В 2010-е годы официальная линия российского правительства заключалась в том, чтобы уменьшить часть государственной собственности. Доля Якутии составляла 32 %, но под давлением Москвы она уменьшилась до 25 %, когда в 2013 году компания вышла на биржу. Главный владелец компании – по-прежнему государство, у него 33 % акций, российское правительство хотело бы еще урезать свою долю и ждет, что Якутия и ее районы поступят так же. Однако Борисов уверяет журналистов, что республика не собирается больше продавать свои акции, более того: Якутия издала особый закон, который запрещает продажу акций. Айсен Николаев, назначенный в 2018 году преемником Борисова, также говорил, что республика на данный момент сохраняет свои акции.
Несмотря на это, Якутия все-таки продала спорные десять процентов акций дочерней компании «Алроса»[33], которая владеет лицензией на разработку Накынского месторождения. Само месторождение находится в Нюрбинском улусе. Руководитель района Борис Попов был уволен с должности и получил условный срок за коррупцию при строительстве школ. Многие же считают, что настоящей причиной стало то, что Попов яростно противился продаже акций.
В марте 2018 года Якутия стала новостью номер один в мире, когда из люка грузового самолета высыпались сотни золотых слитков и рассыпались по аэропорту Якутска и в округе. Событие это было из ряда вон выходящим даже для республики, где сам Бог отморозил руки, несмотря на то что в Якутии кроме алмазов добывают еще 17 % всего российского золота, 5 % угля, 28 % олова и 82 % сурьмы.
Новейшее богатство Якутии прячется в северо-западной части республики, в лесотундре. Там находится Томтор – одно из крупнейших мировых месторождений так называемых редкоземельных металлов. Это и иттрий, и лантан, и церий, европий, самарий, празеодим, скандий, ниобий. Китай является чуть ли не единственным производителем редкоземельных металлов, он еще в 1980-х демпингом вытеснил с рынка конкурентов. Сейчас Россия и США из стратегических соображений хотят снова сами добывать редкоземельные металлы. Китай угрожает ограничением экспорта. «Стране нужны редкоземельные металлы для оборонной промышленности», – говорит Сергей Сергиенко, управляющий директор ОАО «Восток Инжиниринг», имеющей лицензию на разработку Томторского месторождения, во время встречи в Якутске.
Где только не используют эту руду: для производства ветряных и солнечных батарей, для катализаторов, в электротехнике, для производства суперпроводников, хирургических нитей, в сплавах, а также для производства самолетного оборудования. Месторождение должно было удовлетворить потребности страны, а излишек продавали бы на рынке. За компанией стоит миллиардер металлопромышленности Александр Несис. Добычу должны были начать в 2020 году, но в момент написания книги окончательное решение по инвестициям еще не было принято.
Эксплуатация месторождения в арктических условиях очень трудоемка. Руда залегает в слоях вечной мерзлоты, добычу можно вести только в зимнее время, чтобы лед, содержащий земельные породы, не растаял. Сергиенко не строит догадки о будущих инвестициях, но дает понять, что месторождение не такое богатое, как предполагалось изначально. По его словам, в советское время содержание запасов руды было принято завышать. «Хороший пример – Наталкинское золоторудное месторождение [Магаданская область], в которое влили огромные инвестиции, опираясь на недостаточные сведения».
Какую пользу приносят Якутии ее богатства? В 2016 году «Алроса» выплатила в бюджет республики и улусов налогов и дивидендов почти на миллиард евро. Также компания спонсировала социальные проекты, например строительство детской больницы, Целевой фонд будущих поколений Республики Саха, строительство в сельской местности жилья для врачей. Но инвестиции компании в бюджет Якутии все-таки заметно уменьшились: с 70 % в благополучные годы они упали до 50 % и ниже.
Вместо этого Якутия получила довольно небольшой дополнительный доход от добычи нефти, которую компании Сургутнефтегаз и Роснефть начали качать в юго-западной части республики. При этом компании получили огромные налоговые льготы на том основании, что они ведут «первооткрывательскую работу», разрабатывая новые месторождения. Действительно, что стоит Москве уменьшить налог, который должен был пойти в бюджет региона?
Регионы России, богатые природными ресурсами, недовольны, так как в период правления Путина их экономическая прибыль от добычи ископаемых постоянно снижается. Бо́льшая часть налогов уходит в Москву, где находятся главные офисы многих компаний. До изменений, принятых Путиным, конституция требовала, чтобы компании, добывающие природные ресурсы на территории республики, были зарегистрированы в самой республике.
Налог на добычу полезных ископаемых, который в 1990-х распределялся поровну между Москвой и регионами, сейчас полностью идет федералам. Подоходный налог для регионов очень важен, но часть этого налога, как правило, идет в Москву, так как именно там находятся главные офисы добывающих компаний. Лишь налог на собственность поступает целиком республике.
