— Понимаете, девушка, у меня нет с собой паспорта. Я его дома забыл. Выпишите билет на Иванова Ивана Сергеевича. Сколько это будет стоить?
Девушка строго посмотрела на него. Сонливость как рукой сняло.
— Я не могу продать билет без паспорта. Понимаете? Всё равно вы регистрацию не пройдете.
— Пройду. Сколько?
— Чего сколько?
— Сколько стоит билет до Москвы?
— Девять пятьсот.
Андрей вытащил из кармана пачку стодолларовых купюр, так, чтобы кассирша могла её видеть.
— Сколько у нас доллар стоит? — спросил он как бы самого себя.
— Семьдесят рублей, — сказала девушка, завороженно глядя на пачку.
Андрей вполне оценил её взгляд, дрогнувший голос. Отсчитал пять стодолларовых купюр и сунул в окошечко.
— Девушка, — сказал он проникновенным голосом, — я вижу, что вы хороший человек. Помогите сесть на борт! — И подвинул ей доллары.
Та машинально взяла, стала пересчитывать.
— Но у меня сдачи нет, — произнесла хрипло. Взгляд стал неуверенным, лицо приняло вопрошающее выражение.
— Сдачи не надо, — твёрдо проговорил Андрей, глядя ей в глаза. Это были красивые глаза, но и было в них нечто отталкивающее. Он уже понял, что за деньги эта особа сделает всё, что угодно.
— Вот тебе ещё пятьсот долларов, итого тысяча, — проговорил Андрей внушительно. — Слушай, помоги улететь! Я никакой не преступник, ты же разбираешься в людях, я вижу по глазам! Не бойся, отвечать за меня не будешь. Да и никто не узнает!
Девушка часто заморгала. Взяла деньги и, подумав пару секунд, сунула за пазуху.
— Подождите, я сейчас.
Задёрнула занавески и вышла из кассы через заднюю дверь.
Андрей посчитал дело решённым. Повезло! Из всех возможных вариантов ему выдался самый надежный, самый спокойный. Обычный подкуп — нет ничего проще и надёжнее этого старого как мир явления.
Он прошёл в зал и сел чуть сбоку, в тень. При этом ему видны были оба выхода, и залитая жёлтым светом касса отлично просматривалась.
Андрей каждый год летал в Москву, но впервые покупал билет на рейс столь странно, словно какой-нибудь шпион. Зал ожидания на втором этаже аэровокзала, такой привычный и почти родной, казался теперь чужим, полным опасностей. Андрей точно знал, что находится в родном Иркутске, но было стойкое ощущение, будто занесло его невесть куда, в город без названия, в котором всегда ночь, мороз, из которого нельзя никуда улететь, а можно только прятаться, ловчить и убегать. Это был город страха, город ночной погони и непрекращающейся борьбы. Город, где не действуют привычные законы и глохнут нормальные чувства.
Он усмехнулся своим мыслям и грустно покачал головой. Немного же надо человеку, чтобы изгадить всё, что дорого и свято. Сможет ли он когда-нибудь вернуться? Обретёт ли утраченное ощущение безопасности, чувство хозяина своей земли? Впрочем, он ещё никуда не улетел. И неизвестно, улетит ли.
Прошло уже сорок минут. Кассирша всё не шла. Пассажиры с недовольным видом подходили к окошечку кассы, громко стучали в стекло монетами, затем спускались на первый этаж и там находили если не участие, то хотя бы живых кассиров, от которых можно было добиться внятной речи. Но Андрей не волновался. Если бы эта девица хотела выдать его, уже давно примчался бы наряд линейной полиции.
А на улице была всё та же ночь, однако по некоторым признакам можно было угадать близившийся рассвет. Вопрос для Андрея стоял предельно просто: или он улетит ближайшим рейсом, или он уже никогда и никуда отсюда не улетит. Он заметил краем глаза, как из дальнего угла, от выхода номер два, к нему направилась та самая девушка. Оказалась она стройной и высокой. Синяя форма ей очень шла. В такой мороз она носила прозрачные чулки и модные туфельки — чего не сделаешь ради красоты!
Девушка приблизилась, Андрей поднялся ей навстречу.
— Уф, еле уговорила. Пойдёмте! — сказала она таким голосом, будто они и правда были заговорщики.
Она открыла своим ключом дверь с табличкой «Служебный ход». Прошли по гулкому коридорчику мимо ряда дверей с надписями чёрной краской, зашли в кабинет, над которым горела неяркая надпись: «Начальник смены».
Полная женщина лет пятидесяти, сидевшая за обычным канцелярским столом, с откровенной неприязнью разглядывала Андрея.
— Вот, — показала на него девушка и сделала шаг в сторону.
— Без паспорта летим? — строго спросила женщина, сдвинув крупные руки перед собой.
Андрей кивнул.
— А что случилось?
— Ничего особенного, просто мне надо в Москву, срочно.
— Срочно ему… А может, ты преступник какой, почём я знаю?
— Я не преступник. Я тренером работаю. У меня возникли некоторые проблемы с местным криминалом, это долго объяснять. Но можете мне поверить, я не сделал ничего плохого.
— А чего ж тебя по всем оперативным сводкам провели? Если ты ничего плохого не сделал, почему тебя объявили в розыск? Стоит мне сейчас нажать на кнопку, и привет! Но я не буду. Знаю я про все твои дела. Зять у меня на Литвинова работает. Так что не бойся, не выдам.
— А что вы знаете? — Андрею стало интересно. Он во все глаза глядел на сердитую женщину. Та выразительно посмотрела на кассиршу.
