— Я тоже ловил себя частенько на том, — сказал Владимир. — Как страшно порою ощутить отсутствие желания. Хоть одного малюсенького. По-моему, это конец, болото какое-то, а не жизнь.
— А бывает и так, что есть и желание, и возможность, и уже почти у цели, а приходим к самым неожиданным выводам и решениям, — сказал Михеич. — Причём решениям, казалось бы, совершенно не связанным с самими действиями и поступками и не поддающимся логичному объяснению или хотя бы элементарному здравому смыслу. А порой принимаем желаемое за действительное и безоговорочно в это верим. Словом, искренне заблуждаемся в своём неведении об истинном раскладе и реальном положении вещей…
— Михеич, — обратился Михаил, — а ведь, может, именно в таких неординарных решениях и заблуждениях прячется наш маленький кусочек большого счастья, показываясь нам лишь иногда на одно мгновение, на секунду…
— Может, и так, — согласно кивнул Михеич. — Володя, ты страничку-то переверни и читай дальше.
— Вот те раз… — прочитал Владимир, взяв тетрадь и перевернув страничку: — Что это, Михеич?
— Солянка сборная, но всё о том же… Ты читай, не тормози!
— Вот те раз! или Одно слово — мужчины…
— Ну-ну, — хмыкнул Михаил — Одно слово — женщины — это понятно. А тут… Давай дальше.
— Источник нашей мудрости — наш опыт, — продолжил Владимир. — Источник нашего опыта — наша глупость…
ГЛАВА 4Вот те раз! или Одно слово — мужчины
Источник нашей мудрости — наш опыт.
Источник нашего опыта — наша глупость.
Кто ж не любит мяса? Нет, не так… Поставим вопрос иначе: кто не любит вкусно поесть? И мясо — это первое блюдо в любом застолье, да и вообще в жизни. Не для всех, конечно, но для большинства мужиков точно.
Пётр не был исключением из большинства. Любил поесть. Вкусно поесть. Много… С детства.
Мама никогда не уговаривала его, мол, скушай ещё ложечку за маму, за папу, за Владимира Ильича… Можно подумать, что взрослые сами кушать не могли, поэтому по каким-то причинам возлагали эту работу на ребёнка.
Но так было в других семьях. Маленький же Петя съедал всё, что было в тарелке, и, даже уже наевшись, постоянно проверял содержимое кастрюльки: не осталось ли там ещё чего-нибудь вкусненького?
Поэтому, повзрослев, Пётр выбрал соответствующую работу — устроился на мясокомбинат в отдел по контролю качества выпускаемой продукции.
И пошло-поехало: на завтрак пару сосисок, на обед жареное мясо, к ужину колбаска. А хлеб лишь так, чтобы другая рука не пустовала. Чем не жизнь?
Не учёл только одного — всё хорошо в меру. А когда целыми днями одни животные жиры с белками? Да ещё вечерами перед телевизором с футболом к мясу пивко… Вот то-то и оно…
Так что к сорока годам раздался наш герой во всех направлениях и местах, в которых только можно… Да что там говорить? И в остальных тоже. Животик заимел, эдакий бурдюк перед собой таскал. Одышка появилась. Желания поутихли…
Но семья — это святое дело! Всё в семью, всё для своих любимых. Мужчина всё-таки. Как же в доме без мужика?
— Петь, — обратилась к нему как-то жена Марина, — вода из раковины на кухне плохо уходит. Ты б прочистил, что ли…
— А сантехники на что? — упёр заботливый муж взгляд в экран телевизора и сделал хороший глоток ядрёного пива.
Марина, стоя у него за спиной, положила руки ему на плечи и, слегка массируя, буквально проворковала:
— Да ну их, там одни импотенты…
Услышав такое, Пётр чуть не поперхнулся любимым напитком:
— Ты это чего, а? Чего это щас только что было?
— Раковину, говорю, прочистить надо.
— A-а… Так бы сразу и сказала. А то, ишь ты… — пробурчал настоящий мужик.
Он нехотя отставил пиво в сторону. Выключил телевизор. И, кряхтя, принялся выползать из глубокого кресла.
Неспешно вплыв в кухню, прежде всего, осмотрел место боевых действий. Место было привычное. Ничего не изменилось… Сам изменился. Наклоняться стало трудно, а тут ещё и поработать надо.
Но что делать? Кто, если не сам? Вздохнул. Открыл дверцы шкафчика под раковиной. И, придерживаясь за стоящий рядом стул и стенку, опустился, нет, бухнулся на корточки, с ужасом соображая, как потом будет вставать…
Но вставать не пришлось. Знал бы заранее, так никогда б в жизни…
Пробка сифона в сливе никак не хотела отворачиваться. Стоя на коленях, поднатужился… Кровь прильнула к голове. Пальцы побелели от напряжения. Стиснул зубы. Попробовал рывком стронуть пробку с места… И тут…
В глазах на мгновение огненным снопом вспыхнули искорки, и сразу же всё погасло. Мир остался где-то там, за чертой понимания, за барьером восприятия, в прежней жизни. Он завалился набок и потерял сознание.
— Петенька! Родненький! Скажи что-нибудь! — запричитала в ужасе жена. — Что делать? Петенька!
Попыталась поднять. Да где там? Разве осилить слабой женщине такой вес. Схватила стакан с водой, плеснула мужу в лицо. Никаких признаков жизни. Наконец сообразила: Скорая! Быстрее! Дрожащими руками схватила телефон и набрала всем известный номер…
Скорая приехала быстро. Недолго врач колдовал над едва дышащим пациентом. Инсульт.
