не стал безудержно продолжаться. На осознание этого потребовалось определенное время, так как даже довольно крупные торможения этого роста оказывались временными. Например, потрясения, связанные с Первой мировой войной, революциями и Гражданской войной, привели к значительному сокращению численности населения. Коллективизация и репрессии 1930-х годов также отрицательно повлияли на нее. Вторая мировая война была еще одним ударом. Однако численность российского населения скоро опять приходила в норму. В 50–60-е послевоенные годы кривая роста численности населения была даже круче, чем до войны. При прогнозировании будущего в конце 50-х — начале 60-х годов у советских плановых органов не было никаких оснований полагать, что далеко идущие планы освоения Сибири и превращения ее в очередной передовой рубеж советской промышленности будут тщетны.[21]
Источники: Данные за 1897–1997 гг. — Население России за 100 лет (1897–1997). М.: Госкомстат России, 1998; за 1998-2002 гг. — Ежегодные данные Госкомстата.
* Цифры показывают численность населения на территории современной Российской Федерации.
К 1970 году общая численность населения России вписывалась в ту кривую, которую с достаточной степенью точности можно было бы экстраполировать, отталкиваясь от показателей роста 1900 года. Плановики могли бы без труда предположить по этой кривой, что к 2000 году численность российского населения достигнет 180 или 190 миллионов человек.[22] К несчастью, все их прогнозы и экстраполяции оказались ошибочными и им не суждено было сбыться. К 1970 году, хотя общая численность населения и выглядела неплохо с точки зрения плановых органов, ее рост уже значительно замедлился. В 1992 году, как видно из графика 5-2, численность населения стала уменьшаться. Россия стала следовать моделям старения населения других промышленных государств. Из-за изменения возрастной структуры и снижения рождаемости снизились некогда высокие темпы роста населения. В дополнение к этому стали проявляться негативные последствия ускоренных темпов советской индустриализации и урбанизации с их напряжением и стрессами. В России уже в 70-х годах повысилась смертность из-за проблем со здоровьем, вызванных массовым промышленным загрязнением окружающей среды, алкоголизмом, курением и производственными травмами, что сильно сказалось на демографических показателях 1990-х годов.
С замедлением естественного прироста населения и сокращением его численности встала проблема ограничений, связанных с доступной рабочей силой. Поэтому в 1970–1980-х годах, даже с учетом занятости большинства женщин трудоспособного возраста, людей для освоения Сибири просто перестало хватать. Да их и не могло хватить для ее освоения в соответствии со смелыми замыслами советских плановиков: с городами-великанами по всему региону, гигантскими заводами, огромными плотинами и гидроэлектростанциями, крупными рудниками, самыми протяженными в мире железнодорожными линиями и так далее. И хотя к тому времени крупнейшие города уже были построены, утопические схемы планирования предусматривали их дальнейшее укрупнение, так как ожидалось, что приток рабочих в Сибирь должен возрастать. Однако этого не происходило.
Высокая стоимость жизни в Сибири в сочетании с некачественным жилым фондом и недостатком коммунальных удобств (из-за постоянного перераспределения фондов из городской инфраструктуры в промышленность) способствовала тому, что многие мигранты предпочитали уезжать в другие развивающиеся регионы Советского Союза, например, Дон и Кубань80. Хотя население Сибири и было значительно моложе, чем в большинстве регионов европейской части России, и это поднимало рождаемость на сравнительно высокий уровень, к середине 1980-х годов потери за счет миграции опередили рост численности рабочей силы за счет естественного прироста81. Как и в случае с Биробиджаном, люди приезжали в Сибирь, оставались там на какое-то время и уезжали, не вписываясь в прогнозы Госплана.
Советское планирование все же сумело оставить после себя экономическую структуру с высоким уровнем заселения и специализации, в основном в области добывающей промышленности, в отдельных самых отдаленных регионах России, а следовательно и всего мира. Поселения и промышленность были по большей части не связаны друг с другом, и расстояния между ними было непомерными. В Сибири не оказалось ни одного города или региона, который можно считать экономически самодостаточным. Рассмотрим вкратце прискорбную историю якутского города Мирный. В августе 1958 года плановые структуры провели конференцию с целью в общих чертах наметить стратегию развития экономики Северной Сибири. Они обозначили добычу алмазов в качестве одного из промышленных приоритетов в части увеличения капиталовложений. В результате в 1959 году в богатом алмазами регионе Западной Якутии был запущен большой проект по строительству города Мирный, центра новой промышленности. Было запланировано строительство автомагистрали для сообщения Мирного с ближайшим портом Мухтуй (сейчас г. Ленск), в 204 километрах от реки Лены. Ограничившись исключительно фактом физического наличия алмазов в недрах, плановики, к несчастью, забыли принять во внимание (или, возможно, предпочли сознательно проигнорировать) сдерживающий фактор климата Якутии и удаленность закладываемых города и порта.
