Во-вторых, лучники получили возможность без помех стрелять по большим и не слишком-то резво перемещающимся мишеням. Чем и занялись, практически реабилитировавшись за свою крайне малую пользу на предыдущем этапе битвы. Не один и не два гиганта с удивлением внезапно обнаружили, что им нечем дышать, поскольку палка с острым наконечником пробила горло или вошла в подмышку и достала до сердца. На дистанции в считаные метры возможность к выборочному поражению частей тел противника у стрелков резко возросла.
Ну и в-третьих, артиллеристы оказались тоже не совсем и беззащитны. У каждого из них оказалось по два топорика, играющих роль как личного оружия, так и инструментов. И по одному они в слишком быстро подобравшихся вражин метнули. Смеяться же над подобным оружием могли исключительно те, кто никогда не получал томагавком в грудь, бок или под лопатку. Уж если лезвие маленького ножа в организме частенько мешает правильной его жизнедеятельности, то что говорить о целом топоре?! Пусть и относительно маленьком.
— Умри! Умри! И ты умри! — Строго говоря, слова совсем не требовались, чтобы бросаться боевыми заклинаниями в великанов. Но чисто психологически Олегу так было легче. А вот для жертв его волшебства по большей части разницы уже не имелось. Далеко не каждые чары несли смерть, многие лишь убавляли гигантам прыти. Мышечные судороги или частичный паралич конечности, еще секунду назад прекрасно слушавшейся, в битве почти всегда означают смерть. Но троицу совместно действующих амбалов, попытавшихся прорваться к чародею, пришлось уничтожать более эффективными и прямолинейными методами. Одному остановил сердце, второму выжег струей пламени все лицо, последний умер на месте, когда едва ли не вся выделившаяся в результате многочисленных смертей по всей округе некроэнергия вдруг сконцентрировалась в его ауре. И на этом кончилось сражение, но не битва.
— Раненые — ко мне, сейчас лечить буду! Оружие собрать! Вместо сломанных древков выбрать себе в лесу новые! Лучникам вырезать стрелы!
Олег облегченно выдохнул: первую фазу иллюзорных тактических игр он прошел. И даже потерял не так много своих бойцов, меньше четверти! Теперь у него будет немного времени, чтобы перейти от тактики к стратегии. Подготовить позицию, оборудовав ловушки и засеки. Расспросить солдат о том, с каким именно врагом они сражаются и чего от него можно ожидать. Зазомбировать нескольких великанов, сделав подкрепление буквально из ничего. Жаль, трофеев по факту нет. Громадные кривые мечи слишком тяжелы для людей, а кожа гигантов не годится на доспехи…
— Что за…
Великан с обожженной грудью и развороченной ядром глазницей, которого чародей считал мертвым, внезапно вздрогнул и встал на четвереньки. По-видимому, он не умер, а просто на некоторое время потерял сознание. Само по себе это было не такой уж большой проблемой, срок жизни подобных недобитков на войне после завершения основного сражения измерялся несколькими секундами. Если бы не одно «но». Решивший заняться своими ранеными бойцами Олег вышел вперед. Прямо к морде чудовища, чье единственное око пылало ужасной злобой к человеку, которого он явно считал виновником всех своих неудач. И на один удар поверженного исполина еще хватило. Чародей успел метнуть навстречу опускающейся на него широченной ладони струю пламени, но добился только того, что его размазали по земле слегка обгорелыми пальцами.
— А-а-а! — На несколько долгих, мучительно долгих секунд бьющегося в ремнях волшебника охватила невероятная агония. Его разум уже полностью вывалился из рассеявшейся иллюзии, но все еще ощущал, как выдавливаются внутренности и ломаются в десятках мест кости. Боль оказалась просто чудовищной. Гиперборейцы крайне серьезно относились к своим тактически симуляторам, в отличие от привычных Олегу компьютерных игр, оканчивающихся вовсе не предложением начать все сначала. Самонадеянным командирам приходилось сполна расплачиваться за собственные огрехи. Если бы он погиб хотя бы во время отражения второй волны, то чувствовал бы себя лучше, но для провалившихся практически сразу неудачников древнее устройство приготовило целый комплекс тщательно подобранных незабываемых ощущений. Заблаговременно всунутая в зубы деревяшка оказалась разгрызена и частично выплюнута, а частично проглочена. С грохотом перевернулись тарелки, куда была заранее сложена разнообразная снедь. Кресло, не отличающееся особой массой, из-за судорог чародея отъехало к ближайшей стене, об которую и замолотили трясущиеся в агонии пятки. — А-а-а! А! А-а…
— Вот смотрю я на то, как ты каждый раз по стенам от боли скачешь, и думаю, что не зря в этом состязании столь высокая награда обещана. Видимо, не так и просто в нем победить. Наверное, даже когда город был полон жителей, не каждый год умельцы находились. — Доброслава обнаружилась в этой же комнате сидящей на полу и уплетающей бутерброды, видимо доблестно спасенные кащениткой в последний момент от раздавливания. — Опять же мало кто по собственной воле решится такую боль день за днем терпеть. Мне так и одного раза хватило, когда поток энергии удержать не смогла.
— С меня тоже хватит… По крайней мере на сегодня… — кое-как просипел Олег, начиная потихоньку отвязываться. — Надо успокоиться… Ты не помнишь, куда я положил свою кувалду?
На то, чтобы выпустить пар и немножечко прийти в себя, у чародея ушло часа два. Но поскольку останавливаться на полдороге он не любил, то махал кузнечным молотом еще столько же. Мог бы в принципе дольше, но длящаяся уже четвертые сутки работа наконец-то оказалась закончена.
— О-ох! Три дня и три ночи скакал Иван-царевич, пока скакалку у него не отобрали… — Олег отошел от станка, работа на котором занимала практически все его время, а затем с наслаждением размял затекшую поясницу.
— Не похожа эта штука на серого волка… — скептически заметила Доброслава, вынужденно игравшая при занявшемся техническим творчеством волшебнике роль помощника-ассистента. Вернее, подателя чая и бутербродов. Более важные операции ей чародей перестал доверять после того, как кащенитка то ли случайно, то ли специально навинтила гайку диаметром семь миллиметров на сантиметровый болт. Дури и грубой физической силы у оборотня более чем хватало. — Скорее на насекомое какое-то. Или на рака. Крайне уродливого.
— Не придирайся к мелочам. Главное, что оно будет выполнять возложенные на него функции. — Олег отошел от верстака и с довольной улыбкой оглядел разложенную там конструкцию, над которой трудился уже четвертые сутки. Лучший друг сапера и расхитителя гробниц — это голем, которого можно послать в опасное место вместо себя. И он пойдет… А потом, наверное, даже вернется обратно. Уж полностью уничтожить созданную из железа машину окажется всяко посложнее, чем вывести из строя хрупкое человеческое тело. Да и добычи она тащить может больше кащенитки, у которой хоть силы-то и много, но подходящих для переноски тяжестей лап всего две. — Стилизация под животных или людей выполняется в подобных маготехнических механизмах с двумя целями. Чтобы либо облагородить их внешний вид, либо облегчить управление, поместив в конструкт слепок более-менее соответствующего телу сознания. И на обе эти причины мне наплевать, поскольку лишних зрителей тут не наблюдается, а управлять машиной придется вручную.
Конструкция, вышедшая из-под рук Олега, действительно внешне напоминала причудливое ракообразное. Два расположенных спереди длинных выкрашенных в темно-зеленый цвет пятипалых манипулятора хоть и были ближе к ладоням по своему строению, но из-за толщины и расположения пальцев сильно напоминали клешни. Силы в них имелось немало — вполне достаточно, чтобы крошить камень или мять железо. Правда, подкачали ловкость и четкость движений: во время испытаний использовавшаяся в качестве тренажера деревянная кружка случайно прохудилась в трех местах. Впрочем, чародей не жаловался. Счастье еще, что хоть какие-то механические конечности нашлись на складе у Бессмертного, ведь с нуля делать все сложные системы одному-единственному големостроителю пришлось бы минимум полмесяца. Да и вообще, лучше потерять протянутую не туда руку, чем всего магического робота. Ремонта потом на порядок меньше.
Эллипсоидный трехметровой длины корпус ржаво-коричневого цвета, состоящий из наслоенных друг на друга крупных чешуй, должен был предохранять нежное нутро конструкта от ударов судьбы. На его изготовление пошли кадки, в которых ранее произрастали растения в доме не то алхимика, не то флориста. Чародей знать не знал, что за сплав использовался при их изготовлении, но прочность, тугоплавкость и антикоррозийные свойства данного материала ему очень понравились. А потому емкости оказались аккуратно разрезаны на отдельные чуть изогнутые пластины, которые он почти сутки соединял друг с другом. С места на место голема передвигали приделанные к корпусу ножки в количестве десяти штук. Олегу некогда было особо возиться с центром тяжести получившегося аппарата, а потому он пошел по пути наименьшего сопротивления, просто сделав ему достаточно много подпорок. Если несколько штук сломаются, оставшихся вполне хватит, чтобы уползти. Плоский широкий хвост искусственного рака являлся по сути щитом. Олег вынужден был идти следом за своим творением, не удаляясь от него дальше чем на несколько метров, а потому, если кто-то или что-то вдруг захочет атаковать техномага дистанционно… Что ж, сначала ему придется пробить навылет трехсантиметровый металлический лист, которым голем при нужде прикроет волшебника и Доброславу.
— Значит, наконец-то можно будет размять ноги… — кровожадно оскалилась кащенитка. — Проклятье, никогда не думала, что мне может надоесть пребывание во Дворце вечной жизни… Но вот поди ж ты! Даже книги переписывать уже больше не могу, руны перед глазами в одно сплошное марево сливаются!
— Думаю, если бы нас пускали хоть куда-нибудь, кроме гостевого номера, жить здесь стало бы веселее. Но не слишком, все же тут вряд ли найдется много собеседников, с которыми можно поболтать. — Олег прислушался к своему организму и нашел его состояние удовлетворительным. Раны живота успели полностью зажить, не оставив от себя даже и следа. Спал волшебник тоже относительно недавно, четырнадцать часов бодрствования — это сущие мелочи для целителя, способного в определенной мере управлять своим метаболизмом. Магический резерв полон, поскольку для работы боевой маг пользовался прилагающимися к мастерской артефактами, по счастью, почти идентичными тем, с которыми он уже сталкивался. Некоторые вещи, такие как молоток, сверло или подшипник, очень мало меняются даже за тысячи лет прогресса. А ожог на полруки, который он оставил себе местным сварочным аппаратом, прежде чем смог тот укротить, не считается. — Так понимаю, у тебя есть настроение прогуляться? Помоги мне взвести эти резервные пружины, а то силы не хватает.