— Тебе разве зарплату уже долларами выдают? — перешла от защиты к нападению Оксана.
— Не… ну это… — видимо, неверный муж забыл придумать правдоподобную версию или придумал да забыл. — Вот скажи: на фига нам такая куча бабок? Вот и перевёл в валюту. А так баксы как в сберкассе будут лежать. На мелочь-то не потратишь.
Пьяный-то пьяный, а довод вполне логичный привёл. С этим и не поспоришь… Или, может, всё же вспомнил «домашнюю заготовку».
Оксана промолчала.
Андрей взял деньги, покрутил в руках. Распушил веером.
И, послюнявив палец, пересчитал.
— Всё точно, как в аптеке…
Положил их обратно к зеркалу. Прошёл в спальню. Не раздеваясь, бухнулся на кровать. И, буквально на глазах вырубаясь и пожёвывая губами, пролепетал:
— Спать, только спать… Так устал… Просто сил нет…
Утро было привычно ободряющим. Даже несмотря на почти бессонную ночь, я, как полководец после победы в ответственном сражении, чувствовал себя свежим и умиротворённым.
И тут пришли мысли. Мысли были разные. Неутешительные, надо сказать: «Деньги… Неужели в наше время всё решают деньги? Этот проклятый золотой телец всё подгрёб под себя. Ну как она могла? Вот так запросто… За деньги…
Да и сам хорош, провокатор — одно слово! Не устояла.
У женщин к финансам особое отношение. Хозяйки как-никак.
А тут деньги хорошие, вот и не смогла отказаться».
Чем дольше размышлял над этим вопросом, тем противоречивее были ответы.
«С другой стороны, иначе ведут себя женщины, продающие любовь. Не так чувственно и искренне, что ли. Но она-то за деньги… «Эта мысль не давала покоя. Я вспоминал её губы, руки, хотел её и ненавидел. Желал и презирал.
Но против чувств все доводы казались никчемными и бестолковыми. Ничего не мог с собой поделать. Тянуло к ней. Она затмевала всех, кто когда-то встречался на моём пути. Хотел её хоть за деньги, хоть без, хоть как… Полцарства отдал бы за возможность быть с ней.
Но царства не было. Отдавать нечего. Мысли путались, сбивались и обрушивались с новой силой, подкрадываясь с разных сторон и заставляя мучительно осознавать, что ситуация сложилась патовая, тупая и не решаемая… Но чувства были сильнее разума…
На следующий день после близости понимал, что нужно обязательно позвонить. Хотел и боялся этого звонка. Оксана уже наверняка знает о деньгах. Как восприняла правду?
Сомнения, как всегда, недолго мучили меня. Будь что будет!
Отринув колебания, взял телефон и набрал её номер…
— Приезжай, — в своей манере коротко бросила она в трубку.
Отпросившись с работы, через какое-то время я был уже у неё.
Оксана открыла дверь. Прекрасная как и вчера…
— Ты ещё смеешь звонить, приходить ко мне и на что-то надеяться? — с порога накинулась она на меня. Будто не сама позвала.
Вот ведь женщины, нелогичны и непоследовательны… Да, видно, не захотела по телефону отношения выяснять. В глаза хотела посмотреть и бросить обидное…
— Убирайся отсюда! Ненавижу тебя! — продолжила она.
«От ненависти до большой любви, — подумал я, — всего один шаг…»
Подумал и смело шагнул в комнату.
Поначалу она опешила от такой наглости. Потом…
— Гнусно и пошло прийти к женщине… за деньги! Как так можно было? Как вообще так можно?! — в сердцах выдала она на-гора.
Сейчас Оксана была ещё более прекрасной. Глаза горят, щёки пылают. От неё так же, как ещё совсем недавно, прямо пыхало энергией и темпераментом. Только роль была совершенно иной…
— После всего ещё смеешь бесстыдно смотреть мне в глаза! Терпеть тебя не могу! — бросала она мне в лицо, стараясь быть как можно жёстче. — Забудь этот адрес и номер моего телефона! Не смей звонить! Между нами ничего не было! Убирайся!
Чем больше она заводилась, тем спокойнее я чувствовал себя. И ругал на чём свет стоит: «Идиот, какой же идиот! Как мог подумать так о ней?»
Ругал и понимал, что патовая ситуация не разруливается, лишь ещё больше усугубляется. Был не прав, теперь это ясно. Вот только что делать? Вопрос…
Но если оба хотят одного и того же, трудно не найти общего языка. А уж ежели говорят чувства, то и слова не нужны…
Когда я её приобнял, Оксана не отбивалась, лишь слегка отстранилась, пытаясь смотреть мне в глаза, и, не переставая, беспрерывно сыпала словами. Я слышал только голос. Улавливал только запах…
Она даже не сопротивлялась. Просто вдруг престала ругать. Прильнула ко мне. И всё повторилось, так же безудержно и безумно, как ночью…
Чуть позже, немного успокоившись, она тихо плакала у меня на груди. Я не пытался утешить. Пусть выплачется. По опыту знал — если женщина молчит, лучше ей не мешать. А потом она заговорила:
— Помнишь, там, в офисе? Меня как толкнул кто, когда тебя увидела, будто током поразило… Твои глаза, точнее, взгляд, и даже сама не поняла, что ещё… Никогда раньше такого со мной не случалось. Наваждение какое-то. Меня всю трясло. Так разволновалась, что даже забыла, зачем пришла.
— Вот и меня так же, — признался я. — Как толкнул кто, и током бабахнуло. Что это было?
