А отказаться от них было невозможно. Земельный вопрос, например, был выдвинут практическими потребностями дня.
Вот почему приходилось останавливаться на законосовещательном деловом органе.
Когда проект закона о пополнении экономического совещания выборными представителями земств, городов, кооперации, профессиональных союзов и о расширении его компетенции обсуждался предварительно, то было приведено немало возражений даже против этого скромного проекта. Откуда вы возьмете людей? Не будут ли они задерживать рассмотрение законов? И т. д.
Состав экономического совещания, по идее закона, не должен был превышать 60 человек, чтобы не нарушить делового характера учреждения. Для того чтобы не выйти из этой нормы, пришлось ограничить число представителей земств и городов и ввести начало назначения из кандидатов. Это обидело земства, между тем никакой задней мысли здесь не было. Последующая практика показала, что назначались все в порядке представления, а не по произвольному выбору власти.
Должен, однако, отметить, что, хотя в предварительном рассмотрении законопроекта приняли участие почти все министры, это не помешало им внести уже в Совете министров некоторые поправки, которые были проникнуты духом недоверия к новому учреждению. Одна поправка причинила мне потом немало огорчений. Было предложено исключить при указании прав председателя слова «или его товарищ» ввиду того, что это само собой разумеется. Я не протестовал, не оценив сразу значения поправки. Впоследствии товарищ председателя совещания всегда отказывался замещать меня в качестве докладчика Верховному правителю и участника заседаний в Совете министров, так как этого ему не предоставил закон. И он был прав.
Я предполагал уйти из Совета министров, оставшись председателем Государственного экономического совещания. Это более соответствовало положению учреждения и давало бы мне независимость, при которой я легче мог бы проводить в жизнь некоторые свои проекты.
Намерение мое, по-видимому, угадал Сукин. Он настойчиво требовал, чтобы закон сделал председателя совещания членом Совета министров. Напрасно я возражал. Даже Петров, на поддержку которого я рассчитывал, присоединился к Сукину.
Я подал тогда особое мнение.
«Совет министров признал необходимым, чтобы председателем Государственного экономического совещания состоял непременно член Совета министров и чтобы это было определенно выражено в самом положении.
С решением этим я согласиться не могу.
Во-первых, оно не нужно. Председателем совещания состоит в настоящее время член Совета министров, и практически ничего нового принятым решением не достигается. Кроме того, Совет министров принял поправку к положению, согласно которой председатель экономического совещания назначается указом Верховного правителя, а указы обсуждаются всегда в Совете министров, следовательно, Совет министров имеет возможность в каждом отдельном случае избрать наиболее подходящее для политики совета лицо.
Во-вторых, принятое решение нетактично с политической точки зрения. При рассмотрении положения в экономическом совещании член совещания Буяновский внес совершенно аналогичное предложение, но оно не встретило поддержки потому, что принципиально совмещение должности члена Совета министров с обязанностями председателя экономического совещания неестественно, так как совещание по идее должно быть органом совершенно самостоятельным и независимым. Назначение председателем совещания члена Совета министров есть мера переходная. Поскольку совещание поставлено перед фактом, оно будет мириться с ним, если останется непоколебимым авторитет председателя. Но если в принятое экономическим совещанием положение намеренно включается в качестве поправки указание, что председатель совещания есть лицо, подчиненное по своему положению Совету министров, то это не может не вызвать недовольства и совершенно ненужных разговоров, вредя тому благоприятному политическому впечатлению, которое должно создать принятое положение.
В-третьих, в случае развития деятельности Государственного совещания председатель едва ли сможет справиться с двойной работой по совещанию и по Совету министров. Нельзя же в Совет министров приходить неподготовленным, а ведь у министра без портфеля нет ни директоров, ни юрисконсультов, и он приходит на заседание исключительно со своими запасами соображений. Зачем же заставлять добросовестного человека покидать обе должности, если с одной он справиться в состоянии! Возложить же обязанность председателя на одного из министров нельзя потому, что председателем не может быть лицо, деятельность которого в качестве министра будет рассматриваться и критиковаться совещанием».
Мое особое мнение было доложено адмиралу, и он согласился с ним. Следствием этого явилось то, что в статье, где говорилось, что председателю принадлежат права и обязанности члена Совета министров, адмирал вычеркнул «и обязанности», оставив только права.
Мне не удалось, однако, воспользоваться этим удобным положением обладателя прав без обязанностей. С августа я принял на себя ярмо главноуправляющего делами правительства, и обязанности поглотили все мои права.
