Но так как в начале сентября открылось сообщение с Западной Сибирью, то правительство автономной Сибири так и не приступило к организационной работе, и принятие дел от ликвидируемых учреждений вылилось, главным образом, в расчеты со служащими.
Еще только приступили было к сдаче дел, как стало известно, что накануне нашего приезда во Владивосток в Омске произошли печальные события.
21 сентября вечером, на другой день после приезда во Владивосток, я по поручению Вологодского говорил по прямому проводу с Омском. Речь шла о предоставлении генералу Гайде права командования Сибирской армией. Предложение это было выдвинуто нами из Владивостока.
Мы мотивировали его тем, что Гайда являлся все время энергичным и активным сторонником Омского правительства, помогая распространению его власти по всей территории Сибири. Мы надеялись, что он останется и впредь лояльным по отношению к правительству и поведет за собой чехов, которых некоторые их политические лидеры склоняли влево. Кроме того, мы рассчитывали, что назначение Гайды ускорит получение помощи от союзников, остановившихся в недоумении перед картиной бесчисленного множества областных правительств и постоянных их междоусобий, которым Владивосток давал блестящий образец.
Наконец, среди русских генералов не было никого, кто пользовался бы общим признанием у офицерства. Последнее разбилось на группы, и каждая боялась преобладания другой. Особенно усердно рекомендовал мне назначение Гайды клеврет последнего, поручик Калашников, впоследствии возглавлявший восставший гарнизон в Иркутске.
Гайда – несомненный карьерист, но незаурядная личность.
Уже в 1912 году он был участником Балканской войны, сражаясь у Скутари. Когда же разразилась мировая война, он при первой возможности, 30 октября 1914 года, перешел на сторону братьев по крови – славян. Он поступил в ряды черногорских войск, но вскоре началось крушение Сербского и Черногорского государств. Отступив через Албанию с черногорскими и сербскими войсками, Гайда не пал духом. Он проехал в Петроград с русским санитарным отрядом под видом русского врача. Здесь он сейчас же зачислился в сербскую дивизию, состоявшую под русским командованием, и с этой дивизией вернулся на фронт, чтобы грудью своей защищать Россию.
В это время целые чехословацкие части из австрийской армии стали переходить на сторону России. После сентября 1916 года Гайда был переведен младшим офицером во второй чехословацкий полк, затем командовал ротой, потом батальоном. За бой у Зборова он был награжден офицерским Георгиевским крестом 4-й степени и получил командование полком. Здесь его застал распад Русской армии. Чехословацкие дивизии направились через Центральную Россию и Сибирь, чтобы проехать через Владивосток в Западную Европу.
Когда большевики потребовали разоружения чешских полков, Гайда принял вызов. Новониколаевский Совдеп был окружен им и арестован.
После того как в Омске утвердилась власть Сибирского правительства, капитан Гайда направил свои силы на Восток.
Это был славный поход. В районе Иркутска чехословацкие и сибирские войска симулировали отступление, устроив значительную засаду. Большевики поддались на это, попали в кольцо и были перебиты целыми частями у Байкала. Этим были сохранены тоннели Кругобайкальской дороги. Был также совершен другой геройский маневр: сравнительно небольшой отряд под командой полковника Ушакова переправился через Байкал, зашел в тыл большевикам, смял их и вышел на соединение со своими.
За победы в Восточной Сибири капитан Гайда был произведен в полковники, а затем в генералы.
Гайда, еще молодой человек, производил впечатление силы и решительности. Краткие, отрывочные, но всегда ясные и точные фразы выражали его характер. Глядя на него, невольно думалось: «Огонь нам в пользу, если он у нас обуздан, укрощен».
Омск ничего не ответил мне по поводу назначения Гайды, сославшись на необходимость переговорить с Ивановым-Риновым, который находился в это время в Уфе. Но зато бывший у аппарата Крутовский сразу перешел на более злободневные для Омска темы: чем объясняется «грубый» инцидент с делегацией Областной думы в Иркутске и почему председатель Совета министров телеграфировал о необходимости объявить роспуск думы?
Я объяснил Крутовскому, что председатель Совета министров не мог допустить прибытия на Дальний Восток, с его сложной обстановкой, делегации думы, которая внесла бы еще большую пестроту в ситуацию и без того политически скандальную, и что поведение думской делегации в Уфе достаточно ясно показало, насколько можно было доверять думе.
Что же касается роспуска думы, то председатель выразил мнение, что следует объявить перерыв в ее работе, а не роспуск, ввиду того что дума вышла за пределы намеченной программы. Крутовский ничего на это не ответил, и к аппарату неожиданно подошел Якушев, о пребывании которого в Омске мы еще не знали.
– Сообщите председателю Совета министров, – сказал он, – что Областная дума дала министру Новоселову мандат на вступление в состав правительства.
