В июле-августе 1918 г. полк участвовал во взятии Иркутска (11 июля 1918 г.) и в ожесточенных боях по линии Кругобайкальской железной дороги под станциями Култук, Мурино и Посольская. Ф.Л. Скворцов прибыл в полк 28 июля 1918 г. и был зачислен младшим офицером. На первых порах ввиду нехватки рядового состава в Белой армии большинство офицеров полка фактически служили рядовыми.
За две недели до прибытия в полк Ф. Скворцова белые заняли Иркутск, красные отступили и с огромным количеством подвижного состава скопились на узкой ленте Кругобайкальской железной дороги в районе станций Танхой – Мурино. За короткое время под властью белых оказалась вся Средняя и Восточная Сибирь, кроме Забайкалья. В Западной Сибири бои шли уже на восточных склонах Урала. На специализированном сайте «Энциклопедия Сибири» имеется описание боев под станциями Мурино и Посольской, за отличия в которых Ф. Скворцов был представлен к награждению двумя орденами.
Белые части, продвигаясь пешим порядком по тракту от Иркутска на Култук, опередили красных, двигавшихся в эшелонах по железной дороге. 4-й Томский полк и ударный батальон чехов неожиданно появились в горах над Култуком еще
14 июля и, разогнав 600 строивших укрепления китайцев, почти без сопротивления захватили оборудовавшиеся красными позиции. В ночь на 15 июля красные, численность которых здесь достигала 3 тыс. бойцов, предприняли до восьми безуспешных атак, пытаясь сбить 700 белых с захваченных рубежей. Днем 15 июля к белым прибыли три роты 7-го Татранского чешского полка во главе с подполковником Б.Ф. Ушаковым, а 17 июля подошел 1-й Барнаульский полк. Белые войска двигались в обход по линии Култук – Тункинская долина и фронтально вдоль железной дороги. Ими были задействованы пароходы, отбитые в Лиственичном, а также аэроплан, захваченный у красных. Под угрозой обхода 19 июля 1918 г. красные оставили Култук.
20 июля 1-й Барнаульский, 4-й Томский полки и подразделения 7-го Татранского чешского полка с боем заняли станцию Слюдянка, захватив 15 паровозов. 21 июля от ст. Байкал к Култуку подошёл белочешский бронепоезд. Стоять на позициях под Култуком, когда белогвардейцы, с левого фланга от Тункинской долины, заходили в тыл, Красной гвардии стало бессмысленным, она отошла на восток от Слюдянки, взорвав при этом железнодорожный мост через реку Слюдянку и тоннель № 39 за Слюдянкой. Фронт отступил к Танхою, затем до станции Мысовая.
24 июля авангард белых захватил станцию Утулик (196-й км) и мост через речку Бабху. На рассвете 26 июля после часового боя белые заняли станцию Мурино (223-й км). Передовые подразделения 2-го Томского полка встретил пулеметный и ружейный огонь, но после короткой перестрелки они бросились в атаку и выбили красных.
29 июля (на следующий день после прибытия Ф. Скворцова в полк) в районе Мурино развернулись упорные бои. Красные при поддержке бронепоезда оттеснили белых за речку Паньковку. 30 июля атаки красных при поддержке огня ледокола «Ангара» продолжились, они ввели в бой более 2 тыс. бойцов при четырех орудиях, пытались исправить разобранный белыми железнодорожный путь перед мостом через Паньковку и переправиться на левый берег.
31 июля красные отбили разъезд Паньковка и станцию Мурино и при поддержке двух бронепоездов продолжили наступление. Белые (до 1200 бойцов) не имели укрепленных позиций, подвозу артиллерии, провианта и патронов мешал взорванный тоннель № 39. После жесткого боя под станцией Паньковка, где белые потеряли не менее 20 % убитыми и ранеными, они были вынуждены поспешно отойти на 20 верст назад в район станции Солзан. При этом главные силы белых не отступили, а ушли в горы в переходе от Солзана, чтобы образовать засаду для флангового удара. К рассвету 5 августа засада была создана, а остальные части белых отступили от Мурино.
Красные, послав для преследования отступавших бронепоезда, спешно начали переброску войск в эшелонах на запад, не подозревая о засаде под командованием подполковника А.Н. Пепеляева. По плану белых она должна была выступить 7 августа. В этот же день от станции Утулик предстояло нанести лобовой удар группе РИ. Гайды, в которую входило до 2 тыс. человек. Однако разведка красных обнаружила засаду, вынудив белых к действию утром 6 августа. Начавшееся сражение было упорным и кровопролитным, только к вечеру 6 августа группы белых соединились. По версии Р.И. Гайды, красные потеряли 700 человек убитыми, 2500 пленными, два бронепоезда, четыре орудия, семь паровозов и 12 эшелонов. С учетом численности окруженной ударной группы красных эти цифры можно считать близкими к реальности. 7 августа 1918 г. станция Мурино вновь перешла в руки Белой армии[159].
В августе 1918 г. в бою у ст. Мурино 1-й Барнаульский полк в течение четырех суток сдерживал напор стремившихся прорваться к своим многократно превосходящих сил красных, имевших в своем распоряжении не только сухопутные средства, но и военные корабли на озере Байкал. По оценке А.И. Камбалина[160], затяжной, но удачный для белых бой у ст. Мурино представлял собой пример «классической засады», примененной подполковником Пепеляевым. В результате красные с большими потерями отошли к станции Танхой, где и закрепились.
Дальнейшие события описываются в воспоминаниях А.И. Камбалина следующим образом. Для овладения Танхойской укрепленной позицией красных, разгрома их и спасения большого железнодорожного моста (8 пролетов) через р. Селенгу, командование решило высадить десант в тыл красных и одновременно атаковать их с фронта. Где-то в Иркутске, на Ангаре нашли два небольших старых пароходика, прицепили к их бортам по барже, на корму и нос поставили по трехдюймовому орудию. На баржах, сверх того, укрепили две гаубицы, корабли пришли в село Лиственничное, что при истоке реки Ангара из Байкала.
В десант были назначены: рота 7-го Чешского полка, ударный чешский батальон, сотня казаков Иркутского казачьего войска и 1-й Барнаульский стрелковый полк (3 офицерские роты и одна добровольческая, всего штыков по 60–70 на роту при 6–7 пулеметах) и кроме того, одно орудие. Общая численность отряда не превышала 900 штыков и сабель.
14 или 15 августа все назначенные в десант части сосредоточились в с. Лиственничном, передохнули, пополнили запасы боеприпасов и продовольствия. Погода благоприятствовала операции: стояли теплые, ясные, солнечные, осенние дни с довольно прохладными байкальскими утрами. Посадка не заняла много времени, под вечер флотилия вышла из с. Лиственничного на с. Голоустное. Корабли шли вблизи высоких скалистых берегов Байкала, маскируя свое движение и одновременно зорко следя за возможным появлением красных ледоколов «Байкал» и «Ангара». В Голоустном, бедном рыбацком поселке, белые задержались до ночи и выступили оттуда наперерез Байкала с таким расчетом, чтобы к Посольскому Монастырю подойти на рассвете, используя утренний туман, как завесу против красных со стороны станции Мысовой, где на рейде дежурил ледокол «Байкал».
Ночь стояла тихая. Суда при потушенных огнях в полной тишине вышли в озеро. На рассвете, при переменном тумане, корабли подошли к берегу, в просветах стала видна белая каменная церковь и ограда монастыря. Благодаря глубокой осадке барж, пароходы пристать не могли и бросили якоря в саженях 10–15 от берега. Люди по трапам спустились с судов в воду и вброд перешли оставшуюся полосу воды. Труднее было высадить конский состав казаков и орудие, но после дружных усилий пехоты все прошло благополучно.
Ближайшей задачей отряда было занятие станции Посольской и перерыв железнодорожного сообщения красных с тылом – г. Верхнеудинском. Между тем, выяснилось, что Посольский Монастырь от ближайшей железнодорожной станции Посольской и села Большереченского находится в верстах 8–9, причем вся эта полоса представляет сплошное болото, трясины, с редкими островками твердой почвы, поросшей кустарниками и камышами. Сообщение с монастырем поддерживалось по узкой тропе и мосткам в одну доску. Обстоятельство это было неожиданным для начальника отряда и вынудило его разделить отряд на две части, направив казаков и орудие кружным путем вдоль берега через с. Кабанское (крюк верст в 60), пехотным же частям пришлось продвигаться на ст. Посольскую через болото.
Странную походную колонну представлял отряд, вытянувшись гуськом, по одному, на несколько верст, прыгая с кочки на кочку и балансируя на предательских мостках. Около полудня отряд подтянулся к с. Большереченскому, к этому времени чехи, бывшие во главе колонны, заняли уже Посольскую, что в верстах в полутора к востоку от названного села. Исходное положение было занято без помех и при полном отсутствии красных в этих местах.
А.И. Камбалин написал в своих воспоминаниях: «Наши вчерашние реалисты, гимназисты и студенты, получив боевую закалку в предыдущих тяжелых боях под Иркутском, у Култука, Слюдянки, Салзана и у ст. Мурино, являлись уже превосходными старыми солдатами. Об офицерском же составе рядовых не могу не вспомнить без чувства восхищения и преклонения, доблестно же павших на поле чести да упокоит Господь в селеньях праведных! Измученные и нравственно, и физически, потерявшие все дорогое и близкое, затравленные и униженные, обреченные на гибель, офицеры сражались как львы, зная, что пощады не будет».
Красные не подозревали о присутствии белых у них в тылу, так как телеграфные и телефонные аппараты ст. Посольской с момента ее занятия, перешли к чехам, которые продолжали играть роль красных. На ст. Посольской была устроена засада.
Для обеспечения отряда со стороны ст. Мысовой и Танхоя на запад были выдвинуты две офицерские роты 3-го Барнаульского полка под командой капитана Камбалина. Ближайшей задачей ротам ставилось пропустить товарно-пассажирский поезд красных, разобрать и разрушить железнодорожный путь и, избрав позицию, занять ее для обороны и подхода остальных рот полка.