Через минуту он входил в комнату, широко расставив руки и ещё шире улыбаясь.
— Не жда-ал! Не чаял! Ну ты, брат, даёшь огня!
Друзья детства обнялись. Юрий всё смотрел на Андрея, и не понять было, чего в его взгляде больше — восхищения или осуждения.
— Я думал — брешут, — наконец выдал он. — Оказывается, правда.
— Что — правда?
— Что нос тебе укоротили, — произнёс Юрий с улыбкой. — Теперь не узнать тебя — такой красавец стал.
Андрей подумал несколько секунд.
— Удивительное дело! Я никому не рассказывал об этом.
— А рассказывать и не нужно. Слухи, они сами себе дорогу прокладывают. Ты, извиняюсь, только подумал пукнуть в своём Питере, а в Иркутске уже носы зажимают. Короче! — Он с силой хлопнул себя по колену. — Это дело надо обмыть. Ирочка! Иди сюда, моё солнышко.
В комнату впорхнула девушка в синем платье.
— Пойди скажи Димке, чтоб по-быстрому сварганили пожрать чего-нибудь. Чтоб всё было путём. Ты меня поняла?
Девушка убежала исполнять приказание. Юрий развалился в кресле, положив на чёрные подлокотники свои ручищи.
— Ты, Андрюха, много шороху наделал. Даже не знаю, что тебе посоветовать. — Он опустил голову, затем резанул Андрея взглядом. — Сразу говори: ты губера замочил?
— С чего ты взял? — сделал Андрей удивлённое лицо.
— Да ты это, я же знаю. Ну? Чего отпираешься? Классно всё сделал, молодец. Давно надо было его прикончить. Эта задница всем тут осто…дела. Да никто не решался, все боялись. А тебе терять нечего.
— Не скажи, — протянул Андрей с сомнением. — Терять всегда есть чего. Я ещё пожить хочу. Как думаешь?
— Законное желание! Но тебе нужно срочно линять из Иркутска. И не в Питер, а лучше прямо в Америку. Там тебе тоже стопроцентной безопасности никто не гарантирует, но какое-то время продержишься. Я тебе дам пару наколок, помогут на первых порах. А здесь тебя быстро грохнут, можешь не сомневаться. Это вопрос времени. Даже я тебе помочь не смогу. Шутка ли! Вся ментура на ушах стоит. Завтра из Москвы генерал ФСБ прилетает! Это тебе не уголовка — тут политика замешана. А ты сам знаешь — там, где политика, пощады не жди. Ты, видать, ещё с этим делом не сталкивался, потому и спокойный такой. Ты мне скажи — как ты сюда-то добрался?
— На такси приехал.
Юрий издал сдавленный звук, словно внезапно подавился.
— Вот даёт. На такси он приехал! Да этот таксист тебя сдаст с потрохами, как ты не понимаешь! Тебе сейчас на улицу выходить нельзя. Ты же засветился по полной программе. Тебя куча народу видела. Фоторобот у каждого мента вместо паспорта в кармане! Удивляюсь, как ты до сих пор на свободе?
— Мне кажется, что ты сгущаешь краски, — заметил Андрей. — Таксист меня, как видишь, не сдал. А фоторобот — это такая штука, что по нему можно тыщу лет мимо оригинала ходить — и не признать. Знаю я, как эти роботы составляются.
Юрий покачал головой, но спорить не стал. В комнату вошли сразу несколько человек с подносами на вытянутых руках. На подносах были разносолы и копчёности, коньяк, напитки, хлеб, лимоны, конфеты и фрукты — в общем, полный набор удовольствий. Андрей в который раз подивился на своего друга. Живёт человек, в ус не дует. А чем он занимается? Грабит ближнего. И ничего — всё нормально. Полиция не сунется. Ограбленные не жалуются. Совесть спокойна. Сон крепок. Девчонки молодые все как на подбор — жаждут любви и покровительства. Красота!
Юрий налил коньяк в фужеры из зелёного стекла.
— Ну что, вздрогнем?