Это заявление оказалось впоследствии лживым. Дума как таковая Новоселову никакого мандата не давала.
В тот же вечер, 21 сентября, в Омске были арестованы Крутовский, Шатилов и Новоселов, а на другой день последний был убит.
Вот как описывается происшедшее в правительственном сообщении, правдивость которого не подвергалась сомнению.
«Верховная государственная власть в Сибири принадлежит Совету министров Временного Сибирского правительства, который к 20 сентября сего года состоял из шести лиц: П.В. Вологодского, И.И. Серебренникова, И.А. Михайлова, М.Б. Шатилова, Г.Б. Патушинского и В.М. Крутовского. Из этих шести лиц П.В. Вологодский находился на Дальнем Востоке, руководя переговорами с союзниками, И.И. Серебренников был в Уфе в составе делегации на Государственном совещании по созданию всероссийской власти, М.Б. Шатилов – в Томске, Г.Б. Патушинский находился в Иркутске, так как им еще 9 сентября было подано прошение об отставке. Наконец, В.М. Крутовский, неоднократно заявлявший ранее об уходе от министерского поста, проживал в Красноярске. Таким образом, из всего состава Совета министров 19 сентября сего года нового стиля налицо в Омске оставался лишь один министр финансов И.А. Михайлов.
Предвидя такое положение дел, Совет министров еще 7 сентября, будучи в законном составе, издал постановление о передаче прав Совета министров по разрешению неотложных дел на время отсутствия большинства его членов Административному совету, учрежденному 24 августа и состоящему из управляющих министерствами и товарищей министров, под председательством министра снабжения И.И. Серебренникова. Но ввиду отъезда И.И. Серебренникова в Уфу исполнение обязанностей председателя было передано И.А. Михайлову.
19 сентября в Омск прибыли министр туземных дел M.Б. Шатилов, министр внутренних дел В.М. Крутовский и председатель Сибирской областной думы И.А. Якушев. На состоявшемся 20 сентября заседании Совета министров, в котором участвовали В.М. Крутовский, И.А. Михайлов и М.Б. Шатилов, министры Крутовский и Шатилов высказались определенно против направления деятельности Административного совета и намеревались, вопреки состоявшемуся ранее решению Совета министров, ввести в состав правительства в качестве полноправного министра А.Е. Новоселова.
В ночь на 21 сентября В.М. Крутовский, М.Б. Шатилов, И.А. Якушев и прибывший с ними гражданин А.Е. Новоселов были арестованы по постановлению уполномоченного командующего армией по охране государственного порядка и спокойствия, начальника гарнизона г. Омска полковника Волкова по обвинению в том, что этими лицами замышлено и приступлено к совершению государственного переворота, направленного против государства Российского и Временного Сибирского правительства. Арест был произведен без ведома не только заместителя председателя Совета министров и председателя Административного совета И.А. Михайлова и самого Административного совета, но и без ведома временно управляющего Военным министерством генерал-майора Матковского. В тот же день от В.М. Крутовского и М.Б. Шатилова были получены прошения об отставке.
В 7 часов вечера 21 сентября, непосредственно перед назначенным в тот день заседанием, были получены в здании Административного совета заместителем председателя Совета министров и временно управляющим военным ведомством от начальника гарнизона донесения о произведенных арестах. Административный совет, обсудив эти донесения, единогласно постановил: немедленно освободить из-под стражи В.М. Крутовского, М.Б. Шатилова и И.А. Якушева, о действиях начальника гарнизона полковника Волкова сообщить командующему армией. Вследствие же направления начальником гарнизона дела об аресте Новоселова прокурору Омской судебной палаты вопрос об освобождении Новоселова был признан подлежащим обсуждению названного прокурора.
Прошения В.М. Крутовского и М.Б. Шатилова об отставке были рассмотрены Административным советом и условно удовлетворены, с направлением дела об окончательном увольнении их, а равно и министра Г.Б. Патушинского, в Совет министров по принадлежности.
Независимо от всего изложенного на том же заседании Административного совета, было вынесено постановление о перерыве занятий Сибирской областной думы и ее комиссий вследствие несоблюдения ею установленного Советом министров и президиумом думы соглашения о программе занятий думы и крайней неполноты состава думы, не пополненной до сих пор представителями целого ряда групп населения, согласно принятому самой думой закону о пополнении ее состава. Постановление о перерыве занятий думы принято Административным советом на точном основании постановления Временного Сибирского правительства от 7 сентября, которым Административному совету предоставлено право роспуска думы, причем Административный совет объявил перерыв занятий думы, передав установление срока возобновления занятий Совету министров. Перерыв занятий Сибирской областной думы находился точно так же в полном согласии с сообщением председателя Совета министров П.В. Вологодского от 18 сентября, уведомившего Административный совет о возможности роспуска думы.