все круто! У нас первые сто баксов! Прикинь! Какие мы идиоты, надо было раньше рекламу ставить!
— Сто баксов? — поразилась Геля и всхлипнула.
— Ты чего ревешь? Все же классно! Еще пара недель — и мы миллионеры! И маме своей передай, что она может не работать больше никогда! И мы с тобой камеру новую купим, будем по всему миру снимать! Залезем на Пизанскую башню, в Северном море будем плавать!
— Лучше в южном, — попросила Геля и улыбнулась сквозь слезы.
— В южном, так в южном, — радостно согласился Ян, — а я научусь водить реактивный самолет. Нам же с тобой нужен будет реактивный самолет, чтобы быстро перемещаться между материками?
— Нужен, — согласилась Геля и снова всхлипнула.
Гелю совсем развезло, и она уткнулась носом Яну в плечо.
— Она сама всегда говорила, что надо правду, а сама на меня кричит… Ей ее Сашка важнее меня! Ее жалко, а я… Что мне вечно учителя мозг пилят из-за нее, так меня не жалко…
— Да ладно тебе, — Ян обнял Геулу, — зато теперь ты будешь ее содержать, а она будет у тебя жалобно клянчить деньги на косметику. А ты будешь такая говорить: «У тебя уже одна помада есть…»
— Ей не нужна косметика, — сказала Геула.
— А что нужно? — удивился Ян.
— Миксер.
— Ну, хорошо, значит, будет клянчить у тебя новый миксер, а ты будешь говорить: «Зачем тебе миксер, у тебя уже пять есть!»
Геула засмеялась. Ей стало тепло и хорошо, и она зарылась носом в свитер Яна. У него он был совсем не колючий, в отличие от сиамского. Геля расслабилась. И зря. Потому что неприятности и не думали заканчиваться.
— Геула, что происходит?
Геля оторвалась от Яна и увидела Костю, который стоял на лестнице с букетом в руке.
— Если ты не хотела ехать из-за… вот этого, так бы и сказала, — произнес он.
— Да какого «этого»?! Кость, ты с ума сошел! Это же Ян! Ты же его знаешь! У нас с ним вообще ничего не может быть!
— Да вы что, — взорвался Ян, — сговорились?! Я вам дефективный или что?
— Ян, ты чего? — Геля изумленно вытаращилась на Яна.
Точно так же, как Дарина полчаса назад.
От обиды и бессилия Ян взвыл и бросился на Костю.
Геула очнулась возле Оперного театра.
«Ничего себе я погуляла», — подумала она.
Геля смутно помнила, как сюда попала. В начале пути ее душили слезы, и она пряталась под капюшоном байки[6], шла, не разбирая дороги. Потом слезы кончились, и она просто шла. Быстро. Вперед.
Геля стащила с головы наушники и отключила плеер. Вынула из кармана мобильник — пять не принятых от мамы и семь от тети Али. Геула поняла, что придется проявиться, и выбрала тетю.
— Ты где? — Тетя Аля была лаконична.
— У Оперного.
— Жди, я буду через семь минут.
Приехала Альбина через пять.
— По встречке перла? — спросила Геля, усаживаясь в машину.
— Хочешь домой? — спросила тетя Аля, игнорируя вопрос.
— Не знаю, — честно ответила Геула.
— Я бы позвала тебя к нам, но Костя пришел с фингалом, закрылся в комнате и ничего не говорит.
Альбина выдержала паузу, но Геля молчала.
Тетя Аля вздохнула.
— Гель, да прости ты его уже! — жалобно попросила она. — Это я Костю заставила к тебе пойти. Это я цветы выбирала. Слушай, ты скажи, если он тебя обидел когда-нибудь, я его… нет, убивать не буду, но, поверь, я на твоей стороне.
— Не обижал он меня, — мрачно сказала Геля.
— Но тогда за что ты его по морде?
Геула откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Объясняться до смерти не хотелось.
— Это не я, — сказала она. — Это Ян, мой друг. Костя все не так понял. Мы просто стояли на лестнице и обнимались. Ян мне деньги принес за рекламу. А Костя решил, что я с ним… А Ян сошел с ума и полез драться.
— А что за Ян? — с деланым равнодушием спросила тетя Аля.
— Да у нас с ним вообще ничего не может быть! — вздернулась Геля. — Мы сто лет знакомы! Мы в десять лет вместе в лагере были, помните, это ж вы мне путевку подарили. А потом много раз в «Коллекции приключений»[7] пересекались, он мне как брат, понимаешь?
Альбина долго молчала, барабаня пальцами по рулю.
— Слушай, а можно личный вопрос? — решилась она. — Но ты можешь не отвечать, если я не в свое дело лезу.
Геула кивнула.