— Ну ты иди, Ирочка, мы тут без тебя разберемся.
Ирочка покосилась на Андрея, даже пыталась глазки строить, но Андрею было не до неё. Девушка вышла, стуча каблучками по каменному полу.
Женщина вышла из-за стола.
— В общем, так, хлопец! Мы сейчас все рискуем. И запомни: не из-за денег я тебе помогаю! Ты этих сволочей пострелял, и правильно сделал. Правильно ты поступил, спасибо тебе! Житья ведь не стало от этих бандитов, что творят, а! Вот ты уедешь, а кто за простого человека заступится? Некому. И оставаться тебе нельзя, уж я знаю. Так что — лети с богом! Посажу я тебя на борт. В кабине полетишь, вместе с лётчиками. Зять у меня на этом рейсе летит вторым пилотом. Уговорю его. Авось не откажет.
— Спасибо, — проговорил Андрей. Мысли его путались. Кажется, его принимают за Робин Гуда. А какой из него Робин Гуд? Время Робинов Гудов давно прошло. Двадцать первый век на дворе.
Он внимательнее присмотрелся к женщине. Уже не молодая, грузная, с лицом властным, волевым, с мужскими чертами, и ещё — с затаенной скорбью. Уголки губ опущены, а губы упрямо сжаты. Не иначе, горе её посетило. Но спросить Андрей не решился. Да и чего спрашивать? — всё равно не поможешь. Как помочь всем оскорбленным, ограбленным, всем убитым, изнасилованным, покалеченным и напуганным до конца жизни? Как отомстить за всех? И надо ли мстить? Сложно всё. Сложно тому, кто думает. Но и не думать нельзя. Кто не думает — тому тоже не позавидуешь.
— Как вас зовут? — спросил Андрей.
— Клавдия Ивановна. А что?
— Я вернусь, Клавдия Ивановна. Может, через пару месяцев, а может, через год. Но я обязательно приеду в Иркутск. Мы с
Мы с вами ещё встретимся. Я вам обязательно помогу!
— Да уж спасибо. Пока что тебе самому помощь нужна. Но ты не бойся. Я тебя не выдам.
В этот момент из зала ожидания донесся мелодичный голос:
«Вниманию пассажиров. Произвел посадку рейс семьсот семьдесят седьмой, совершающий перелёт по маршруту: Владивосток, Иркутск, Омск, Москва».
— Ну вот, — проговорила женщина, — приземлился. Кофе хочешь?
Она уже наливала в маленькие чашечки кипяток, сыпала сахар и размешивала его крошечной мельхиоровой ложечкой.
— Бери-бери. Торопиться некуда. Зять всё равно ко мне зайдёт. Вместе и сядете на борт. Минут двадцать есть ещё в запасе.
Андрей присел возле стола, взял чашечку двумя пальцами.
Женщина подвинула к себе старомодный телефон с круглым диском, набрала номер.
— Танечка, будь добра, куртку с брюками и шапку принеси мне, да, срочно… Размер? — Посмотрела на Андрея, — пятидесятый… Нету? Ну пятьдесят второй. Давай, голубушка. Я жду.
— Придется тебе надеть летчицкую форму, — сказала. — А то подозрение будешь вызывать. Мне за тебя отвечать неохота! Рано мне ещё на пенсию, внуков надо поднимать.
Андрей кивнул. Форма так форма.
Через десять минут явилась Танечка — такая же полная и немолодая. Бросила на диван одежду и покосилась на Андрея.
— Этому, что ли?
— Этому. Иди.
Танюша ушла.
— Одевайся, — сказала женщина. — Через пять минут зять заявится. Он завсегда ко мне заходит. Примета у него такая.
Андрей натянул поверх своих брюк просторные синие штаны, на спортивную куртку с утеплителем набросил синий китель с непомерно длинными рукавами, нахлобучил на голову видавшую виды шапку с алюминиевой кокардой. Сразу стало теплей и как будто безопасней.
— Вот и славно! — обрадовалась женщина. — Теперь полный порядок.
В этот момент дверь распахнулась и на пороге показался среднего роста человек — в таком же наряде, что и у Андрея, только поновей, почище, поглаже. И форма на нём сидела как влитая. Лицо горело с мороза, глаза блестели лихорадочным блеском.
— Здравствуй, Клава!
— Здравствуй, Коля!
Последовала сцена. Андрей отворотился.
Когда с приветствиями было покончено, взоры вполне естественно обратились к Андрею.
— Вот, — проговорила женщина, — нужно помочь человеку. В Москву ему надо срочно.
— А в чём проблема?
— Проблема с документами, — многозначительно сообщила женщина и добавила: — И с законом тоже есть некоторые проблемы.
Второй пилот пристально посмотрел на Андрея.
— Надеюсь, ничего криминального?
— Коля, ну о чем ты говоришь? Криминал, конечно же, есть. Стала бы я тебя просить! Но я тебе ручаюсь за этого человека. Надо ему помочь, Коля. Я тебя редко прошу о чём-нибудь.
Коля пожал плечами.
— Ну, раз надо, значит помогу! — И, повернувшись к Андрею, деловито сообщил: — Будешь моим племянником Димой. Понял?
— Понял, — сказал Андрей, поднимаясь со стула.
Лётчик помедлил несколько секунд, словно колеблясь, потом направился к выходу, бросив:
— Пошли!
— А кофе?
— Чё-то неохота, — буркнул Коля, не оборачиваясь.