А в секте вдруг становится можно! И не просто можно, а даже очень желательно! Совокупляясь с любой понравившейся тебе дамой — членом секты, ты открываешь ей и себе чакру кундалини, производишь тантрический обряд, гармонизируешь астрал и приближаешься к нирване!
Или все еще проще.
Девочка красива, пластична и хочет красиво танцевать. В обычной повседневной жизни это все не имеет значения. Имеет значение — английский язык, престижная школа, поступление в хороший ВУЗ, новый магнитофон, новая юбка. А танцевать… Ну, сходи, доченька на танцульки, если тебе очень хочется, только не задерживайся долго. А что такое эти самые танцульки в общежитии? Тоска ведь…
Вот девочка и идет к кришнаитам, чтобы танцевать в красивой многоцветной одежде под замечательный ритуальный барабан: у них это только поощряется. То есть секта выступает как способ получить то, чего не может получить человек в обычной жизни.
Второе. Наше общество прошло длинный путь развития. Современный россиянин — потомок людей, живших в разные эпохи, в разных условиях, исповедовавших разные религии. Мы потомки и язычников, и христиан, и славян, и тюрок, и германцев, и финнов. Для нас немного побыть протестантами, а потом так же немного побыть язычниками — значит немного поиграть в самих себя, в разные стороны своей собственной личности. Не случайно же «русский йог» Порфирий Иванов, стоило ему отказаться от христианства, даже внешне стал до смешного напоминать индуса. Так сказать, одну из предковых форм современного русского — ведь русское язычество, судя по всему, очень напоминало индуизм.
Для кого-то эта игра становится уже и частью реальности, способом существования, и тут очень трудно разделить жизненную ситуацию типа «доигрался» и готовность человека всерьез «сменить кожу» и объявить себя человеком другой цивилизации.
Внимательный читатель тут остановит меня: постой! Если так рассуждать, то самое предрасположенное к сектантству общество — это современное западное, и особенно американское?! Да, это именно так. Не случайно же именно американцы валом хлынули в нашу бедную Россию проповедовать самые разнообразные (а в чем-то удивительно похожие) квазирелигии. Дело тут, похоже, не только и не столько в богатстве американского общества; в конце концов, и немцы, и французы (последние годы и японцы) лишь ненамного менее богаты. А ведь ни германских, ни японских миссионеров и проповедников мы не видели, да скорее всего и не увидим.
Американцы же поразительно агрессивны и просто патологически уверены в своем праве навязывать свои представления всему остальному человечеству. Полезно перечитать в зрелые годы марктвеновскую «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура», внимательно посмотреть мультипликационный сериал про Скруджа Макдака. Поразительно, но ведь ни малейшего сомнения в том, что всякий неамериканец — просто тупой идиот или отсталый придурок, которого необходимо приобщать к цивилизации и спасать от самого себя. И никакой рефлексии!
По России с 1991 года прокатываются волны — то «Аум Сенрикё», то сайентологи из «Церкви Хаббарда», то баптисты, то иеговисты. Появляются в Москве, в Питере, а потом движутся по России все на восток и на восток. Последнее время американские миссионеры особенно зачастили в Красноярск, и я все думаю — что же за этим стоит? Новый «штурм унд дранг» или «последний бой, он трудный самый»? Посмотрим…
Можно ли утверждать, что все сектанты знаются с черными силами и именно от них пришли в наш мир? Конечно, нет. Скажем, недавно постучались к нам две милые американские девчушки, из мормонов. Спасибо им, принесли «Книгу мормона», на которую я еще не написал разгромной рецензии, потому что не прочитал. Но мы-то с женой для них крепкие орешки!
— Вы кто? Чем занимаетесь?
— Я профессор университета. Доктор философии.
— Ой… — И новый приступ оживления. — А вы Библию читаете?!
— Конечно. Написал о ее текстах несколько статей.
— А… а ваша миссис? (Способ завербовать другого сторонника.)
— Я тоже преподаю в университете, кандидат наук.
— А что преподаете? (Явно последняя надежда.)
— Сравнительную историю религий.
И улетучивается энтузиазм, скукоживается жажда нести свет истины; миссионеры, как правило, у нас не задерживаются. И не было случая, чтобы они пришли к нам второй раз.
Но это — так себе, мелкий пример, и не более того. Девчушки, которые приехали как миссионерки-мормонки, стали ими потому, что этому их приучили верить с детства, и только. Ясное дело, в них самих ничего ни опасного, ни порочного не содержится — девочки и девочки. Мне же известно по крайней мере два случая, когда темные силы очень ясно проявляли себя именно в компании сектантов.
На эту авантюру подвигнул меня мой знакомый, пришедший в краевую администрацию на волне постперестройки. Ныне нет в краевой администрации этих людей: писателей и журналистов, деятелей из «Клуба содействия перестройке» и борцов за экологию. Большая часть ушла или была вытеснена буквально за год-два, и по причинам никак не политическим: просто люди органически не умели работать. Конкуренция, знаете ли, и конкуренция совершенно справедливая.