— Гель, почему вы с Костей… Ты не думай, я не… я просто удивляюсь… Если бы мне в шестнадцать лет предложили такую путевку… Я понимаю, что надо было все сделать не так, что Костик дурак и надо было у тебя спросить. Но… Короче, почему вы еще не это… не вместе?
Во взгляде Альбины не было праздного любопытства или насмешки, и Геля решила ответить. Тем более она была уверена, что тетя Аля не передаст их разговор Косте.
— Честно? — вздохнула она. — Мне это просто не приходило в голову.
Альбина опять надолго замолчала.
— Но вы хоть целовались? — спросила она через некоторое время.
— Ну да, — пожала плечами Геля, — но я так-то не думала… Мы же еще вроде как несовершеннолетние…
— Понятно, — грустно сказала Альбина и тронулась с парковки. — Я отвезу тебя домой. Косте, как мне кажется, нужно какое-то время — остыть.
— Яник! — крикнула мама, тыкая пальцем в смартфон. — У меня телефон глючит. Не поможешь?
Ответа не было. Впрочем, Ян редко откликался на голосовые сигналы. Мама вздохнула и отправилась в комнату сына.
— Мне твоя классная написала, — сообщила она, распахивая дверь, — а я в чат войти не могу.
Ян не ответил, он был очень занят: лежал на тахте в позе эмбриона. Мама удивилась еще больше — он никогда не ложился спать в такую рань. На всякий случай подошла и потрогала лоб. Ян нервно дернулся, но, кажется, лоб был холодный. Мама еще раз вздохнула и подняла с пола байку. Грязную и слегка порванную.
— Да! — подскочил Ян. — Я дрался! Ясно?! И не твое дело почему! А байку новую куплю, заработаю! И вообще, стучаться надо!
Мама вышла, стараясь как можно тише прикрыть дверь.
В коридоре столкнулась с мужем, который как раз вернулся с работы.
— Ян дома? — спросил он. — У меня к нему дело!
— Дома… но ты к нему не лезь пока.
Станислав Францевич достал из портфеля планшет и сунул в руки жене.
— Я вычислил, откуда у него бум посещаемости! — Он пролистал несколько роликов и остановился на одном. — Смотри!
Она сперва хотела глянуть одним глазом, но не смогла оторваться, пока не досмотрела.
Кадры мелькали. Геула улыбалась. Хмурилась. Грызла карандаш. Камера выхватывала ее с неожиданных ракурсов. Похоже, Ян снимал свою «сиамскую сестру» исподтишка. Музыка — нежная и дерзкая одновременно — очень точно подчеркивала каждое движение Гели. И только в финале чехарда кадров резко обрывалась, а в музыке оставалась только нежность. Геула спала. Она лежала, свернувшись калачиком, на тахте Яна.
Одетая.
Но все равно мурашки побежали по коже.
А когда Геля, просыпаясь, потянулась, мурашки замерли как вкопанные.
Ролик кончился.
Родители Яна еще несколько секунд продолжали смотреть на погасший экран.
— Третий раз смотрю, — признался Станислав Францевич. — И каждый раз пробирает… Интересно, где он такую… шамаханскую царицу нашел?
— Это же Геля, — задумчиво ответила Варя.
— Какая Геля?! — отмахнулся муж. — Видел я ту Гелю… Соплюха недоразвитая. А тут… Короче, надо, чтобы он ее еще пару раз снял! Только на фоне…
Отец двинулся в комнату Яна:
— Так он, говоришь, у себя?
— Не надо, Стасик! — попросила Варя.
Но муж был настроен решительно. Варвара от греха подальше спряталась в гостиной.
Через пару секунд до нее донеслось:
— Чего разлегся, Кустурица? Дело есть!..
После чего Станислав Францевич прикрыл дверь, и разговор доносился только в виде бубнежа.
Варвара разбудила планшет и повторно запустила ролик с Гелей.
Муж был прав — со второго раза ролик поражал даже сильнее, чем с первого. А с третьего — еще сильнее.
Она очнулась, когда услышала сердитое:
— Да при чем тут «отстань»! Ты, дурень, нащупал золотую жилу! Надо ее теперь доить! То есть… разрабатывать!
— Отвали! — голос Яна звучал истерично. — И не входите ко мне в комнату без стука! Ясно?!
Станислав вернулся за стол кипя от гнева:
— Нет, ты слышала? Он как вообще бизнес вести собирается? Один раз повезло в рынок попасть — а у него, видите ли, настроения нет! Если бы я на свое настроение смотрел, мы бы давно по миру пошли!
Варя не спорила.
— Привет, порнозвезда! — крикнула Смирнова, и все засмеялись.
Геула оглянулась. Ей стало интересно, кого это так весело приветствуют одноклассники.