Экономическое совещание не прекращало своей работы после того, как было решено пополнить его и расширить его права. В течение апреля и мая оно остановилось на ряде важнейших вопросов: продовольствии и снабжении армии, транспорте и некоторых других.
Уже в мае в деле снабжения и продовольствия для армии стали обнаруживаться крупные дефекты. Считая главной задачей совещания помочь обеспечению армии всем необходимым, я обратился к военному министру с просьбой представить доклад о потребностях армии. Доклад рассматривался в закрытом заседании экономического совещания 21 мая.
Приведу некоторые выдержки из доклада:
«Благодаря прибытию больших транспортов ботинок с Дальнего Востока и помощи англичан можно считать, что потребность армии в обуви будет на ближайшие два-три месяца почти удовлетворена.
Что касается шинелей, суконных рубах и шаровар, то задание на период январь – апрель не было выполнено в следующих размерах: шинелей не доставлено 132 тысячи штук, рубах и шаровар по 157 тысяч штук.
Снабдить все военные части и летним, и суконным обмундированием пока не представляется возможным. Поэтому одни части снабжаются английским обмундированием, другие получают или хаки, или суконное.
Заготовка белья идет неудовлетворительно. Задание январь– апрель было более чем миллион штук кальсон и рубах. Получены сведения, что из Харбина идет 100 тысяч комплектов белья. Причина неудовлетворительной заготовки белья – отсутствие материала в фактическом распоряжении Министерства снабжения.
Заказанные предметы обоза поступают в незначительном количестве. Выходом из затруднительного положения послужило то, что специальные повозки и двуколки заменяются обывательскими телегами на железном ходу.
Заготовка предметов обоза идет главным образом на Урале, то есть в пределах прифронтовой полосы, где распоряжаются армии и не только забирают изготовленные предметы, но и вмешиваются в распоряжения Министерства снабжения. Являются, таким образом, два хозяина в одном деле, и это отражается пагубно на заготовках предметов обоза».
Таковы данные Военного министерства о состоянии снабжения к маю 1919 года. Переходя к будущему, доклад указывает, что задания на период май – август будут значительно больше в связи с увеличением армии.
На сапоги задание будет выражаться в сумме, значительно превышающей миллион пар сапог и ботинок.
Если производительность местных мастерских увеличится до 100 тысяч пар в месяц, что возможно, то будет удовлетворена приблизительно 1/3 потребности.
Вопрос с шинелями, суконными рубахами и шароварами встретит затруднения ввиду недостаточной выработки сукна на внутреннем рынке, недостатка его на дальневосточном рынке и малого количества валюты, имеющейся в нашем распоряжении. 100 тысяч комплектов дают англичане. Остальную часть приходится добыть самим, и в этом случае общественными организациями должна быть оказана самая широкая помощь.
Задание на летнее обмундирование в майскую треть в полной мере не будет выполнено. Придется прибегать к комбинированному обмундированию. Части, получающие английское обмундирование, не получают летнего.
Белья в полном размере задания также не удастся получить. Главное препятствие к этому заключается в отсутствии достаточного количества материала.
Продовольственный вопрос также нельзя назвать удовлетворительным.
Нормально в базисных магазинах должен быть месячный запас всех продуктов. В действительности получается следующая наличность продуктов в процентах: муки – 18 процентов, крупы – 16 процентов, чая – 200 процентов, сахара – 14 процентов, мяса (на 10 дней) – 100 процентов, масла – 16 процентов, соли – 24 процента, зернового фуража – 3 процента, сена – 4 процента.
Наибольшую трудность представляет снабжение массовыми продуктами потребления: мукой, крупой и овсом».
По поводу этого доклада министр продовольствия и снабжения Неклютин со своей стороны представил обескураживающие данные относительно тех затруднений, которые препятствуют улучшить дело снабжения. Единственная суконная фабрика Алафузова в Белебее оставлена в руках красных при отступлении. Снабжение шинелями и зимним обмундированием находится в полной зависимости от заграничного рынка и, следовательно, валюты. Точно так же обстоит дело с бельем. Только союзники и золото могут спасти положение.
Подтвердив это, член совещания Лопухин со своей стороны подчеркнул, что надежды на достаточное обеспечение обувью тоже преувеличены. Сохранившиеся ограничения в торговле кожей препятствуют своевременной заготовке сырья. В течение мая производительность упала по сравнению с апрелем. Этому способствует и то, что сдача поставщикам казенной кожи производится крайне неаккуратно.