— Мороженое? — подойдя к стойке, предложил Сергей.
— Лучше пива возьми, — раскачиваясь в такт музыке, сказала Галина.
«Необычно, — удивился Сергей. — В первый же вечер и такая откровенность… Но, может, оно и к лучшему…»
— Пива так пива, — кивнул он.
Не успели они расположиться за столиком, как к ним развязной походкой подошёл явный неформал с козлиной бородкой, в драных джинсах и не лучшего вида борцовке:
— Слышь, вешалка, — перекрикивая рвущуюся из огромных колонок музыку, сказал неформал, — пивка хряпнешь?
— Фых-х! Вали отсюда! — фыркнула на него Галина.
— Да ладно, не ломайся! Оторви кости от места, старушка! Пошли поскачем.
— Чё, не видишь? Занята сегодня.
— Это чё, твой новый кент, что ли?
Парень глянул на уже готового вмешаться Сергея. Сопоставил. Оценил. И… дал полный назад.
— Всё. Понял! — неформал, словно отгораживаясь от достойного противника, выставил вперёд обе раскрытые ладони. — Нет проблем!
Быстренько ретировался, буквально выхватил из-за соседнего столика худенькую и, видно, уже прилично накачавшуюся пивом или ещё чем-то девчонку.
— Котик, возьми свою киску! — покорно повиснув у него на шее, прокричала та ему в ухо.
И они смешались в скачущей и орущей в диком экстазе толпе.
Сергей сидел насупившись. Не нравился ему весь этот развесёлый балаган с его пивом, неформалами и фривольной доступностью…
— Ты чё стрёмный такой? — прихлёбывая пиво прямо из бутылки, спросила Галина. — Это мой бывший, я с ним уже завязала, он на травку подсел. На фиг такой сдался!
Стрёмный. Пиво. Неформал. Шок? Это ещё слабо сказано. Такого Сергей не ожидал. Наивный взгляд небесных, казалось, невинных глаз…
Время. Прошло много времени с их первой встречи в дизеле. Куда что делось? Многое, очень многое с тех пор изменилось. Но так не хотелось расставаться с мечтой…
— Может, чего покрепче возьмем? — неожиданно предложил Сергей.
Галина внимательно и совсем трезво, несмотря на уже принятое пиво, посмотрела на своего нового воздыхателя. Сергей выдержал её взгляд и даже не улыбнулся.
— А чё, можно и покрепче, — увидев, точнее, почувствовав в нём ту самую уверенность и твёрдость, кивнула Галина.
Она положила руки ему на плечо и доверительно прижалась.
— А ты клёвый!
«Выросла девочка, — отметил про себя молодой человек, покупая вино в ближайшем гастрономе. — Выросла, стала совсем взрослой и… чужой, не той, которую так долго искал».
И непонятно было, грустно ему от этого или совсем наоборот. Только вдруг понял, что, возможно, увидел в ней лишь то, что хотел увидеть. А Галина стала совершенно иной. И глаза теперь у неё были не такими уж наивно-распахнутыми. Да и волосы, губы…
Нет, скорее всего, всё же ему стало грустно. Так всегда бывает, когда приходится не по своей воле расставаться с давней мечтой. Но на смену одному желанию всегда приходит другое и, возможно, не хуже — просто иное.
Они пили в каком-то закутке прямо из горлышка, закусывая лишь маленьким кусочком сыра. Поочерёдно прикладывались к бутылке и проникались, становясь такими близкими друг другу и понятными. Сергей, прекрасно представлял, что будет дальше. Это возбуждало и подстёгивало.
Одно не давало покоя. Это мучило и портило праздник. Но отогнать эти назойливые мысли было выше его сил. Он вливал в себя пахучую жидкость и думал, думал… Подойди он к ней тогда, в шестнадцать, познакомься и, может быть, совсем иначе сложилась бы её, а точнее, их судьба и жизнь. Совсем иначе.
— Давай поцелуемся, — начавшим заплетаться языком внезапно предложила Галина.
«Вино начало действовать, — понял Сергей. — Всё идёт как надо…»
— Давай! — он прижал её к себе. — Я так давно мечтал об этом…
Михаил замолчал. Налил в стакан клюквенного морса и принялся маленькими глоточками пить. Все смотрели на него. Ждали продолжения. Но его не последовало.
Первой не выдержала Глафира:
— И это всё?
— В основном да… — Михаил поглядел на хозяина. — А дальше…
— В жизни всегда есть возможность выбора, — Михеич погладил бороду. — Даже право на промах имеется. Только выбирать очень часто приходится не нам, не из того, а потому совсем не то, что хочется. Словом, как бы в дальнейшем у них не сложились отношения, сейчас свой выбор они уже сделали…
— Как по мне, — сказал Владимир, — бедный Сергей поднял то, что бросили под ноги, как бывшее в употреблении и изрядно потрёпанное. Даже очень легкомысленные парни пренебрегли…
— Вот тут ты не прав, — возразил Михеич. — Галина уже вкусила все тяготы и лишения и вполне может оказаться гораздо верней, преданней и благодарней, чем иная непорочная девочка, не прошедшая суровую школу. Вот такая она, правда жизни…
— Вроде хороший парнишка, — в раздумье произнесла Глафира. — Со своей жизненной позицией, устоявшимся мировоззрением… Не верю, что он сделал такой выбор. Думаю, должен был уйти, чтобы не пришлось так поступать потом, при отягощающих обстоятельствах — семья, дети…
— Насчёт «уйти» — это чисто женское восприятие, — сказал Михеич. — У мужика мозги в эту сторону работают несколько иначе: раз не прошло так, пусть будет хоть эдак.
— Да уж… — заметал Михаил. — Многое в нашем мире ещё сокрыто от человеческого понимания. Не по глупости или недалёкости, а порой от недосягаемости, казалось бы, самого обычного, но пока неизведанного. Очень часто хочется иметь всё, побольше и ещё вчера. А получаем то, что найдём, сколько дадут, да ещё неизвестно когда. Не хочется с этим мириться, ой, как не хочется, но приходится.
— Согласен, — кивнул Михеич. — Мы радуемся и грустим, получаем удовольствие и расстраиваемся, любим и ненавидим, словом, просто живём. Обычный человек с поразительным упорством совершает ошибки, проживая свою собственную, назначенную свыше именно ему, судьбу.
— Молодость наивна и, как правило, скромна, — продолжил мысль приятеля Михаил. — Зрелость — продуманна и уверена в себе. Поначалу, делая первые шаги в самостоятельной взрослости, так всего хочется, особенно того, что пока недоступно. Позже, пообтёршись и набив синяков, с улыбкой смотришь на все эти детские потуги и ухищрения. Но и потом никогда, — поднял палец вверх, — ни-ког-да не знаешь наверняка, чем может закончиться исполнение задуманного. И далеко не всегда результат оказывается желаемым, а иногда вообще непредсказуемым…
— Куда это вас понесло? — не выдержал Владимир.
— Правда, Михеич, может, хватит? — Михаил поглядел на приятеля.
— Может, и хватит, — согласился Михеич.
— Вы сейчас это о чём? — насторожилась Глафира, пытаясь кое-что сопоставить.
Михаил не ответил. Михеич молчал. Владимир переводил взгляд с одного на другого и, по нему было видно, ничего не понимал. Лёша, не особо прислушиваясь, с аппетитом уплетал щи из кислой капусты вприкуску с хлебом домашней выпечки. А Глафира… Что так разволновало женщину?
— Михеич, это его здесь так стали звать, — пояснила хозяйка Владимиру. — По паспорту он Сергей Михайлович. Понимаешь?
— Нет, — честно признался тот.
— Бросьте вы ребусы-шарады разгадывать, — сказал Михаил. — Всё гораздо проще…
— Смотри-ка, запомнил, — улыбнувшись, сказал Михеич. — Да-а, о многом мы тогда, лёжа на больничных койках после купания в проруби, переговорили. Братьями стали не только по крови, но и по духу.
— Так, значит, всё-таки тот Сергей — это ты? — Глафира с укоризной посмотрела на мужа. — Что-то никогда мне об этом не рассказывал,
— Чего тут рассказывать? — не стал темнить Михеич. Ещё до армии это было. Поступил в институт, отучился курс до призыва. Потом армия. Позже встретились…
— А дальше? — не унималась Глафира. — Что было потом?
Она если и не была встревожена, то уж точно очень заинтересована и заинтригована.
— Понимаешь, Глаша, — было видно, как Михеичу трудно подобрать слова. — Думал, что смогу её вырвать из того порочного круга. Всяко пробовал… Но вскоре понял с моей стороны, по меньшей мере, наивно было так самонадеянно полагать. Она такая, потому что такая, потому что генетика, воспитание… Так мы и расстались. Окончил универ, приехал сюда и о ней больше никогда и ничего не слышал…
— Мы сегодня поедем или как? — отложив ложку в сторону, подал голос Лёша. — Уж больно щи хороши. Можно было бы и остаться…
— Так и оставайтесь, места всем хватит, — засуетилась Глафира, убирая опустошённую миску.
— Нет-нет. Дела, — поднялся Владимир. — Спасибо, хозяева, за хлеб-соль! Лёха, вперёд!
Вскоре чёрный джип с затемнёнными стёклами, мягко урча мощным мотором, покинул заимку, унося вдаль двух молодых предпринимателей.
И это было только начало…
ГЛАВА 8Это было только начало
Когда в человека бросаешь грязью,
помни, что до него она может не долететь,
а на твоих руках останется…
Да, это было самое начало. Чёрный джип с затемнёнными стёклами уже унёс вдаль двух молодых предпринимателей, а для Михаила всё только начиналось…
Кушать больше не хотелось — напотчевались. Сколько можно? Пить тоже. Да и разговоры, кажется, все переговорили. Хотя, скорее всего, два приятеля всегда найдут, что обсудить…
Михаила с утра снова ждали дела, предстояло перед возвращением решить ещё кое-какие вопросы по бизнесу. Но это завтра. Сегодня же хотелось вдоволь напитаться этой пьянящей спокойствием атмосферой и всласть надышаться чистым, наполненным свежестью, дурманящим воздухом. Уж чего-чего, а этого здесь было сколько угодно.
Мужчины вышли перед сном во двор. Морозец покусывал щёки, стараясь забраться под одежду. Но горячие тела моментально превращали все эти бессмысленные потуги в лёгкую, освежающую прохладу.
Густо пахло хвоей, снегом и лесом. Сторожевой пёс Забар, завидев хозяина, заискивающе завилял хвостом, но не заурчал дремотно, словно кот, а зарычал как-то по-мужски призывно, негрозно, но зычно.