— Будешь смеяться, но именно тогда поняла — у нас всё будет. Не знала, когда это произойдёт и как, но точно знала, мы будем вместе… А тут ты сам заявляешься с таким дурацким предложением…
— Прости… Просто так хотел тебя… Думать ни о чём другом не мог. Вот и лезла всякая чушь в голову.
— Как ты мог подумать обо мне такое: за деньги? Если хочешь знать, полагала, деньги это предлог, способ. За шутку посчитала. А ты взял и вправду оставил. Когда муж увидел, думала, сознание от страха потеряю…
— Ну, прости. Ничего не соображал. Между прочим, приволок вчера полный джентльменский набор — шампанское, конфеты… А как тебя увидел, не до них стало. Ты мои мысли занимала. Всё остальное напрочь забыл…
— Вот и я постоянно думала о тебе, — продолжила Оксана. — Что бы ни делала, куда бы ни шла, перед глазами ты. Очень хотелось дотронуться до тебя, побывать в твоих объятьях, почувствовать на себе твои руки. А потом… Не важно, что было бы потом. Потом хоть в рай, хоть в ад.
— Оказывается, не только меня торкнуло, — я крепче прижал её к себе и поцеловал. — С тобой так тепло и хорошо…
«Ничего не происходит случайно. Кто-то же нас направил и подвёл. Да и потом оберегал… — вспомнились довольно непрозрачные намёки. — Кто это был? Божественный Эрот, Амур или Купидон, вдруг взявший на себя роль ангела-хранителя? Бывает же такое…»
— Теперь ты знаешь всё, — Оксана вздохнула. — Можешь уйти, не буду тебя держать… Но можешь и остаться…
— Не хочу уходить…
В этом я не кривил душой. На самом деле скоро тридцать, а всё не у шубы рукав. Хватит болтаться, как не скажу что, в проруби. Пора…
— Что будем делать? Как жить дальше? — Оксана уже справилась с собой и вытерла слёзы.
Всегда с женщинами так. Не успели остыть объятья, а им уже нужна определённость. Куда спешат? Зачем так всё усложнять?
— Не знаю… — ответил я. — Хотя нет, знаю…
Она вскинула взгляд.
— Знаю одно — будем жить.
Такой ответ, очевидно, Оксану явно не устроил. Но невозможно в одночасье поменять свои привычки. Мне казалось, я ещё не был готов к серьёзным отношениям.
«Да и вообще, что, на ней свет клином сошёлся? — умиротворённый и успокоенный распалял я сам себя. — Девчонок хорошеньких вокруг хоть пруд пруди…»
Но нет… Вспомнились её руки, губы. А темперамент? Бешеная, неудержимая страсть… Вот вроде бы какая разница? Все женщины по большому счёту одинаковые и хотят одного и того же, но… Есть разница, есть, и огромная!
Нет, наверняка учёные ошибаются. Хотя… с другой стороны… «Коль затронешь страсти в человеке, то, увы, уж правды не найдёшь…» Может, прав классик? И учёные правы. А всё остальное это лишь плод разгулявшегося воображения?
Но однозначно, жениться нужно не на той женщине, с которой живёшь, а на той, без которой жить не можешь. Только чтобы понять это, нужно время. И пока что, как я считал, оно у меня было…
Я поцеловал Оксану во всё ещё влажные глаза и принялся одеваться, спеша вернуться в офис.
Она молча провожала меня, стоя в проёме двери. Глаза её вновь наполнились слезами. Слезинки скатывались и крошечными бусинками падали на пол. Она сглатывала, покусывала губы и молчала.
Я исподволь смотрел, нет, не столько смотрел, сколько чувствовал её рядом. Ощущал её тепло, запах. Как никогда захотелось остаться с ней прямо сейчас.
«Ещё мгновенье и я не смогу уйти, — понял я. — Не готов, не готов, — как заклинание, принялся твердить про себя. — Пока не готов…»
Не так легко решиться и кардинально поменять свою жизнь. Не так это просто…
С ленцой, будто мне всё равно, распахнул дверь, протяжно и чувственно поцеловал Оксану в губы. И, не дожидаясь лифта, принялся, уже торопясь, прыгая через ступеньки, спускаться.
А холостая жизнь тяжело дышала мне в спину и пыталась догнать. Я мчался в офис и понимал — вот-вот и ей уже за мной не успеть и не угнаться, отстанет навсегда. И тогда всё, прощай свобода!
И, что удивительно, мне от этого совершенно не становилось грустно…
Михеич отложил тетрадку и с интересом посмотрел на гостей. Надо было что-то говорить. Но для этого поначалу хотелось бы всё осознать. Это давалось с трудом…
— Двойственные чувства вызвал твой опус, Михеич, — сказал Михаил.
— Какой он мой? — пожал плечами хозяин заимки. — Моих и дел-то, что записал.
— Не скромничай, — улыбнулся приятель. — В целом рассказ интересный и вызывает целую гамму чувств и мыслей.
— Любовь с первого взгляда… — протянул романтично настроенный Владимир. — Люблю это дело, сам влюбляюсь так, — но лишь только глянул на Глафиру, тут же исправился: — Вернее, один раз влюблялся… То есть, влюбился. Правда.
Не знал, видимо, гость, что нельзя при женщинах допускать такие оплошности в разговорах и даже мыслях. Воспринимают они всё буквально. Понимают, порой, даже без слов. А уж когда вот так напрямую… Попробуй потом объяснить, что ты не верблюд.