Олег нащупал то, что счел системой удержания пленника, и решил выпустить Доброславу. Та за время схватки быка с химерой не сказать чтобы сильно успокоилась, но по крайней мере уже не скулила от испуга. В настоящий момент оборотень рычала и сыпала угрозами, пытаясь изнутри расшатать свою тюрьму. Правда, поджаривать на минимальной мощности ее не перестало, но, видимо, регенерация кащенитки оказалась сильнее, чем повреждения, причиняемые в подобном режиме работы пыточного устройства. Вот только, к удивлению чародея, у медного быка раскрылась вовсе не грудь, а спина. Из небольшой полости, едва ли имеющей сантиметров двадцать в поперечнике, в воздух вырвался клуб пламени. Но это был отнюдь не обычный огонь: в магическом зрении он обладал аурой, характерной для живых существ, а кроме того, имел неявно выраженные черты лица. Словно Колобок, которого облили бензином и бросили спичку. Маленький огненный элементаль, обретший свободу, счастливо рассмеялся и растаял в воздухе, вернувшись на свой план реальности.
«Так вот почему огонь в медном быке меня так охотно слушался! Там нагревательный элемент обладал собственным самосознанием и очень желал насолить своим пленителям. Тем более у большинства стихиальных духов нежить вызывает отвращение из-за сопутствующей ей энергии смерти… — осенило чародея, продолжившего дистанционно курочить системы голема в попытках отыскать нужные ему механизмы. Дело обещало несколько затянуться, но поскольку изувеченный магический робот до сих пор не мог найти человека, в результате сомневаться не приходилось. — А мне эта скотина планарная даже спасибо не сказала… Обидно, понимаешь!..»
Медный бык продолжал сопротивляться усилиям Олега с упорством, достойным лучшего применения. С тихо-тихо крадущегося на цыпочках по песку техномага, проведшего немало времени над своей или вражеской уничтоженной техникой, сошло семь потов, прежде чем упорно обыскивающий арену в поисках человека голем замер на месте. И еще минуты три после этого потребовалось на разблокировку механизма, выпускающего наружу порядочно обожженную и очень-очень злую Доброславу.
— Убью! Я убью этих ублюдков! — такими были первые слова, которые произнесла оборотень, после того как отползла от голема подальше.
Выглядела она, впрочем, недостаточно хорошо, чтобы претворить свои идеи в жизнь, даже если и выдастся такая возможность. Девушка все же смогла перекинуться частично в форму волка, а потому на настоящий момент представляла из себя сгорбленного лохматого гуманоида с сильно вытянутыми вперед челюстями. Вот только мех оказался не самой лучшей защитой от высоких температур. Похоже, запертую внутри голема кащенитку все-таки не варили, а жарили заживо. Большая часть шкуры выглядела опаленной, а кое-где шерсть и вовсе выпала, обнажив красную и обугленную плоть. Ожоги третьей и четвертой степени покрывали не меньше пятидесяти процентов тела Доброславы, человек с подобными травмами давно бы потерял сознание от боли.
— Пусть они будут хоть трижды священными слугами Владыки, я прикончу их всех до единого, сожгу и сожру пепел!
— Да, после такого покойники вряд ли опять воскреснут. Ну если только те, у кого есть филактерии, — поддакнул девушке Олег, создавая первое из заклинаний, которые учит каждый целитель. Анестезию. Боль нужна живым организмам, чтобы лучше адаптироваться к неблагоприятным факторам внешней среды… Вот только сей полезный для эволюции механизм частенько способствовал тому, что люди или нелюди теряли возможность выжить, поскольку все их мысли занимала одна лишь терзающая тело агония, а страдающий мозг не мог принять верное решение. — Не шевелись, пожалуйста, сейчас я тебя исцелю… И, наверное, спать лягу.
— Что? — Удивление на злобной морде оборотня смотрелось весьма комично.
— Ну, засну, обессилев от перерасхода магической и жизненной энергии…
Олег затягивал Доброславе один ожог за другим, используя по большей части собственную прану. Противостояние с упорно не желающими сдаваться системами медного быка истощило его запасы магической энергии в ноль. Если в нормальном состоянии он бы справился с подобной нагрузкой, то недавно перенесенная травма изрядно его подкосила. И потому на мало-мальски полезную магию в ближайшем будущем чародей даже замахиваться бы не стал. В то же время он вполне мог использовать свою жизненную силу, чтобы привести в порядок организм кащенитки. Насколько бы плохо ей ни пришлось, но после экстренной регенерации пострадавших от жара мускульных тканей девушка точно сумела бы принести больше пользы, чем одноногий и одноглазый калека. Тем более что фехтовальные навыки Олега позволяли на равных сражаться либо с противником, оружие видящим чуть ли не первый раз в жизни, либо вообще с хорошо зафиксированным по рукам и ногам врагом.
