Имя-отчество прокурора области я прочитал на двери кабинета.
Секретарша засопела, из чего я делал вывод, что прокурор находится в кабинете.
– Он не сможет вас принять.
– Но дело срочное.
– У него тоже много дел.
– Но мое не терпит отлагательства.
– Ничем не могу вам помочь. Приходите завтра, – она заглянула в какие-то бумаги на столе, – с трех до пяти. Я вас даже могу записать.
– К сожалению, не могу, – вежливо улыбаясь, сказал я, – мне надо встретиться с ним сегодня.
Она внимательно посмотрела на меня и, видимо, разглядела в моих глазах непреклонную решимость встретиться с прокурором именно сегодня. Знаете, самая волевая женщина в глубине души остается слабым созданием, которое хочет склониться перед сильным и волевым мужчиной. Нужно уметь затронуть эту струну, и тогда она сделает для вас все что хотите… Даже пропустит в кабинет прокурора области, охранять который она поставлена.
– Понимаете, – уже мягче сказала она, – у Владислава Капитоновича посетитель.
– Ничего, – опять улыбнулся я, – подожду. Тем более мне надо составить кое-какие бумаги. Вы позволите?
Я указал на кресло для посетителей. Она изобразила на лице нечто, судя по всему, изображающее улыбку, и кивнула. Я сел в кресло и достал из чемодана бумаги.
Мне надо было составить ходатайство об изменении меры пресечения и освобождении Трегубова из-под стражи и о прекращении дела ввиду фальсификации. Последнее могло не понравиться прокурору, но он был обязан отреагировать.
Я как раз управился с бумагами, когда из кабинета вышел посетитель.
Секретарша немедленно нажала кнопку селектора и доложила:
– Владислав Капитонович, здесь адвокат Игоря Трегубова. Гордеев Юрий Петрович…
Я обратил внимание, что секретарша даже не записала мои имя, отчество и фамилию. Профессиональная память.
– …Да, приема нет, но… Хорошо.
Она повернулась ко мне и снова улыбнулась:
– Владислав Капитонович согласился вас принять.
– Огромное спасибо. Я ваш должник.
Секретарша сделала рукой протестующий жест, однако было видно, что ей очень приятно…
Я открыл полированную дверь и оказался в огромном кабинете, в конце которого за необозримым столом сидел человек в прокурорском мундире. Как-то раз мне пришлось побывать в кабинете генерального прокурора. Так он был раза в четыре меньше. Что поделаешь – чем дальше от Москвы, тем амбиций больше, кабинеты просторнее.
Я подошел к столу и представился:
– Юрий Петрович Гордеев, адвокат Игоря Трегубова. Вы, наверное, в курсе этого дела?
Прокурор кивнул:
– Садитесь. Я вас слушаю.
Я достал свои бумаги:
– Вот у меня здесь два ходатайства.
Прокурор взял листы и внимательно прочитал написанное мной. Затем, ни слова не говоря, положил бумаги в папочку на столе и произнес:
– Хорошо. Мы рассмотрим их в положенный по закону срок. И поставим вас в известность. Кстати, я могу посмотреть ваш ордер на защиту Трегубова?
– Конечно.
Я протянул ему ордер.
– Вы уже беседовали со следователем?
– Да.
– Очень хорошо, – задумчиво проговорил прокурор, возвращая мне ордер, – значит, соглашение о защите вы заключили с женой Трегубова?
– Да.
– Она в Сибирске?
Ну вот. И этого интересует, где находится Женя Трегубова. Нет, этот интерес определенно не на пустом месте. Явно мои догадки верны…
– Нет, – ответил я.
– А где же? – спросил Владислав Капитонович.
– Не могу сказать точно. Мы с ней расстались в Москве.
Он покивал. Прокурор области был лысым, с водянисто-голубыми гразами и скрипучим голосом. Я так и представлял, как он выступает в суде – негромко, повышая голос в нужных местах, глядя на подсудимого так, что тому хочется вжаться в скамью и больше не видеть этого взгляда… Да, именно такие и дослуживаются до городских и областных прокуроров.
– А между тем присутствие Евгении Трегубовой было бы очень желательно.
– Для кого? – поинтересовался я.
– Для всех. Для ее мужа, например, который находится в следственном изоляторе. Для нас, следственных органов, которым могут понадобиться ее показания. Согласитесь, это не совсем обычно, муж здесь, под следствием, жена неизвестно где…
Он укоризненно покачал головой. Честно говоря, я не ожидал, что прокурор заведет этот разговор. Слишком уж одинаково они с Дежневым выражались. Видно, не успели договориться…
– Я понимаю, – продолжал он, – что право выбора адвоката есть у любого человека. Но вот буквально вчера следователь хотел поговорить с Трегубовой. А где она? Нет. А между тем сведения, которые она может сообщить следствию, могут оказать решающее значение для установления истины. Вот вы пишете, что имеете основания сомневаться в подлинности некоторых материалов следствия. Выдвигаете предположение, что они сфальсифицированы. И будет потрачено время, чтобы доказать их подлинность. Время и государственные деньги.
– Простите, но это мое право…
– Право? – раздраженно воскликнул прокурор. – Задерживать следствие? Да еще по такому важному для нашей области делу? Начальник РУБОПа – это вам не старушка, укравшая батон хлеба.