Потом была реанимация, реабилитация…
Кто бы мог подумать? Вот так живёшь и не знаешь, что тебя ждёт буквально назавтра.
Но инсульт, как известно, — не приговор. После него можно долго и полноценно жить, правда, принимая определённые меры. Организм, в общем-то, ещё не старый, так что восстановился Пётр довольно быстро и без последствий. Словом, повезло парню. Только появилась необходимо мириться с некоторыми ограничениями. В частности, врачи посоветовали сесть на диету. Больше употреблять овощей и фруктов. От мяса не отказываться, но значительно уменьшить его потребление.
Не привык Пётр к такому меню. К нахолестерининному привык, разнообразному, но… мясному.
— Петенька, давай капусты натушу, — уговаривала Марина.
— В больничке насиделся на ваших овощах. Лучше мяска поджарь, — гнул свою линию Пётр.
— Может, картошечки отварить? Врачи советовали, чтобы рецидива не случилось, на отварные овощи, а не на жареное мясо налегать, — не отступала жена.
— При чём здесь мясо? — вполне искренне изумлялся заядлый мясоед.
— В мясе холестерин и жиры плохо усваиваемые, да ещё при жарке канцерогены образуются…
— Так, дорогая, — не выдержал однажды здоровый больной. — Запомни. Мужикам после сорока на корточках в наклоне работать и напрягаться никак нельзя. В этом дело. Согнулся, поднатужился и — получи инсульт! А ты картошка-моркошка…
— И капуста…
— Да хоть свекла с арбузом. Какая разница?
— Вот те раз… — тяжело вздохнула Марина. — Мясо с пивом, значит, тут ни при чём?
— Мариша, иногда становится так классно от того, что стало так пофиг на то, что кажется таким важным. Что ты заладила «причём, ни при чём»? Сколько той жизни?
— Петь, умереть не страшно, болеть не хочется… Тебе мало проблем со здоровьем? Хочешь усугубить?
— Мариш, если у тебя проблема, попробуй ее решить. Не можешь? Тогда не делай из этого проблемы.
— Ты неисправим, — устало вздохнула Марина. — Одно слово — мужчины…
— Вот и умница. Жарь мясо…
Владимир перестал читать. Все молчали. Глафира, забросив дела, всё это время так и простояла, прислонившись к косяку, и с интересом слушала.
— Ну и где здесь мечта? — наконец спросил Михаил. — Нет тут, на мой взгляд, ничего такого. Пётр одержим любовью к мясному. Но разве это мечта? Думаю, это просто образ жизни, сила привычки, которую даже болезнь не смогла изменить. Сам писал: «…ведь не приговор». Жена идёт на поводу у любимого мужа. Так что, тишь да гладь, словом, полновесное счастье. Глядишь, если ещё раз она не заставит его залезть под раковину, проживут вместе долгие годы. Совет им да любовь!
— Ты дальше-то читай, — не ввязываясь в полемику, обратился Михеич к Владимиру. — Потом поговорим…
— Как скажешь, — Владимир опустил взгляд к тетрадке и продолжил…
Вячеслав никогда не занимался рыбной ловлей. А туг по случаю дачку приобрёл на берегу небольшого озерца. Соседи рыбку ловят. Угощают.
— Чего ж сами не едите? — спрашивал он.
— Дык хватает и нам.
— Наловили для себя — и харэ, — удивлялся Вячеслав.
— Э-э, браток, это ж скока адреналину, когда рыбёшку из воды тащишь!
— И что ж в том такого адреналинного?
— А ты сам попробуй. Вот представь, ждёшь поклёвку, может, пять минут, может, десять, иногда и час просидишь впустую… И вдруг — поплавок нырк, нырк под воду — ага, родимая, пробует на зубок. Замерев и затаив дыхание, следишь за поплавком, чтобы нужный момент не пропустить и подсечь вовремя. Поплавок влево пошёл, вправо и раз-з вниз! Вот тут уж не зевай-легонечко, чтоб рыбёшка не сорвалась, но резко удилищем дёрг в сторону и тут же вверх. Смотришь, рыбешка хватанула воздуха, обречённо повисла на крючке и, блестя на солнышке серебристой чешуйкой, замерла, — красотища!
Время шло. Рыбаки что ни день на озере пропадали. И чего они в этой рыбалке нашли?
Как-то не выдержал. Пошёл с ними.
Раннее утро. Солнышко только-только выползает из зарослей осоки на противоположном берегу. Водная гладь подёрнулась мелкой рябью. Лёгкий ветерок шелестит по камышам, разнося по округе чарующий, невероятно нежный аромат раскрывающихся кувшинок и лилий.
Небольшая рыбешка, вильнув плавником и сверкнув серебристым бочком, скрылась в глубине. Жучки-водомеры, едва различимые на поверхности, снуют туда-сюда, словно по льду, казалось бы, без какого-то определённого дела.
И вдруг утреннюю тишину потревожил лёгкий всплеск возле самого берега. Это щучка на прокорм вышла — за мелюзгой гоняется. Такова жизнь — выживает сильнейший.
Постепенно озеро просыпается. Всё приходит в движение. Зарождается новый день. Ещё один тёплый, летний день…
Ведь и правда красотища!
Что ж, рыбалка так рыбалка. Накупил блёсен, приманки, выбрал не самый дешёвый спиннинг с безынерционной закрытой катушкой. Приобрёл надувную лодку и садок для пойманной рыбы. Недёшево всё это обошлось, конечно. Но, может, оно того стоило?