— Третий раунд будет на тебе. А я, уф, отдохну немного…
Лишившийся почти всех сил целитель опустился на песок… И тут же вновь вскочил, пронзенный ударившим в него разрядом алой молнии. Вот только это было не боевое заклинание и даже не безобидный шокер, а мощнейшие исцеляющие чары, буквально за несколько секунд восстановившие тонус его организма. Целитель просто не успевал следить за тем, как гуляют по телу волны чужого волшебства, однако с легкостью фиксировал оставшиеся после них изменения. Незначительные синяки и ссадины, полученные за последнее время, исчезли без следа. Слегка поврежденная после недавней порции демонятины печень заслужила бы высший балл в любом центре пересадки органов. Резерв вновь оказался полон энергией. Более того, фрагментарно регенерировались те части нервной системы и ауры, которые повредило еще предыдущему хозяину его тела. В недостаточной мере, чтобы можно было восстановить поврежденные глаз и конечность… Но тем не менее ощутимый прогресс имелся!
— Ты в порядке? — подозрительно уставилась на него Доброслава, явно ожидавшая от хозяев арены какой-то крупной пакости. Например, мощного внушения, заставившего бы вторгшихся в подземный город чужаков сражаться друг с другом во время третьего раунда. — Не знаю, что это было, но выглядело мощно. У меня аж вся шерсть дыбом встала.
— Вау!.. — Выдохнул Олег и сплюнул на песок комок какой-то дряни… Которой, скорее всего, являлись скопившиеся в его организме шлаки и прочий мусор. Чародей чувствовал себя очень странно. Чем-то это было похоже на то ощущение чистоты, которое появляется после хорошей бани, только усиленное раз в пять. После битвы в Шанхае его наравне с прочими ранеными лечил местный архимаг, однако тогда ничего подобного он и близко не чувствовал! Видимо, тот высокопоставленный китайский волшебник работал спустя рукава и не особо напрягался ради русских наемников. — Кажется, на меня наложили заклинание исцеления ранга так седьмого… Или даже восьмого!
— Полагаю, эти гнилые ублюдки не хотят, чтобы зрелище кончилось слишком быстро и было неинтересным… — злобно прошипела Доброслава, оглядывая замерших на трибуне мумий. — А почему тогда мне… Ай!
Прямо на голову девушки из возникшего в воздухе разрыва вылилось несколько литров какого-то зелья, почти моментально впитавшегося в плоть и шерсть находящегося в частичной трансформации оборотня. Впрочем, особого эффекта они не оказали — Олег уже успел залечить все более-менее крупные раны, а с небольшими повреждениями и микротравмами вполне справилась естественная регенерация вервольфов. Разве только шерсть Доброславы от подобного купания стала гладкой, блестящей и шелковистой, покрыв даже опаленные прежде участки. И это вроде бы оценили те, кто вышел на арену. Все же один из них был в душе большим ценителем прекрасного, а второй являлся самой кащениткой. Ну, почти…
— Надо же, какие детальные подделки под нас местные обитатели смогли создать за такое короткое время… — присвистнул Олег, стоящий в противоположной части арены. От настоящего он если и отличался, то совсем незначительно. Та же одежда в виде гладиаторских доспехов, те же ожоги на половину тела, та же деревянная нога. И даже выражение лица точно такое же. — Интересно, а говорить эти копии умеют?
— Умеем-умеем… — заверил своего двойника боевой маг третьего ранга, лихорадочно пытаясь прикинуть схему битвы с самим собой. Интуиция подсказывала, что лучше всего было бы вообще избежать сражения. Вот только согласится ли с этим вышедшее на арену существо, Олегом по большому счету лишь притворяющееся? — И, между прочим, оригинал тут я.
Кащенитки, выглядящие абсолютно одинаково, молча переглядывались. И принюхивались. А также синхронными движениями потихоньку становились в удобную позицию для рывка вперед на четырех лапах.
— Клише… — разочарованно покачал головой двойник боевого мага, не сводящий со своего оппонента подозрительного взора. — Вот неужели обязательно было изрекать столь шаблонную фразочку?
— Хм… пожалуй, ты прав, — признал Олег, никогда не обольщавшийся насчет своего искусства риторики. Говорить вполне грамотно у него получалось, но по сравнению с истинными мастерами слова, зарабатывающими этим на жизнь, например, артистами, священниками и рыночными торговцами, успехи парня заслуживали лишь снисходительной усмешки. — Но что еще в такой ситуации скажешь?
Доброславы сорвались вперед, встретились друг с другом посередине — и по песку принялся беспорядочно кататься рычащий клубок из двух оборотней. Какого-либо преимущества ни у одной соперницы не наблюдалось… Да и различить их Олег не мог. Нет, поначалу пытался следить за той кащениткой, что ближе к нему стояла, однако дело это оказалось безнадежным. Слишком плотную пылевую завесу они создали и слишком быстро менялись местами.
— Ты не собираешься на меня нападать? — заинтересованно уточнил двойник через полминуты.
— Тягой к суициду не страдаю, уж тебе-то это должно быть известно. — Олег заподозрил, что хозяева арены ведут какую-то тонкую психологическую игру. К примеру, после первых двух схваток не на жизнь, а на смерть пронзишь своего двойника мечом… и умрешь от аналогичной раны в сердце. А какая-нибудь демоническая сущность, которой может быть посвящена эта арена, засчитает это добровольным жертвоприношением, верхушку города отблагодарит, ну а свежую душу с аппетитом сожрет. — Кстати, а есть ли у тебя кровь? У меня — да, смотри!