там у нас творится! Вы тут живёте в шестикомнатной квартире. У вас метро. У вас Эрмитаж, Русский музей и все удовольствия. А вы приехали бы к нам в Иркутск, пожили с полгода. Тогда и узнали бы, что такое провинция и какие там царят нравы.
Андрей медленно пошёл к выходу. Остановился возле порога.
— Значит, не скажете?
Повисла томительная пауза. Слышно было, как с низким гулом перемещается по этажам лифт, далеко внизу кто-то переговаривается, а у соседей наверху громко говорит телевизор.
— Я не знаю, кто тебя и кому там сдал, — наконец заговорил полковник. — А с нами работает один ваш сотрудник. Его фамилия Лапшин. Я его ни разу не видел и видеть не хочу. Ходят про него нехорошие слухи. Вроде даже служебное расследование проводили. Но точно я ничего не знаю. Если ты говоришь, что тебя кто-то сдал братве, спроси у него. Если даже это и не он, то наверняка знает, где искать концы. Я сам этого не люблю. Работать надо честно. Если мы вербуем человека, то уже не сдаём его. Мы ведь тоже люди. Я-то вижу, что ты никакой не уголовник. И вот что я тебе скажу. Уезжай как можно скорей из Питера. Про то, что ты был здесь, я никому не скажу. Но ищут тебя основательно. В Иркутск ехать не советую. И в Москве тебе делать нечего. Безопаснее всего отсидеться в ближнем зарубежье. А впрочем, поступай, как знаешь. Парень ты рисковый. Нам бы в органах побольше таких. Удивляюсь я на ваших оперов: как они не могли с тобой договориться? Да с твоими-то руками всех братков давно бы повывели.
Андрей невесело улыбнулся.
— Это всё потому, что наши менты заодно с бандитами. Но я с ними разберусь. А вам спасибо и постарайтесь на меня не обижаться. Мне очень жаль, что так получилось.
— Ладно, иди. И не забудь «скорую» мне вызвать, ты обещал.
— Так вы сами и вызовите! Я сейчас вам свет сделаю. Где ваш смартфон?
— Там, в комнате, на столике лежит.
Андрей прошёл по коридору и разглядел в полумраке круглый столик и дорогой «Samsung» на нём. Осторожно взял двумя пальцами, словно боялся раздавить.
— Ну где ты там? — послышалось из прихожей.
Андрей вернулся в прихожую и вложил смартфон в руку полковника.
— Звоните, а я пока свет вам сделаю.
Он вышел на площадку, аккуратно прикрыл входную дверь. Распредщит был по-прежнему распахнут. Андрей взял оборванный провод в белой оплётке и прислонил к клемме оголённый конец. Проскочила яркая искра — сразу вспыхнул свет в квартире, закрутился диск счётчика. Рассудив, что остальное сделают электрики, Андрей побежал вниз по ступенькам. Никто не попался ему на лестнице, лишь на выходе прошмыгнул мимо какой-то паренёк, да на улице щуплый мужчина собачку выгуливал. Он даже не обернулся. Андрей отошёл от дома шагов на пятьдесят и остановил такси. Оглянулся в последний раз — всё было тихо. Да и не успели бы за это время поднять тревогу. Он спокойно залез в машину и коротко бросил:
— На Васильевский.
Через полчаса он был в своём номере.
Следующие три дня Андрей провёл в гостинице. Сырой холодный воздух не способствовал быстрому заживлению ран. Андрей валялся на кровати, читал газеты, дремал или просто лежал с открытыми глазами, ни о чём особенно не думая. Лишь однажды вышел на улицу, обошёл квартал и, остановившись на пересечении Девятой линии и Среднего проспекта, позвонил с мобильного телефона хирургу. Осведомился, когда ему прийти в больницу, а заодно поинтересовался, можно ли ему сделать диплом о высшем образовании и сколько это будет стоить. Доктор ответил в том смысле, что ничего невозможного в этом мире нет, а диплом не очень известного вуза будет стоить тысячу долларов. Он напомнил Андрею о фотографии и велел подойти в пятницу в час дня и прогуливаться с беззаботным видом возле главного входа. На том и порешили.