– Если вы хотите допросить Евгению Трегубову, вызовите ее.
– А как? Если ее нет в городе? Прошу вас передать ей нашу настоятельную просьбу явиться для беседы со следователем, ведущим дело ее мужа.
– Хорошо, – ответил я.
– И еще, – поднял руку прокурор, видя, что я собираюсь встать, – это дело находится у меня на личном контроле. Прошу это учесть.
Я кивнул. Никогда еще у меня не было такого странного разговора с прокурором. Выйдя из прокуратуры и направляясь в гостиницу, я долго обдумывал каждое слово моего собеседника, но так и не смог понять, зачем он затеял этот разговор. Пришлось списать это на очередную странность города Сибирска…
Однако надо поесть. Последний раз я ел в самолете, где, как вы помните, порция была рассчитана только на то, чтобы дотянуть до места назначения. Я вышел из номера и спустился в холл гостиницы, где обязательно должен быть ресторан или какая-нибудь пищеточка. Меня бы устроила даже дешевая забегаловка – желудок настойчиво призывал обратить внимание на его потребность в пище.
Кафе называлось «Сибирячка». Наличие двух сонных официанток в несвежих кокошниках, очевидно, причисляло его к какой-то там высшей ценовой категории. Я сел за столик и положил локти на влажную скатерть.
– Что будем заказывать? – лениво обратилась ко мне подошедшая официантка.
– А что есть? – вопросом на вопрос ответил я, не тратя времени на изучение меню, точно зная, что половина из означенного там – блеф.
– Соляночка свежая, с лососем, суп-лапша куриный с яйцом, цыпленок-табака, бифштекс, отбивные… – монотонно перечисляла официантка, вызывая у меня обильное слюноотделение.
– Несите побыстрее, салат, солянку, бифштекс, кофе… А там будет видно.
В ожидании заказа я поступал так, как поступают все бывшие советские люди – ел тонкие ломтики черного хлеба, намазывая его горчицей. И размышлял, каким образом я все-таки могу повлиять на следователя Дежнева, чтобы убыстрить следствие.
Собственно, методов у меня немного – главное, это не мешать следствию и дотошно следить за тем, чтобы все мероприятия проходили без больших интервалов, в пределах максимальных, допустимых законом сроков. Но для этого надо все время торчать в Сибирске! Вот этого мне совершенно не хотелось. В Москве у меня дела, работа, Иоланта, в конце концов, которой нужно объяснить вчерашнее происшествие. К тому же неизвестно, получу ли я хоть какой-то гонорар за свою работу.
Официантка поставила передо мной салатницу с остроконечной горкой неизвестно чего, густо политого майонезом. Разбираться я не стал, а быстро снес пирамидку, после чего во рту остался привкус уксуса, нерафинированного подсолнечного масла и обычной вареной картошки.
Затем я проглотил суп (который оказался весьма неплох) и уже приступил к бифштексу, когда к моему столику подошел какой-то человек и спросил:
– Позвольте?
Надо сказать, в кафе было немало свободных столиков. Я показал взглядом на них (поскольку рот был забит), однако человек не двинулся с места.
– Можно? – опять спросил он.
И не дожидаясь моего ответа, сел напротив. И не просто сел, а поставил локти на стол и уставился на меня.
Я проглотил кусок, положил вилку и вопросительно посмотрел на него.
– Вы – адвокат Игоря Трегубова? – негромко спросил он.
Так! Интересно! Я становлюсь популярным в Сибирске…
– Да… А с кем имею честь…
– Не волнуйтесь, – еще тише, и на этот раз оглянувшись по сторонам, сказал незнакомец, – я знаком с Игорем Андреевичем. Мы встречались много раз.
Он нервно плеснул в стакан воды и залпом выпил. А потом протянул мне ладонь:
– Дмитрий Бондарев. Корреспондент телекомпании «Десятый канал».
Он вынул из кармана визитную карточку и протянул ее мне.
Я взял карточку и пожал протянутую руку:
– Юрий Гордеев. Но как вы узнали, что я адвокат Трегубова?
– Мне сообщили.
– Кто?
Он пригнулся и еле слышно произнес:
– Жена Игоря Трегубова. Евгения.
– А как вы меня нашли?
Он пожал плечами:
– По фамилии. Обзвонил все гостиницы, потом пришел и ждал в фойе. Она мне вас описала.
Я прикончил бифштекс и выпил чашку кофе.
– И зачем это понадобилось?
Он наклонился еще ниже и прошептал:
– Я должен сообщить вам нечто важное.
– О чем?
– О деле Трегубова. И мафии.
Так, интересно…
– А почему мне о вас ничего не сказала Женя сегодня утром?
– Потому что она не в курсе того, о чем я вам хочу рассказать. И потом мысль обо мне пришла ей в голову уже после того, как вы расстались.
Честно говоря, у меня не было никаких оснований доверять первому встречному-поперечному. Да и мне, если честно, совершенно не хотелось глубоко вникать в мафиозные реалии Сибирска. Себе дороже. Я же адвокат, а не следователь. Я защищаю обвиняемого, а не борюсь с преступностью. Вот есть милиция, прокуратура, РУБОП, пусть они и борются.