ко для Америки (преимущественно Южной), а в Старом Свете ― для юго-восточной окраины Азии.
Качин (тибето-бирманцы верхней Бирмы). Девять братьев завидуют десятому и во всем мешают ему. Он решает наслать на землю потоп, поместив двоих сирот в большой барабан. Каждый день мальчик и девочка выпускают наружу петуха, бросают вниз сосуд и иглу. Восемь раз по звуку падения иглы и сосуда они понимают, что внизу вода. На девятый день сосуд и игла падают на землю, петух кукарекает. Брат и сестра порождают новых людей.
Солор (индонезийский остров к востоку от Флореса). Во время потопа на кокосовой пальме спасаются брат и сестра. Каждый день они бросают вниз орех. На восьмой день орех падает на сухую землю и раскалывается. Брат и сестра вступают в брак, порождая людей.
Сусуре (папуасы востока Новой Гвинеи). Люди пытаются убить угря. Тот учиняет потоп. Все гибнут, лишь старуха с двумя внуками залезает на кокосовую пальму. Она до тех пор бросает в воду орехи, пока вместо плеска не слышит глухой шум и понимает, что вода сошла. Старуха и внуки спускаются, находят кости утонувших.
Джошуа (атапаски Орегона). Сперва земля крохотная, на ней два дерева. Создатель бросает в воду камень, слышит отдаленный удар, значит — вода глубока. Когда падает следующий камень, дно становится ближе; после шестого вода отступает, возникает суша.
Макиритаре (карибы южной Венесуэлы). Двое братьев насылают на землю потоп. Двое других юношей спасаются на двух сросшихся пальмах. Юноши едят плоды, бросают косточки в воду, по мере чего вода уходит. Пальмы превращаются в гору.
Напо (кечуа восточного Эквадора). Во время потопа двое мужчин залезали на дерево, ели плоды, раз в месяц бросали плод в воду. Третий плод упал в грязь, четвертый ― на подсохшую землю. Спустившись, мужчины встретили дятла, женились на его дочерях. Люди происходят от этого брака.
Сетебо (семья пано, восток Перу). Во время потопа человек с женой и детьми забираются на большое фруктовое дерево. Когда дождь прекращается, человек бросает вниз плоды, чтобы узнать, сошла ли вода. По мере этого уровень воды понижается, последний плод падает в грязь, тьма рассеивается. Сын человека превращается в птицу, жена ― в гнездо термитов, сам он спускается, берет в жены женщину, приплывшую в лодке.
Рикбакца (семья макро-же, южная Амазония). Во время потопа двое мужчин и две женщины забираются на деревья. Они сбрасывают орехи, чтобы узнать, сошла ли вода. После потопа спасшиеся женятся (хотя являются родственниками) и порождают новых людей.
Аче (семья тупи-гуарани, Парагвай). Во время потопа мужчина и женщина залезают на пальму, бросают в воду плоды и слезают, когда слышат глухой звук: плод ударяется о камень. Остальные люди превращаются в крупных водных грызунов ― капибар.
Выше говорилось, что Юго-Восточная Азия могла быть центром формирования сюжетов, описывающих разного рода странные браки, конфликты между полами, отклонения в анатомии. На большей части Евразии и в Африке такие сюжеты либо вообще не встречаются, либо редки. Сказанное не значит, что в одной половине мира соответствующая тематика интересовала людей, а в другой ― нет. Речь идет не о психологии, а о распространении стандартных, хорошо запоминающихся образов и фабул. В фольклоре континентальной Евразии тоже немало эпизодов «сексуально-анатомического» содержания, но подобные мотивы не легли здесь в основу устойчивых, широко распространенных и признанных древней традицией сюжетов.
Примером может служить мотив «зубастого лона». Для фрейдистов он ― находка, многие воспринимают его как наследие глубочайшей первобытности, всплывающее из глубин нашего подсознания. Однако картографирование показывает очевидную связь этого мотива с индо-тихоокеанскими мифологиями (см. цв. вкл. 23). Поскольку его нет в Австралии и даже, за редчайшими исключениями, в Меланезии, он скорее всего относительно поздно распространился на индо-тихоокеанской окраине Азии и оттуда был принесен в Новый Свет. Редкость этого мотива в фольклоре континентальной Евразии можно было бы объяснить давлением сменившихся этических и эстетических норм. Но «зубастого лона» нет также и в Африке (лишь в западноафриканском эпосе «Сундьята» удалось найти упоминание о женщине, имеющей на лобке колючие волоски).
Приведем еще два примера индо-тихоокеанских сюжетов, основанных на типичных для этого региона мотивах. Первый повествует о том, как женщины научились рожать, второй описывает один из вариантов «странных браков».
Миф о кесаревом сечении, с помощью которого первые люди или обитатели какой-то далекой страны извлекали ребенка из чрева матери, четко приурочен к циркум-тихоокеанскому региону (см. цв. вкл. 24). Его ареал тянется огромной дугой от Меланезии до Южной Америки.
Сиуаи (Соломоновы острова). Сирота женится на вдове брата. Когда ребенок готов родиться, люди приходят с ножами вспарывать женщине живот. Сирота прогоняет их и объясняет, что резать надо только пуповину.
Капингамаранги (полинезийский по культуре остров в Микронезии). Роженицам разрезают живот, те всегда умирают. Супруги прячут любимую дочь от мужчин на платформе под крышей. К ней спускается небожитель, от которого она беременеет; он учит при родах приложить к голове особый кокос. Жена небожителя рожает нормально.
Флорес (Индонезия). Горо залезает по лиане на небо. Местные люди приводят его к роженице, дают нож, чтобы разрезать ей живот. Горо учит их, что делать, и женщины рожают естественным образом.
Алюторцы (береговые коряки). Роженицам мужья вспарывают животы, детей вытаскивают, жен убивают. Птичка велит женщине не плакать в ожидании смерти, а сидеть молча и родить так же, как она, птичка, откладывает яйца. С тех пор женщины рожают.
Коюкон (атапаски западной Аляски). Девушку уводят умершие. Мертвый мужчина строит ей дом, начинает с ней жить. Однажды она слышит плач, муж объясняет, что одна женщина беременна и ей собираются разрезать живот. Живая женщина показывает той, как родить.
Фокс (алгонкины Мичигана). Человек попадает к карликам, которые вспарывают животы беременным женам. Он учит их женщин рожать. У карликов нет анальных отверстий. Они удивлены, увидев, как человек справляет нужду. На карликов нападают их страшные враги ― журавли, гуси, казарки. Человек легко убивает птиц, жарит и съедает их.
Вийот (группа, отдаленно родственная алгонкинам, север Калифорнии). Гатсвоквир недоумевает, почему вокруг дети есть, а женщин не видно. Оказывается, те умирают, когда мужья вспарывают беременным живот, чтобы извлечь ребенка. Гатсвоквир создает снадобье, помогающее при родах.
Гуахиро (араваки северо-восточной Колумбии). В гениталиях женщин были зубы. Чтобы извлечь ребенка, беременной приходится вспарывать живот. Марейва выбивает зубы камнем, теперь дети могут нормально появляться на свет.
Локоно (араваки побережья Гайяны). По норе броненосца человек попадает в нижний мир. Там живут рыжеволосые карлики, беременным женщинам которых при родах вспарывают животы. Человек учит их рожать и возвращается на землю.
Кашинауа (семья пано, восток Перу). Женщины не умеют рожать. Беременных отводят к «инкам», которые вспарывают им животы. Роженицу съедают, ребенка отдают родственникам погибшей. В лесу женщину видит крыса и учит рожать.
Другой мотив касается странных браков. Женщина или группа женщин берут в любовники водное животное или водного монстра. Мужья, братья или дети женщины убивают или калечат любовника. Все тексты на подобный сюжет (а их ― великое множество) зафиксированы либо в Америке, либо на тихоокеанской окраине Азии и в Океании. Некоторые параллели содержатся в распространенных от Казахстана до Центральной Европы сказках, которые повествуют о девушке, вышедшей замуж за змея. Время распространения этого сказочного сюжета не установлено, но он в любом случае значительно отличается от мифов циркум-тихоокеанского региона, поскольку змей заставляет девушку отправиться с ним в его мир, а симпатии рассказчика на стороне героини. У народов индо-тихоокеанской окраины Азии и Америки женщина, напротив, является отрицательным персонажем.
Вот некоторые из характерных восточноазиатских и американских мифов.
Порапора (папуасы севера Новой Гвинеи). Мальчик замечает, как женщины вызывают ударами в барабан водного духа, кормят его и совокупляются с ним. Затем к женщинам выходят и другие водные духи. Отец мальчика вместе с остальными мужчинами ждут, пока духи выйдут на берег, и убивают и их, и женщин.
Гавайцы. Угорь и Морской Огурец в образе юношей становятся любовниками двух сестер. Отец девушек следит за этими существами, ловит их сетью, готовит и дает съесть дочерям. Одна отрыгивает маленького Угря, другая ― Морского Огурца, отец сжигает отрыгнутое.
Миньонг (тибето-бирманцы северо-восточной Индии). Брат следит за старшей сестрой и видит, как она несет рис и мясо к реке, топает у берега, вызывая змея. Когда сестры нет, брат вызывает его тем же сигналом и убивает. Увидев разрубленного змея, сестра вешается. Брат вспарывает ей живот, из него выползают змеи. С тех пор змеи и люди враждуют.
Ульчи (тунгусо-маньчжуры на Нижнем Амуре). Пока муж на охоте, жена продалбливает во льду лунку и зовет водяного духа. Тот приходит к ней в дом, спит с ней, возвращается в воду. Муж следит за женой, ранит духа острогой, дух и следом женщина прыгают в воду.
Эскимосы Чукотки. Девочка-сирота советует человеку проследить за женой, которая сказалась больной. Жена зовет песней кита, кормит его мясом, из носа кита к ней выходит мужчина. Муж убивает кита копьем, жена рожает китенка.
Полярные эскимосы. Муж видит, как жена подходит к озеру, зовет своего любовника. Из воды появляется пенис. Когда жены нет, муж сам вызывает пенис, убивает палкой, варит, кормит им жену, кладет ей под покрывало червей, и они съедают ее.