Андрей до последней минуты сомневался: можно ли ему фотографироваться в таком не вполне готовом виде? А потом решил, что будет даже лучше, если на фотографии его трудно будет узнать. В смысле конспирации это было очень хорошо, а об удобстве разного рода инспекторов и контролёров он думал меньше всего. Главное, что на фотографии будет именно он, а не кто-то другой. Всё остальное не так уж и важно. Гематомы на лице по большей части сошли, болезненная припухлость спала. Оставалась небольшая деформация, а лучше сказать, помятость всей физиономии, но это всегда можно было объяснить какой-нибудь естественной причиной. Например, бессонной ночью. Или болезнью. Пристрастием к алкоголю. Наконец, обычным мордобоем. Андрей каратист, и вполне естественно, что внешность его не всегда такова, какой ей надлежит быть. Чему тут удивляться?
В четверг он приехал в фотосалон, где его усадили перед объективом на высоком штативе, потом долго целились и наводили резкость, заставляли смотреть куда-то вдаль и мимо, нервно подходили и поправляли складки на одежде, неодобрительно косились на его синяки и что-то думали про себя. Синяки фотографу не нравились, но сказать об этом он так и не решился. Да и что тут можно было изменить? К тому же это было в полном смысле не его дело. Оба они — клиент и фотограф — прекрасно это понимали.
На следующий день Андрей вручил хирургу четыре фотографии для паспорта, тысячу долларов в почтовом конверте и клочок бумаги, на котором были написаны имя и фамилия, а также название вуза с указанием специальности. Паспорт должен быть оформлен на Ефимова Константина Яковлевича, шестьдесят девятого года рождения, урожденца города Ленинграда и там же прописанного; в дипломе должна стоять специальность «Прикладная физика», и вуз самый подходящий — Ленинградский государственный университет. Никаких изысков. Простенько и со вкусом.
Передача денег прошла без осложнений. Вернувшись в гостиницу, Андрей пересчитал наличность. Американских денег у него не осталось вовсе, а рублей наскреблось около трёхсот тысяч. Это показалось ему недостаточным для спокойствия души, и он решил раздобыть себе денег в промозглом Питере, а уже после этого преспокойно ехать в знойную Сибирь. Слишком большая сумма ему была не нужна, но и мелочиться тоже не стоило. Сумма в сто тысяч долларов его вполне бы устроила. Оставался сущий пустяк: найти кредитора. Ясно было, что таких денег никто с собой не носит. Следовательно, уличный грабёж отпадал. Заявиться в банк и всех там укокошить он также не надеялся (да и такое грубое насилие Андрею претило). Оставалось последнее, но безотказное средство: подобраться к какому-нибудь олигарху и поговорить с ним по душам. Однако же олигархи не бродят в одиночестве по улицам, а всё больше на джипах разъезжают, а с ними парочка телохранителей. Вряд ли олигарх захочет говорить с незнакомым лысым человеком без свидетелей и адвокатов, пускай даже тот специально для этого прибыл из Сибири.
Андрей крепко задумался. Дело было для него новое и непривычное, но он приступил к нему с полной верой в будущий успех. Для начала купил хороший костюм и дорогие итальянские ботинки на высоком каблуке. Белая рубашка отличного качества, неброский, но дорогой галстук — это уж само собой. Плащ подобрал соответствующий, ну и широкополую шляпу для комплекта выбрал на свой вкус — зимой в Питере вполне можно ходить и в шляпе. Получился довольно стильный прикид. Когда он в таком наряде появился в гостинице на Девятой линии, заведующая чуть в обморок не упала. Ей показалось, что к ней явились гангстеры из американского Бруклина эпохи тридцатых годов. Пришлось Андрею рассказать ей довольно путаную историю о том, как его наняли для съёмок дорогого коммерческого фильма, в котором он будет играть известного мафиози, — для этого он и подстригся. А плащ, дорогой костюм и широкополая шляпа — всё это бутафорский реквизит. Для пущей убедительности показал ей толстую пачку денег — тоже ненастоящих. Жаль, что не случилось под рукой пистолета. Тогда бы иллюзия была полной и безоговорочной, а заведующая точно успокоилась. Андрей в общих чертах пересказал ей сюжет боевика: герой-одиночка мстит за поруганную честь своей девушки. Убивает обидчиков одного за другим. Входит в дом и хладнокровно расстреливает всех подряд, всякий раз приговаривая при этом: «Собаке собачья смерть!» Покончив со всеми, садится на самолёт и улетает в Москву. Кстати, не согласится ли заведующая приобрести для него билет до Москвы?
— До Москвы? — выпучила та глаза.
— Ну да! Ведь это входит в сценарий фильма.
— Ну я могу, конечно. Тут недалеко есть авиакасса, на Пятой линии!
Не сходя с места, Андрей отсчитал ей десять тысяч, объяснив, что билет нужен на десятое марта. Вечерний рейс, бизнес-класс. Именно так записано в сценарии. Ошарашенная женщина взяла деньги и отправилась на Пятую линию.
Андрею тем временем пришла в голову блестящая идея. Казино! И как он сразу об этом не подумал? Ведь он знает безотказный алгоритм выигрыша — простой и математически безупречный. Он сел за стол и сделал необходимые расчёты. Получалось, что если он всё время будет ставить на красный цвет, постоянно удваивая ставки и начиная с одного доллара, то на десятом раунде, даже если он проиграет девять предыдущих, он выиграет две тысячи долларов с вероятностью ноль и три девятки после запятой. Другими словами, было девятьсот девяносто девять шансов из тысячи за то, что он выиграет на десятом раунде тысячу долларов, если начнёт с одного доллара, а потом будет удваивать ставки. Алгоритм имел в основе своей одно лишь условие: до десятого раунда стрелка должна показывать только на чёрное. В принципе необязательно даже делать ставки — достаточно лишь внимательно следить за игрой. Математическая статистика — железная вещь. Можно было вычислить стратегию на «чёт-нечёт», на любую цифру или группу цифр и даже на «зеро»! Но с цветом было проще всего, и риска поменьше. Андрей никогда раньше не играл в рулетку, а до системы додумался сам. Не зря ведь он пять лет учился в университете.
Он решил немедленно реализовать свой замечательный план. Замкнув комнату, вышел на улицу и направился к станции метро. До «Невского» было рукой подать — всего одна остановка. Казино он выбрал наугад. Шёл по «Литейному» и вдруг увидел красные неоновые буквы: «ЭЛЬДОРАДО». Бодро взошёл по гранитным ступенькам и вступил в чертог драгоценностей, обнажённых женских плеч, дорогих мехов, шуршащих купюр, внимательных глаз, молодых людей в смокингах, зелёных столов и дорогого табачного дыма. Сразу накупил себе кучу жетонов. Взял десять жёлтых по тысяче рублей и три малиновых по десять тысяч. Встал сбоку от крупье и стал смотреть, как играют другие. К удивлению его, за столом было много женщин. Шибко красивых он не заметил, но деньги у них водились немалые, это и по нарядам было заметно. Впрочем, он сюда не на женщин пришёл смотреть. Крупье предложил делать ставки. Все молча поставили свои фишки, кто на что. Сделал ставку и Андрей — опустив жёлтый жетон на красное поле. Рулетка завертелась, шарик помчался против хода, все замерли и перестали дышать. Прошла минута, шарик доворачивал последние круги, уже слышны были отдельные щелчки, ещё немного и — есть!