Еще в начале 1960 года Константин Криптон (Constantine Krypton) писал: «Сам Мухтуй в зимнее время отрезан от внешнего мира, так как автомагистрали между Мухтуем и ближайшей железнодорожной станцией в Усть-Куте (южные ворота в Якутскую АССР) не существует. Грузовой транспорт, посланный из Усть-Кута в Мухтуй должен преодолевать расстояние в 1120 километров по замерзшей Лене в предельно сложных и временами опасных условиях. В настоящее время транспортировка от и до центра добычи алмазов (в Мирном) осуществляется главным образом самолетами»82.
Магистраль от Мирного до Ленска, которую обещали построить в 1958 году, была закончена только в 1982-м. Зимой она становится непроезжей. Сегодня в Мирном еще есть алмазы, но они, как и жители Мирного (37 000 человек), отрезаны от экспортных рынков замерзшей рекой, непроходимой дорогой и отсутствием связующей ветки до железной дороги. Единственная тонкая ниточка связи города с внешним миром — авиатранспорт — тоже в большой степени зависит от метеоусловий.
Наличие огромных промышленных и «затерянных» городов, вроде Мирного, отличает Россию от всех развитых государств. Проблемы Сибири коренятся, по существу, не в обширности ее территории и не в том, что там есть люди, — они жили там и до революции в рассеянных по Сибири городах и поселках, — но в том факте, что на всей ее территории размещены огромные города, крупные предприятия и отрасли добывающей промышленности. Попытка следования пусть и модифицированной «доктрине Энгельса» и стремление распределить производительные силы по всей Сибири в целях обеспечения более или менее одинакового уровня развития каждого региона Российской Федерации обернулись грандиозным по масштабам неправильным размещением ресурсов, а вовсе не подъемом советского или российского производства. Энгельс в своих трудах имел в виду более компактные европейские страны — Германию, Великобританию… Он считал необходимым более равномерно распределить обрабатывающую промышленность в пределах исторически обжитых регионов. Советские плановые органы развили эту экономически сомнительную идею гораздо шире и в неверном направлении. Они хотели равномерно заселить огромные пустующие регионы. Они упорствовали в своих усилиях, даже когда выяснилось, что человеческие ресурсы не безграничны и переселение не обходится даром. Российское население оказалось не только ограниченным по численности — его содержание в условиях сибирских холодов оказалось весьма дорогим.
В 1974 году Солженицын утверждал, что Сибирь и Дальний Восток «предоставляют нам много места для исправления всех наших нелепостей в создании городов, промышленных предприятий, электростанций и дорог». В конечном счете оказалось, что правда как раз в обратном. В Сибири хватает места для глупости и ошибок в территориальном размещении людей и промышленности, каких еще не знала история. В течение более пятидесяти лет советская власть строила города, промышленные предприятия и электростанции (зачастую и без дорог) в тех местах, где их вообще никогда не должно было быть.
Глава 6Разобщенная Россия
Самой характерной чертой освоения Сибири стала тюремная система ГУЛАГа, явившаяся отображением «несвободной» природы расселения жителей России. Но отсутствие выбора при определении места жительства и, стало быть, свободы передвижения не просто характерное явление, присущее Сибири или Советскому Союзу. Скорее, это кульминация или наиболее экстремальная форма насильственного перемещения и расселения людей в пределах России, восходящая исторически к временам Российской империи. Такая практика была продиктована необходимостью ускоренного заселения расширяющегося пространства, обработки земли и эксплуатации ее ресурсов.
Сегодня несуразное размещение населения в пределах географического и термального пространства и малочисленные физические и экономические связи между населенными пунктами являются самыми серьезными преградами на пути будущей эволюции России. Пространственное распределение населения России и, вследствие этого, его разобщенность являются не только экономическими, но и политическими неблагоприятными факторами. Физическое, индивидуальное общение среди населения создает естественную основу личных и групповых связей и, разумеется, экономического, политического и социального единства. Расстояние — помеха для демократии. Политические философы, писавшие о формировании демократии — начиная с Алексиса де Токвилля (Alexis de Tocqueville) в начале XIX века и кончая Робертом Патнемом (Robert Putnam) в конце XX столетия — подчеркивали значение единения и социального доверия. Эти атрибуты они увязывали, по меньшей мере частично, с тесными физическими контактами участвующих сторон посредством «встречи лицом к лицу»