Но областничество было все же здоровым явлением. Даже в нормальных условиях централизованное управление Россией приводило к общественному маразму, к гибели самодеятельности, к развитию центростремительных тенденций интеллигенции, покидавшей «дикие», заброшенные окраины. Ныне, после тех тяжелых потрясений, которые пережила Россия, ее возрождение может произойти только при условии самого широкого развития местной самодеятельности. А для этого необходимо областничество, сущность которого составляет «местный» патриотизм.
Областниками были, однако, не только люди, выносившие в себе любовь к «месту». Не одни сибиряки были областниками в период создания сибирской власти. Господа Дерберы, Линдберги, Голдберги, эти «навозные» люди Сибири («навозным» людом называют в Сибири всех приехавших в нее со стороны), тоже стали под областническое знамя. Но в этом не было ничего искреннего. Здесь заключалась только тактика: эсеры укрепились в Сибири, чтобы идти на большевистскую Русь. Они избрали те лозунги, то знамя, которое могло быть популярнее. Отказаться от этого знамени для них ничего не стоило. Противились этому лишь те, кто на областничестве устроил свою судьбу, создал свое благополучие, но таких было немного.
Я тоже был областником и тоже по расчету. Я нисколько не скрывал этого. Будучи «навозным» человеком в Сибири, связанным с нею только по предыдущей службе в переселенческом ведомстве и по литературным работам над вопросами колонизации, я не мог быть сибирским патриотом. Я был и оставался патриотом российским.
Но, задумываясь над страшным вопросом будущего, вопросом о путях восстановления могущественной России, я еще в Петрограде пришел к убеждению, что это восстановление надо производить по частям, начиная с окраин. Я стал областником тактическим, и, когда встал вопрос об упразднении Сибирского правительства и о централизации власти в руках Директории, я не мог расстаться со своими представлениями и примкнул к тем, кто старался гарантировать сибирскую автономию для будущего.
Совместно с Административным советом Сибирское правительство выработало и предъявило Директории основные тезисы по вопросу об упразднении и восстановлении областных правительств. Эти тезисы-условия преследовали различные цели: 1) бесследное уничтожение нежизнеспособных искусственных правительств; 2) обеспечение сибирской автономии в будущем; 3) установление гарантий, что с упразднением Сибирского правительства не изменится политический курс (вопрос о порядке формирования Совета министров).
Вот эти тезисы.
С созданием всероссийской власти все без исключения областные правительства и областные представительные учреждения на ближайший период времени прекращают свое существование.
Воссоздание областных управлений, являясь результатом признания Всероссийским правительством прав некоторых областей России на автономное управление, должно предполагать предварительное, строгое и определенное ограничение верховной государственной властью компетенции областных управлений пределами областного значения.
Временное Всероссийское правительство в целях скорейшей организации управления всероссийского принимает правительственный аппарат Временного Сибирского правительства.
Первый состав Совета министров Временного Всероссийского правительства, как преемственно связанный с правительством Сибирским, образуется Временным Всероссийским правительством по соглашению с Сибирским правительством.
Организуемый аппарат центрального всероссийского управления и является Советом министров, каждый член коего персонально ответствен перед Временным Всероссийским правительством.
Председатель Совета министров Временного Всероссийского правительства назначается Временным Всероссийским правительством из числа его членов. Временное Всероссийское правительство назначает председателем Совета министров Петра Васильевича Вологодского. Заместитель председателя Совета министров избирается из числа членов Совета министров. На время длительного отсутствия председателя Совета министров Временное Всероссийское правительство назначает председательствующего.
Принимая на себя управление всеми частями и областями России, включая и Сибирь, Временное Всероссийское правительство декларирует непреклонность его воли к обеспечению за сибирским населением прав на областной представительный орган.
Для разработки положения о выборах в сибирский представительный орган создается специальная комиссия, в состав коей должны быть включены члены Сибирской областной думы настоящего состава.
Разработанное означенной в п. 8 комиссией положение о выборах в областной сибирский представительный орган приобретает силу избирательного закона по одобрении его Временным Всероссийским правительством как верховной властью.
Принимая на себя всю совокупность прав по управлению, осуществлявшихся местными правительствами, правительство Всероссийское сохраняет действие законодательных актов областных правительств. Отмена и изменение этих законодательных актов производятся Временным Всероссийским правительством в общем порядке.