Последний из этой когорты, поэт и борец за экологию, исчез из серого дома краевой администрации уже после победы Лебедя на выборах. За этим дяденькой тянулся такой хвост разного рода мошенничеств, что спасло его только одно: немедленное заключение самого себя в психушку. Тем дело и кончилось — пусть себе сидит в качестве сумасшедшего, никому он не нужен. Вот если выйдет — тогда сядет уже совсем в другое место.
Но тогда, в 1992 году, эта плеяда деятелей еще процветала и всерьез думала, что она села в чиновные кресла навсегда или уж, по крайней мере, очень надолго. И мой знакомый позвал меня в качестве эксперта, нмея дело с «Белым братством», — мол, не помогу ли я ему с ними беседовать? Я не рвался, но и отказывать не хотелось; к тому же было еще и интересно посмотреть вблизи на легендарное «Белое братство».
Тогда эти личности в белых тряпках из простынной ткани шатались по всему Красноярску и даже вламывались в церкви с воплями:
— Христос на земле! Что стоите?! Придите и уверуйте! Мэри Дэви Христос!
И махали самодельными бумажными иконками, изображавшими Маринку Цвигун. Иконка эта почему-то всегда напоминала мне знаменитую песню Высоцкого, вернее, фрагмент из нее:
А на правой груди — профиль Сталина,
А на левой — Маринка анфас.
Эти деятели «Белого братства» стояли возле крупного универмага, хватали за рукава входящих и выходящих, порывались что-то проповедовать. Огромного роста упитанная дама под сорок и изможденная девушка лет двадцати пяти — этой, по-моему, нужнее всего было поесть горячего супу и поспать несколько часов — подошли, представились. Сразу, конечно, атака со стороны большой жирной сектантки: раз вы люди образованные и при власти, значит, должны нам помогать! Товарищ толкает меня под бок: давай ты!
— Позвольте! — спрашиваю. — А почему помогать надо именно вам? Вон в Минусинске так вообще Виссарион Христос объявился, бывший милиционер. Почему ему не помогать?
— Ему не надо помогать! Он не Христос!
— А кто Христос?
— Как?! Вы не знаете?! Наша Мэри Дэви — она Христос!
Тогда страницы биографии Марины Цвигун, комсомольской богиньки и проститутки, известны были очень мало, но Женя снабдил меня служебной информацией, и я оказался во всеоружии. Надо было видеть, какие взгляды кидала на меня главная сектантка, которой я выкладывал детали личной и служебной биографии самозванного Христа в юбке. Женя наслаждался и ржал. Сектантки негодовали. Разругались мы вдрызг, терять было решительно нечего, и я под конец простыми русскими словами объяснял, что думаю про Мэри Дэви Христа и про ее церковь.
— Не пройдет тебе даром! Попомнишь! — прошипела главная сектантка под конец и погрозила мне пальцем. Женя опять зашелся в приступе прямо истерического хохота. Уехали мы в превосходном настроении, и Женя обещал вытаскивать меня на все встречи с сектантами.
А назавтра я пошел в гараж — нужно было сделать какую-то мелочь с машиной. Сел я перед капотом, опустил ноги в яму — так удобнее всего было добраться до вентилятора. И вдруг — резкий хруст в коробке скоростей. Что такое? Я же с самого начала поставил машину на скорость! А «луазик» чуть заметно, но все же подался вперед — как раз туда, где я сижу, опустив ноги в яму. Вскакиваю, обегаю машину. Она стоит почему-то на нейтральной скорости и снята с ручного тормоза. Неужели я недосмотрел? Надо же…
Ставлю машину на ручник, ставлю на первую скорость, сажусь откручивать решетку. Опять резкий хруст, и все там же. Напряженно сижу, опираясь руками об пол. Машина двигается вперед, я выдергиваю ноги, вскакиваю. Тишина. Обхожу машину, проверяю. Машина снята с ручника, стоит на нейтральной скорости.
С минуту я просто тупо смотрел на собственную машину, превратившуюся вдруг в затаившегося убийцу, и ловлю краем глаза какое-то движение наверху и сбоку… А это, оказывается, качается, все неустойчивее держится здоровенный тючок стекловаты, припасенной для утепления машины. И едва я успеваю отступить на пару шагов, как этот тючок рушится — как раз туда, где я только что стоял.
Из гаража я вылетел с рекордной скоростью. Что делать? Знакомый называл мне отца Сергия — мол, очень умен, интеллигентен и с дурными силами умеет справляться. Пошли к отцу Сергию. Потом, через год или два, этот незаурядный человек вступил в какие-то конфликты с официальным руководством Енисейской епархии и был переведен из Красноярска. Но в те годы он еще жил в городе, и надо было видеть, как от моего рассказа вздернулась к небу рыжая борода священника.
— Что-о?! У меня в епархии?! Под боком?! Какая сволочь… Ты его хоть рассмотрел, какой он?!
Я было шарахнулся, пригнулся чисто инстинктивно — такой страшный рык издавал разъяренный отец Сергий. К концу потока воплей уразумел, что это он орет не на меня, и попытался отвечать: