Город мёртвых цветов — так тогда окрестил его Михаил. Здесь уличные фонари были сделаны в виде тюльпанов. Молодые люди дарили любимым искусственные цветы, и это было нормой. А вот живые по тем временам считались непростительной роскошью.
На улицах не было видно пьяных. Это выглядело странно хотя бы потому, что здесь никто не покупал одну бутылку спиртного, водку брали целыми сумками. Когда Михаил увидел это в первый раз, подумал: «Что ж, праздники русский человек привык отмечать с размахом». Но так поступали все и всегда.
Много позже понял. Когда средняя температура по году составляет минус семь градусов, а отопительный сезон продолжается около двухсот пятидесяти дней, нетрезвый человек на улице просто-напросто может замёрзнуть насмерть. Поэтому, если уж гость пришёл в дом, то его не отпустят, пока тот не протрезвеет.
Свежее мясо тоже могли себе позволить далеко не все. Обычные жители пользовались в основном сушёным, консервированным, реже мороженным. Это теперь ни в чём нет дефицита…
Несмотря на статус таёжной провинции, сейчас Братск является своеобразными воротами Севера с развитой мощной промышленностью. Один алюминиевый завод чего стоит, не говоря уже о хлорном, ферросплавов и целлюлозно-картонном комбинате.
У многих бизнесменов здесь имелись свои интересы. У Михаила тоже. Так что в Братске он был не редкий гость, со временем обзавёлся друзьями, помощниками, и решал дела с их помощью, да и без оной тоже.
Как раньше люди обходились без машины? Непонятно. Пешком или на городском транспорте за день можно успеть в одно место, два, ну три, дабы решить неотложные задачи, да и то, запыхавшись и с высунутым языком. А что делать, когда нужно побывать на пяти объектах, трёх важных встречах, причём в разных концах города, да ещё успеть пообедать и немного передохнуть, чтобы собраться с мыслями?
График работы на выезде всегда напряжённый. Хочется, раз уж приехал, сделать как можно больше, да ещё в самые сжатые сроки и с не меньшей пользой.
К слову сказать, Братск занимает площадь раза в четыре большую, чем среднеевропейский город с населением тысяч в четыреста. Так что здесь без личного транспорта не обойтись. Но машину с собой не возьмёшь. Напрокат… Нет тут такой практики. Остаётся надеяться только на друзей. На самом деле, кто же ещё выручит?
Владимир, тридцати пяти лет отроду, коммерсант средней руки, иногда гостивший у хлебосольного Михаила, подкатил к гостинице «Братск» точно в назначенное время.
— Привет! — усевшись рядом с приятелем, сказал Михаил. — Извини, что отрываю, но… сам понимаешь. Сначала давай в администрацию Сухого.
— Да без проблем! — улыбаясь, ответил Владимир.
— Ты чего такой счастливый? — видя сияющее лицо товарища, не удержался от вопроса Михаил.
— На станцию техобслуживания заезжал, масло менял в машине, да и так по мелочи кое-чего ремонтировал.
— И что тут весёлого?
— Ну и увидел, хмык… — усмехнулся Владимир.
— Что?
— Смотрю, на СТО заезжает почти новый, натёртый до блеска «Фиат Пунто»…
1
…Смотрю, на станцию техобслуживания заезжает почти новый, натёртый до блеска «Фиат Пунто». Точнее, не заезжает, а буквально вползает. За рулём не юная, бальзаковского возраста, вполне привлекательная женщина. Автомобиль двигается рывками, двигатель не развивает обороты, работает нестабильно.
Въехав на территорию, она глушит мотор, выходит из машины. Высокие сапожки, короткая шубка, юбочка до колен…
— Вы не могли бы?… — обращается к мужчине в рабочем комбинезоне, явно работнику станции.
— Можем, — отвечает угрюмый, необъятных размеров — руки-ласты, пальцы-сосиски — слесарь или механик (кто их там, на сервисе разберёт?).
— Мне сказали, там ерунда, копеечное дело. Главное, чтобы мастер хороший был, — сыплет она словами. — Вижу, вы хороший мастер, опытный…
— Разберёмся… — ответствует специалист, вытирая промасленные руки о ещё менее чистый комбинезон.
— А ещё поправить…
— Поправим.
— И ещё…
— Счас подымем и всё сделаем, как у лучших домах Лондона и Парижу.
— Вы уж там постарайтесь, мне сегодня ещё в спа-салон к шести надо успеть…
— Поглядим…
Мастер открывает капот. Заводит машину. Слушает какое-то время. Глушит. Потом поднимает авто на подъёмнике, осматривает подвеску.
— Ничего себе! — говорит и уходит.
«Как же мне повезло… — уговаривая себя, присаживается возле машины женщина. — Сразу видно, что специалист. Всё осмотрел, проверил, нашёл ещё чего-то. Вот исправит и…»
Проходит пять минут, десять, двадцать… Никто к машине не подходит. Женщина начинает нервничать.
— Вы не знаете? — обращается она к копающемуся у верстака работнику. Тот, не дослушав, отмахивается от неё, как от назойливой мухи:
— Не знаю! Это не ко мне. Я по электричеству.
Проходит час. Машина, как и хозяйка, по-прежнему томится в одиночестве. Женщина не на шутку встревожена. Начинает искать мастера. Через какое-то время находит его в подсобке.