Устанавливая единство всей российской армии, подчиненной (во всех оперативных и организационных вопросах) единому верховному командованию, Временное Всероссийское правительство сохраняет территориальный способ комплектования частей, допустит территориальные наименования, а при наличии общенационального – и областные территориальные отличительные цвета (например, бело-зеленый для сибиряков).
По поводу этих тезисов среди представителей омской общественности, почти целиком стоявшей на платформе единой России и усматривавшей в областничестве скрытый сепаратизм, разгорелся спор. Нужен ли сибирский представительный орган? Даже это название, избранное взамен употреблявшегося обычно: «Сибирское Учредительное собрание», которое как будто предрешало возможность и полной государственной независимости Сибири, – все же пугало воображение многих.
Но, в конце концов, тезисы были одобрены всеми. Безболезненно прошли они и в Директории, в заседании которой я присутствовал при их рассмотрении. Директория внесла лишь то исправление, что как председатель Совета министров, так и заместитель его избираются из членов Директории.
В этом была (в результате недоверия к исполнительному аппарату) политическая цель: воспрепятствовать слишком обособленному существованию Совета министров. Но с точки зрения устойчивости верховной власти принятое Директорией решение было неправильно и вредно. Директория была бы в большей степени недосягаема, если бы она не вмешивалась непосредственно в исполнительные функции.
По сравнению с Сибирским правительством уже был достигнут успех. Члены Директории не были министрами, но нужно было не возлагать на членов Директории ни функций председателя Совета министров, как это было сделано в отношении Вологодского, ни функций главнокомандующего, как это было сделано в отношении Болдырева. Каждый член Директории, по словам Зензинова (в дневнике), был, в сущности, «ваше однопятое величество», а по обстоятельствам времени было бы лучше, если бы каждый член Директории был «однопятой президента».
Омская обстановка в момент формирования правительства Директории была насыщена электричеством бунтарства. На парадных обедах происходили скандалы. К концу обеда офицеры требовали обычно гимна, и музыка играла «Боже, царя храни». Представители правительства тщетно протестовали и должны были уходить с обедов. Масла в огонь подлил английский полковник Ворд, депутат рабочей партии в парламенте. Талантливый оратор, он красочно описывал свои впечатления, искренне возмущался, что русские боятся своего национального флага и своего национального гимна. Ведь музыка его так хороша, да и содержание неплохо: почему бы русским не ввести у себя такой строй, как в Англии?
Я сам присутствовал при одной такой речи. Это было в Иркутске, на парадном обеде гарнизона. Я говорил на этом обеде, что правительство мечтает о том времени, когда ему возможно будет не прибегать к услугам армии для охраны порядка в России, потому что подобные функции развращают армию, а Ворд говорил о том, что офицерство должно взять на себя охрану внутреннего порядка.
Но гимнами дело не ограничивалось. Где-то в глубине нарастал глухой ропот, чувствовался протест против социалистических учреждений, социалистической власти.
Однажды ночью Вологодского разбудил звонок телефона.
– Кто говорит?
– Из Совета министров. Вас ищут офицеры, по-видимому, хотят арестовать, спрашивали адрес.
Через некоторое время послышался топот лошадей. К квартире Вологодского подъехал отряд казаков.
Вологодский не спал всю ночь. Утром он открыл окно и спросил:
– Вы зачем сюда приехали?
– Охранять присланы.
– Можете ехать. Вы мне не нужны.
– Покорнейше благодарим!
И уехали.
Сибирские казаки приехали охранять главу Сибирского правительства от якобы готовившегося покушения со стороны Директории.
Поводом для этого служили как сведения разведки об активности социалистов-революционеров, так и наличие у Директории особой охраны, доставшейся ей в наследство от Самары.
В тот же день вечером происходило совместное заседание Директории и Сибирского правительства. На этом заседании присутствовал и я. Вдруг меня вызывают к телефону.
– Говорят из штаба второго корпуса. Есть сведения, что Сибирское правительство будет сегодня арестовано в помещении Директории; разрешите прислать охрану.
– Я думаю, это вздор. Никакой охраны не надо.
Говорил солидный, лично мне известный полковник.
В конце концов, я побоялся взять на себя ответственность, отказавшись от охраны, и согласился.
Заседание продолжалось. Через некоторое время вызвали генерала Болдырева.
Он вернулся взволнованным.
– Господа! Прибыли казаки охранять Сибирское правительство. Я их отправил обратно. Черт знает, что за безобразие!