Как следствие всего этого, Якутия, один из самых богатых регионов России и мира, стала дотационным регионом. Примерно 40 % дохода республики составляют подачки, которые регион получает от Москвы. На самом деле подобное выравнивание бюджетной и налоговой обеспеченности происходит практически во всех регионах России. Безусловно, важно, чтобы регионы, бедные природными ресурсами, тоже что-то получали от природных сокровищ страны. Но денежный поток через Москву – хитрый способ, который держава использует для того, чтобы держать в узде даже те регионы, которые могли бы себя обеспечить сами, их тоже заставили побираться.
Неудивительно, что в Якутии часто жалуются на то, что Москва отбирает богатства у республики. И жалобы эти обоснованны, но несмотря на эти потери, Якутия все-таки далеко не безнадежный регион. Дефицит бюджета республики обусловлен в том числе наличием крупного государственного сектора и огромных средств, которые уходят на обеспечение северных регионов. Распределение авиатранспорта, энергии, продуктов, строительство в местности, где нет дорог, – все это осуществляется за счет государственных дотаций. Сельскохозяйственный бюджет Якутии в 2018 году составил 140 миллионов евро и включал расходы на поддержку скотоводства, коневодства и оленеводства в самых суровых природных условиях в мире.
Хотя якуты считают, что игра проиграна, на самом деле в республике в целом гораздо больше экономических и политических прав, чем в других регионах. Самый наглядный пример – сохранение за республикой пакета акций «Алросы» и закон, запрещающий приватизацию компании. Это еще раз доказывает: если общественное мнение едино и сильно, центральной власти придется с ним считаться. Злить якутов – рискованно для Кремля, ему это не нужно.
Проект разработки месторождения в Томторе вызвал в республике волну протестов, так как добываемая руда является радиоактивной. Добывающая компания утверждает, что эта руда не опаснее гранита, но, по данным других источников, руду можно обрабатывать только в защитных костюмах. Очевидно, из-за опасений местных жителей добытую руду решили везти в Хатангу, Красноярский край, а на обогащение – еще южнее.
Добыча алмазов тоже не совсем безопасное дело. На дне месторождения остаются бром, бор, радиоактивный стронций и токсичные воды. Выделяется сероводород. Обогатительные станции, сточные воды и кучи шлака выделяют в землю сероводород, мышьяк, ртуть, радиоактивные стронций и таллий. До 1988 года сточные воды без всякой очистки выливали в реку Вилюй (якут. Бүлүү), которая впадает в Лену.
В августе 2018-го из-за прорыва плотины техническая вода и шлак обогатительной станции «Алросы», содержащие огромное количество тяжелых металлов, хлынули в реку Вилюй. Населению запретили пользоваться водой из реки. На ликвидацию последствий катастрофы, которую в Якутии называют экологической катастрофой века, понадобятся годы.
Процесс очистки – обогащения алмазной руды ведет к попаданию тяжелых металлов в реки и мору рыбы. На севере, в Анабарском улусе, содержание ванадия в реке Моргогор почти в пять раз превышает норму, также в воде содержится недопустимое количество лития, никеля и других тяжелых металлов. Газеты пишут, что в селе Юрунг-Хая Анабарского улуса сильно выросло число заболевших раком.
Страдают от добычи алмазов и непосредственно рабочие, которые ежегодно умирают в карьерах. Стенки рудников держатся за счет вечной мерзлоты, что усложняет добычу. Среди прочего, в пластах пролегают водоносные слои, вода эта настолько минерализована, что не замерзает. Через четыре месяца после моего визита в Мирный вода залила шахту месторождения «Мир», погибли семеро шахтеров. Это не только ужасная трагедия, это еще и экономическая катастрофа для месторождения, так как компании пришлось закрыть самый богатый рудник.
Вячеслав Штыров, работавший генеральным директором на «Алросе» в 1995–2002 годах, винит в случившемся нынешнее руководство (цитата выверена). «Там под землей на определенной глубине находится… мощная подземная река. Всем начали заправлять финансисты и «эффективные менеджеры»… чтобы добыть быстро алмазы, стали опускаться вниз, нарушая все требования. Перестали заполнять полости раствором, уменьшили пробку со ста метров до двадцати пяти. Начали бурить какие-то контрольные скважины, прокалывать водоносный пласт и пробку, создавая все новые проблемы. В какой-то момент перестали работать насосы, которые откачивали воду из карьера. И эта обстановка продлилась целых полгода. И в карьер набралось воды в шесть раз больше положенного. Конечно же, она создала избыточное давление на пробку. И начались аварии… это фактически поставило точку на руднике. Что самое ужасное: люди погибли», – сказал он в интервью газете «Завтра».
Из-за катастрофы директор компании Сергей Иванов-младший уволил 24 подчиненных, однако сам остался. Острый на язык Виталий Обедин, замредактора газеты «Якутск Вечерний», окрестил его «человеком-катастрофой».