Среди заводов Урала немало таких, которые можно назвать «барскими». Они принадлежат старинным и богатым фамилиям, для которых «горные гнезда» были скорее предметом фамильной гордости, чем источником дохода. Заводы давали дефицит, на развитие и расширение их затрачивались большие средства, но техническое оборудование не поспевало за требованиями прогресса, а радикальное переустройство могло быть произведено лишь при условии акционирования.
Другую характерную категорию составляют заводы казенные. Большой размах, грандиозные замыслы соединяются в них нередко с ветхостью и мертвечиной. Много начатого и незаконченного, много неиспользованного, много следов непланомерности, последствий смены управляющих, из которых каждый хозяйничал по-своему. Наиболее печальным образцом казенных заводов является Кушвинский (гора Благодать). Здесь все в процессе переустройства, все начато и не закончено: подвесная воздушная дорога с горы Благодать для передачи руды, мартеновские печи, переезжающие к домнам, чтобы непосредственно воспринимать горячий чугун, не расходуя дорогого тепла, могущественная силовая станция – сердце всего округа, грандиозная фабрика для промывки руд, подъездные железнодорожные пути – все это только строится, и кажется, как будто новый управляющий, озираясь на все эти строения и не видя ниоткуда внимания, безнадежно отворачивается в сторону старых, уже налаженных заводов (Туринских, Баранчинского), довольствуясь тем, что уже действует.
И эта случайность замыслов, случайность выполнения – удел почти всех казенных заводов.
Как ни странно, управление Гороблагодатским округом не имеет даже точных сведений о мощности своих рудных богатств, и в то время как официальные данные скромно ограничиваются цифрой в 1,5 миллиарда, частные компетентные лица предположительно увеличивают эту цифру до 6 миллиардов. Надо отметить, что галунчатые руды округа дают ковкий чугун, не требующий переработки в мартене, а потому точный учет всего запаса руд обыкновенных и валунных представляется чрезвычайно существенным, как с точки зрения общего плана хозяйства в округе (учет запасов), так и для оценки его.
Третью группу заводов составляют коммерческие заводы – округа нового поколения, к которым относится, например, округ Богословский, расположенный на крайнем северном пункте железнодорожной ветки Урала, в его восточном склоне. Наиболее крупный из заводов – Надеждинский завод. Он основан в 1896 году. Даже в 1919 году, когда темп работ упал примерно в 4 раза (в округе работало вместо 16 тысяч рабочих около 4 тысяч), завод этот все же производит впечатление огромного и кипящего интенсивной жизнью предприятия, стоящего на уровне современности.
Здесь всюду чувствовалась техническая мысль, объединяющая все части предприятия, вносящая экономию и хозяйственность. Научная лаборатория, в которой каждый день испытывается выпускаемое железо, свидетельствует о серьезности постановки дела. Машиностроительный завод Клейна, перевезенный сюда из Риги и помещенный в светлое просторное здание, в котором летом и зимой поддерживается одинаковая температура, как бы предсказывает будущее развитие округа, которому богатейшие запасы угля, залегающие тремя мощными пластами и содержащие миллиарды пудов, собственные рудники и леса и благоприятное географическое положение на реке Сосьве, принадлежащей к системе реки Обь и связывающей округ с Алтаем, обеспечивают большие возможности.
У этого округа есть и еще одно условие, необходимое для успешного развития – энергичные руководители. Во главе правления стоит инженер Цейдлер, имя которого пользуется почетной известностью среди всех кругов, причастных к горнозаводскому промышленному миру. В известности с ним соперничает только Мещерский. Эти два инженера обладают поразительными организаторскими способностями и даром технического и хозяйственного прозрения. Инженер Цейдлер, по общим отзывам, улавливает потребности времени, не упускает ни одной возможности расширения дела, ни одной заявки, которая нужна будущему.
Богословский округ уже имеет перспективы и в более отдаленном, еще не эксплуатируемом севере Урала, и на его богатых южных отрогах (Комаровские рудники недалеко от Стерлитамака), и на Алтае для добычи коксующегося угля.
В более миниатюрном виде ту же картину технической обдуманности и надлежащей оборудованности представляет Чусовской завод, принадлежащий французской компании (Камскому акционерному обществу). Он расположен на горнозаводской дороге, у моста через реку Чусовую, на стыке с железнодорожной линией, идущей к угольному району Кизилевского округа, Луньевскому и солеварням. Как менее крупный, менее богатый и более зависимый от предприятий (чужая руда, чужой уголь), Чусовской завод работал сейчас далеко не так, как мог бы.
Я намеренно остановился на общей характеристике уральской промышленности, чтобы показать, насколько трудно ожидать, чтобы состояние ее после большевистского разгрома могло быть удовлетворительно. Даже в нормальное время только часть округов была обеспечена всем необходимым и жила полной жизнью; после же того, как большевики увезли у одних заводов запасы железа, у других – части машин, у третьих – кассы, а главное – когда не хватает рабочих, преимущественно квалифицированных, когда расстроен кредитный аппарат, когда нет возможности вести нормальные заготовки угля ввиду отказа крестьян от лесных работ, когда трудно обеспечить рабочих продовольствием – должно было, конечно, наступить значительное ухудшение.