— Простите, не знаю, как к вам обращаться…
— Прощаю, — благосклонно говорит крупный то ли по массе, то ли по значимости специалист.
Он не спеша разрезает батон на две части вдоль. Одну половину густо намазывает маслом. Сверху покрывает толстым слоем паштета, выдавливая его своей огромной лапищей из тубы, которая в его руках кажется игрушечной пипеткой.
Всё это время женщина в полной тишине завороженно смотрит на эти манипуляции.
— Петровичем зовите, — говорит мастер. Видимо, наконец-то пришло время хоть как-то проявить себя.
— Товарищ… Нет, господин… Ой, что это я? Петрович, там моя машина… Вы её смотрели…
— Смотрел, — откусывая необъятных размеров кусок бутерброда, соглашается мастер.
— Мне в салон ещё, — робко напоминает женщина.
— Помним… — аппетитно жуя и причмокивая, кивает Петрович.
— Так, может…
— Может, — он запивает бутерброд холодным чаем из жестяной кружки.
— Салон… — женщина почти в отчаянии.
— Успеем.
— Уже полчаса вас ищу.
— Чего меня искать? Я тут, — дожёвывая бутерброд, говорит Петрович.
— Салон же…
В этот момент в подсобку заглядывает худенький паренёк, одетый в такой же, как и мастер, промасленный комбинезон. Он ненадолго задерживает взгляд на женщине, на её короткой шубке, юбочке, сапожках… Потом молча кивает Петровичу и тут же исчезает за дверью.
— Двести долларов, — говорит Петрович.
— Что?
— Двести баксов.
— За что?
— За работу.
— Как двести? — растерялась женщина. — Один мужчина сказал, там копеечное дело.
— Что ж он не сделал?
— Такой… Просто прохожий.
— Вот, — доев бутерброд, Петрович с удовольствием отрыгнул. — А здесь…
Он глубоко вздохнул и со всего маху шандарахнул огромным кулаком себя прямо в грудь. Раздался глухой звук, словно ударили по пустой бочке. Женщина невольно съёжилась, зажмурила глаза, будто это он не себя, а её так огрел. Хотя, если бы на самом деле это произошло, то, думается, машина, равно как и спа-салон, ей были бы уже не нужны.
— А здесь, — надув щёки, с шумом выдохнул Петрович, — механик, мастер, можно сказать, своего дела.
— Простите, конечно же… — понуро пробормотала женщина и замолчала размышляя:
«Куда деваться? Машина дёргается. Ехать так дальше невозможно. На другую станцию с такой неполадкой можно не доехать. Да и где гарантия, что там будет дешевле?»
Наконец решившись, обречённо добавила:
— Я согласна.
— Знаю, — Петрович вытер губы рукавом видавшей виды рубашки. — Деньги!
— Что деньги? — вконец растерялась женщина.
— Деньги за работу.
— Так вы же ещё… Или деньги вперёд? Да, да, понимаю. Сейчас везде так, оплата вперёд. Одну минуточку… — женщина раскрыла сумочку и принялась в ней лихорадочно рыться.
— Мы вперёд не берём. Всё ужо отладили.
— Она ж чихала как простуженная… — напомнила женщина.
— Вылечили, — заверил, складывая остатки еды в целлофановый мешок, мастер.
— Но когда? — опешила женщина.
— Тогда. Здесь вам не там. Проверяйте. Гарантия три месяца или пять тысяч пробега. Бирка в моторном отсеке. Деньги!
Рассчитавшись, женщина с недоверием села в автомобиль. Завела. Мотор запел, словно песня. Выжала сцепление, включила передачу. Машина плавно тронулась с места. На радостях женщина бикнула и приветливо помахала рукой. Петрович, провожая клиентку взглядом, лишь кивнул в ответ.
— Петрович, я ей топливный фильтр итальянский поставил, не китайский. Правильно? — за спиной Петровича вырос всё тот же худенький паренёк.
— Хм-м, — усмехнулся мастер, — понравилась дамочка-то? Ну-ну… Ладно, поставил и поставил. Бензина-то сколько залил?
— Литров десять. По первости хватит. Петрович, а как вы поняли, чем транспорт этой дамочки болен?
— Настоящий специалист должен всё видеть, каждую мелочь замечать, — принялся пояснять мастер. — Внизу, под крышкой заправочной горловины на её авто свежие подтёки. Она ещё въезжала, я этот факт сфотографировал. Значит, только что заправлялась.
— Приехала она со стороны пригорода… — продолжил мысль наставника юноша.
— Вот именно, — кивнул Петрович. — Заправка в той стороне, частная, километрах в десяти. Автозаправщик у них один. В нём и соляру перевозят и бензин — по надобности. Вот и помешали малость. Да ещё наша дамочка, как пить дать, заправлялась, когда топливо с заправщика сливали. Вся муть со дна поднялась и прямо в бак её «фиата». Фильтр забился, топлива стало не хватать, вот машина и дёргалась как припадочная. Чего ж тут сложного?
— Ну вы ас, Петрович! Просто Шерлок Холмс и доктор Ватсон в одном лице! — с восхищением воскликнул молодой человек.
— Одно слово — женщины… — вздохнул Петрович.
— Женщины… — следом вздохнул и молодой человек. — А ведь кто-то её… ждёт по вечерам с работы… трогает…
— Слюни-то подбери, — незлобиво буркнул Петрович. — Ишь, губы раскатал. У тебя рыженькая Катька есть.