Андрею пить не хотелось. Но отказаться было нельзя. Он взял фужер за тонкую ножку, чокнулся с другом и единым духом вылил в себя коньяк.
— Вот и молоток, — похвалил Юрий. — Ты почаще ко мне наведывайся — здоровее будешь!
— Здоровее уже некуда, — усмехнулся Андрей.
— Беда мне с тобой, — проговорил Юрий с полным ртом. — Зимой тебя как отправил, вздохнул спокойно. Думал, что всё закончилось. А оно вон как обернулось. Теперь даже не знаю, что и посоветовать.
Андрей улыбнулся.
— Ты за меня не переживай. Я к тебе зашёл так просто. Вспомнил, что есть у меня друг детства, вот и приехал. В общем, наливай ещё по одной!
Юрий с усмешкой посмотрел на Андрея.
— Что-то ты раздухарился. Смотри, дело серьёзное.
— Ладно, не пугай раньше времени.
Выпили по второй. Андрей придвинулся к другу, заговорил, глядя в упор.
— Ты, Юра, объясни мне одну вещь…
— Какую?
— Я про Меченого хочу знать.
— Ну?
— У него же вроде брат есть?
— Точно. Владимиром зовут. Заместитель губернатора. А ты что, не знал?
Андрей задумчиво покачал головой.
— Эх, ты! — протянул Юрий. — Такие вещи нужно знать. Ты одного брата прихлопнул, а другой на тебя окрысился. Тут все повязаны! Губер берёт себе на службу брата криминального авторитета — и оба довольны. У губера появляются исполнители для сомнительных поручений, а у мафии появляется мощная крыша. Бабки делятся поровну. Губеру отстёгивают с каждой операции ровно половину. Тут тебе и рэкет, и наркота, и захват предприятий, и устранение конкурентов. Два месяца назад посреди города грохнули Бакаева. Расстреляли из автоматов в джипе вместе с телохранителями — возле светофора на углу Коммунистической и Карла Либкнехта. Две недели назад Гоху в Москве замочили. Молокана расстреляли на Съездовской. Год назад его жену и сына прямо в доме сожгли, а теперь до него добрались. Азеров почикали в кафе на Партизанской — семь человек покрошили. Предпринимателей, почитай, каждый божий день на тот свет отправляют. И заметь: ни одно убийство до сих пор не раскрыто. И никогда не будет раскрыто… Если бы я всё тебе рассказал, так ты бы повесился.
— С чего это мне вешаться? — вскинулся Андрей.
— От безысходности! — сказал Юрий и довольно засмеялся.
Андрей тоже улыбнулся.
— Это они пусть вешаются, пока я до них не добрался.
Юрий покачал головой.
— Ничего ты тут не исправишь. Бардак повсеместный. Но всё равно — ты молодец! Таким другом гордиться можно.
Они выпили по третьей — за дружбу, и на этом остановились. Андрей ещё пожевал копчёной оленины, похрумкал маринованными огурцами, выпил полный стакан черничного сока и поднялся, вытирая салфеткой губы.
— Всё, мне пора!
Юрий поднялся вслед за ним.
— Ничего не понимаю, — произнёс озабоченно. — Чего ты хочешь добиться?
Андрей опустил взгляд, подумал с минуту.
— Я и сам не знаю. Как-то цепляется одно за другое, и конца-краю не видно.
— У молодца капает с конца, — скаламбурил Юрий и снова захохотал.
Андрей с разворота, наотмашь хлопнул друга ладонью по грузному плечу, так, что тот покачнулся.
— Молодец. Так и действуй, — воскликнул с чувством.
— В смысле? — оторопело ответил Юрий.
— В смысле всей твоей жизни!
Повернулся и пошёл к выходу.
— Погоди, дай хоть я подвезу тебя. Не идти же тебе пешком.
Они вышли во двор. Юрий скрылся в гараже, а через минуту выехал на чёрном «мерседесе». Открыл дверцу и произнёс с довольным видом.
— Карета подана!
Андрей обошёл кругом это чудо техники и сел рядом с Юрием.
Через минуту они мчались по посёлку со сверхзвуковой скоростью. Юрий рулил одной рукой и сидел вполоборота, одним глазом глядя на дорогу, а другим на своего пассажира. Андрей скосил глаза на спидометр и спросил первое, что пришло на ум:
— Я слышал, тут подушки безопасности сами выскакивают… если какая оказия случится.
— Не бойся, всё будет путём, — успокоил Юрий. — Подушки эти — туфта полная. Если перевернёшься, никакая подушка тебя не спасёт. Я ещё не слыхал, чтобы при лобовом столкновении кто-нибудь в живых остался. Недавно пацаны под Братском с каким-то чудаком на «москвичонке» сшиблись. Так их потом эмчеэсники едва разлепили. В лепёшку уделались! И подушки не помогли. Мне рассказывали, там скальпы вместе с волосами с сидений соскабливали. Лепила сам чуть концы не отдал, пока за ними в салон лазил. Так что на подушки надейся, а клювом не щёлкай! — закончил он свой краткий экскурс.
Несмотря на протесты, он довёз Андрея прямо до его дома.
— Ты что, не доверяешь мне? — отвечал на все возражения. — Почему я тебя посреди дороги бросать должен? И кто я после этого буду?
Уже выйдя из машины, Андрей задал свой главный вопрос, ради которого он и приезжал.
— Так где его можно найти?
— Кого? — вскинулся Юрий.
— Ну этого, брата Меченого.
Юрий нахмурился.
— Не советую. Они тебя сами ищут. А ты сам к ним явишься. То-то они обрадуются!
— Не думаю.
— Ну, это уж ты как хочешь. Но я тебя предупредил. А найти его можно очень просто. Коттедж у него в Радужном. Целый дворец отгрохал себе. Да ты там вроде был зимой. Забыл, что ли?
— Да нет, не забыл, — молвил Андрей, вздохнув. — Ты мне вот что скажи: как, по-твоему, могут эту сволочь вместо губернатора над нами поставить?
— А почему бы и нет? Это запросто. Ведь он уже оставался за губера, когда тот в отпуске был. Я это хорошо помню. Пока там Москва раскачается, несколько месяцев пройдёт. Этот деятель успеет тут наворочать дел.
— То-то и оно, — сказал Андрей задумчиво. — Нельзя этого допустить.
— Да ты не бери в голову! Не этот — так другой. Все они одинаковые. У всех задница замарана.
— Я так не думаю, — возразил Андрей. — Должен же быть хоть один честный человек!
— Должен, да не обязан!
— В общем так, я у тебя не был, ни о чём тебя не спрашивал. Хорошо?
— Обижаешь.
— Вот и славно. Бывай.
— Счастливо.
Андрей пожал руку через опущенное стекло. Затем зашёл в подъезд и поднялся на третий этаж. День клонился к вечеру, следовало отдохнуть и выспаться как следует. Следующий день не обещал лёгкой жизни.
Разговор с другом огорчил Андрея. Но огорчение было неглубоким. Про то, что в стране царит бардак, что всё продаётся и что нигде нет справедливости — об этом он и сам знал. Время героев-одиночек прошло. Но и время подпольных организаций и пламенных революционеров тоже минуло безвозвратно. Исправить ситуацию нельзя было ни революцией, ни убийством какого угодно должностного лица. Что тут оставалось? Оставалось лишь одно: плюнуть на всё это и спокойно жить. Спать в тёплой постели. Вставать по утрам в десятом часу и неторопливо пить кофе. Воспитывать детишек, возделывать садовый участок и копить на очередную иномарку. И Андрей так бы и поступил, если бы сумел пересилить свою натуру. Но себя переделать невозможно. Нельзя ни уговорить, ни убедить разумными доводами. Это Андрей также понимал. А потому спокойно поужинал, посмотрел новости по телевизору и лёг спать. Свой выбор он уже сделал. Менять что-либо было уже поздновато.