Но тем не менее общее впечатление осталось благоприятное.
Нигде не заметно было уныния. Всюду чувствовались, наоборот, оживление и надежды. Как ни тяжелы были условия промышленности, инженеры, управляющие, или «управители», по терминологии Урала, составляли проекты расширения работ. Как ни тяжелы были условия жизни рабочих, они были удовлетворены ими более чем условиями большевистскими, когда приходилось питаться жмыхами или идти вопреки совести в красногвардейские банды.
Цифры подтверждают наблюдения. Они показывают, что производительность заводов росла, а не падала. Богословский округ выпустил в январе 84 тысячи пудов чугуна, 166 тысяч пудов мартеновского металла, около 20 тысяч пудов кровельного и 70 тысяч пудов сортового железа. В апреле этот же округ дал 48 тысяч пудов чугуна, 200 тысяч пудов мартеновского металла, 249 тысяч пудов рельсов, 24 тысячи пудов кровельного и сортового железа.
Гороблагодатский округ в январе дал 23 тысячи пудов чугуна и 13 тысяч пудов кровельного железа, в феврале 45 тысяч пудов чугуна, 11 тысяч пудов кровельного и 56 тысяч пудов сортового железа, а в апреле 58 тысяч пудов чугуна и мартеновского металла и 18 тысяч пудов кровельного и сортового железа.
Тагильский – в феврале выпустил 53 тысячи пудов чугуна, 20 тысяч пудов мартеновского металла, 26 тысяч пудов рельсов, 4 тысячи пудов кровельного и 29 тысяч пудов сортового железа, а в апреле – 52 тысячи пудов чугуна и 4,5 тысячи пудов литья, 95 тысяч пудов мартеновского металла, 12,5 тысячи пудов листового и 41 тысячу пудов сортового железа, не считая других работ, из которых особенно усиленно шел ремонт подвижного состава.
Росла производительность и угольных предприятий. Так, Кизилевские копи князя Абамалек-Лазарева повысили производительность с 400 тысяч пудов в январе до 1 миллиона пудов в марте, апреле, мае. Общая добыча угля на уральских копях повысилась с 3,7 миллиона пудов в январе до 6 миллионов пудов в марте и в мае. В апреле ввиду праздника Пасхи было добыто 5,1 миллиона пудов.
Министр труда, с которым мы совершали совместную поездку, был рад выслушать от администрации предприятий, что производительность рабочих всюду повысилась. Дальнейшему ее повышению препятствовало, главным образом, недостаточное питание. Но, как я уже указал, рабочие очень терпеливо относились к испытываемому недостатку продуктов, потому что условия жизни все же улучшились по сравнению с большевистскими. Повсюду мы беседовали с рабочими, и в предприятиях, и в копях, где спускались вглубь шахт, и везде встречали приветливое и доброжелательное отношение, а просьбы, которые порой заявлялись, носили также вполне выдержанный характер с явной готовностью идти на уступки.
Самый факт поездки двух министров в глухие места Урала с выездами в сторону (мы посетили, например, Авроринские платиновые прииски) свидетельствовал о мирной нормальной жизни. Если сопоставить с этим факты хотя бы и медленного, но безостановочного роста производительности, то нельзя не согласиться, что обзор жизни уральских заводов должен был оставить благоприятное впечатление.
Все впечатления поездки подтверждали целесообразность создания новой должности главного уполномоченного по уральской промышленности.
На первый взгляд кажется странным и противоречащим провозглашенной правительством экономической свободе учреждение должности главного уполномоченного, которому предоставлены были широкие права вмешательства в экономическую жизнь округов – вплоть до закрытия одних заводов и принудительного расширения других. Но надо оценить обстановку.
Почти все заводы были связаны, хотя еще и не в значительной степени, казенными заказами, почти все находились в зависимости от казны и в смысле финансовом, и в отношении снабжения. Производимое заводами железо бралось на учет Министерством снабжения, а добываемый на копях уголь – Уралотопом. Большинство округов оставалось оторванным от своих правлений и не могло быть денационализировано. Во главе управления стояли большей частью бывшие администраторы, но и они действовали как уполномоченные от правительства. Все это показывает, насколько действительное положение было далеко от начала свободы.
Затруднительное положение отдельных заводов и округов вызывало необходимость в объединенном планомерном руководстве. В качестве иллюстрации можно привести следующий пример: военное ведомство предъявляло требование как раз на те сорта железа, которые нужны были заводам для практикуемого ими обмена на хлеб. Внимание агентов правительства обращено было прежде всего на заводы, расположенные по линиям железных дорог, куда возможно подать подвижной состав для ремонта и откуда легко можно вывозить материалы. Между тем имелась группа заводов, оставленных на произвол судьбы, расположенных по берегам Камы. Это «Чормаз» князя Лазарева, «Добрянка» графов Строгановых, «Пожевские» князя Львова и др. Этим заводам почти не давали казенных заказов и оставляли без льгот. Им отказывали, например, в освобождении призываемых рабочих.