Но сразу подумалось: а дальше что? А дальше Бикеш спросит, где тамга, Маркел ответит, что её украли. Бикеш засмеётся, скажет, что это легко проверить, была ли такая тамга – и пошлёт человека в Кашлык, человек туда приедет, спросит, Кучум удивится, скажет, да как это так, разве Маркел ещё живой, мои люди вчера вернулись и сказали, что они его убили, но если это не так, я их опять пошлю! И пошлёт, а что ему! И эти приедут сюда и теперь уже наверняка убьют. Вот что, думал Маркел, будет, если начать говорить про Кучума. Так что про него лучше молчать, и тогда будет примерно так: вернётся бикешевский человек с Атбаша, скажет, что Вахит-эфенди жив, и Маркела убивать не будут, а ему, за воровство, только отрубят одну руку, левую, по локоть…
Нет, так тоже не годится! А тогда можно ещё так: если совсем будет худо, то признаться Бикешу, как он раньше признался Кучуму – так, мол, и так, он и в самом деле урусутский лазутчик, царь его послал за своими пропавшими вещицами и сулит за одну пятьдесят рублей, за вторую семьдесят…
Нет, это совсем плохо, не согласится на такое Бикеш, сердито подумал Маркел, что ему такое семьдесят рублей, когда они всем ханством бились, чтобы добыть эту саблю?! Тут надо…
И опять так далее! Долго ещё Маркел ворочался, прикидывал и так и сяк и, наконец, извёлся и заснул. Спал очень крепко, снилось всякое, но никак нельзя было проснуться. Так и промучился всю ночь.
ГЛАВА 43
А утром к нему опять пришли бикешевские слуги и сказали, что их хозяин его ждёт. И повели. И теперь, удивлялся Маркел, они уже не толкали его, не гнули головой к земле, и не выкручивали ему руки. Так они прошли задами и, через чёрное крыльцо, вошли в дом, там попетляли вправо-влево и вошли в просторную хоромину, где на полу, на ковре, скрестив ноги по-татарски, сидел мурза Бикеш. Рядом с ним лежала сабля, но не та, не царская. Бикеш махнул рукой, и его люди вышли. Бикеш велел Маркелу сесть. Маркел сел. Бикеш улыбался и молчал. Какой-то он сегодня не такой, подумал Маркел, у них что-то очень важное случилось, надо быть настороже.
И тут Бикеш сказал:
– Мои люди вчера говорили, да ты и сам это слышал, что будто когда ты прибыл к ним в аул и спрашивал про того человека, о котором мы все помним, то ты говорил о нём как о живом. Так ли это?
– Нет, не так, – сказал Маркел. – Я такого не говорил. Чтобы говорить о том, что человек жив, надо видеть его перед собой живого. А чтобы говорить о том, что человек мёртв, надо видеть его мёртвым. Или хотя бы видеть его могилу. Покажи мне того человека живого, и я скажу, что он жив!
– Я не могу такого сделать, – сказал Бикеш, улыбаясь.
– Тогда покажи мне его могилу.
– И этого тоже нельзя сделать. Ты человек другой веры, а туда, где сейчас лежит твой хозяин, чужим людям ходить нельзя.
– Значит, его там нет, – сказал Маркел.
– Воля твоя, можешь думать как хочешь. Но! – громко продолжил Бикеш. – Я знаю, о чём ты думаешь. Меня не обманешь. Один человек, неважно, кто это такой, сегодня сказал мне, что ты очень опасный человек, потому что умеешь разговаривать с мертвыми!
– Откуда он это взял?! – сказал Маркел.
– Я на твоём месте не стал бы так грубо о нём отзываться, – строго сказал Бикеш. – Но ладно! Дело тут очень запутанное, и не такие, как ты, могут в нём ошибаться. Да я и сам знаю, что часто бывает так, когда об одном и том же человеке одни говорят, что он жив а другие что он мёртв. Вот даже послушай о том, чему я сам был в прошлом году свидетелем. А начиналось это так: мой внук Яныш такого неживого человека из реки выловил. Здесь, совсем недалеко, шагах в трёхстах вниз по течению.
– Ты хочешь сказать, что этот человек был мёртвым? – спросил Маркел.
– А ты что ожидал? – насмешливо ответил Бикеш. – Что мой внук выловил его живого? Нет, тот человек приплыл мёртвый.
– Но мёртвые не плавают, – сказал Маркел. – Мёртвые тонут.
– Это совсем необязательно, – ответил, улыбаясь, Бикеш. – Иногда мёртвые плавают, если они не совсем мёртвые. Но и не совсем живые! Но это не самое интересное в этой истории. Куда интереснее вот что: как мы потом узнали, этот не совсем мёртвый человек приплыл с Атбаша. А судя по твоей лодке, ты тоже оттуда же прибыл. Значит, ты плыл за ним по следу. Кто ты такой? Может, ты тоже оживший мертвец?!
Маркел, ничего не говоря, перекрестился.
– Я пошутил, – сказал Бикеш. – Я же вижу, что ты живой человек. Я только не могу понять, зачем тебе нужен этот полумертвец.
– Какой ещё полумертвец?!
– Как какой! – продолжил, снова улыбаясь, Бикеш. – Да тот самый, которого мой внук выловил в прошлом году. Нет, куда правильней будет сказать, что тот человек сам к нам приплыл. Он сделал это очень тихо, никто этого вначале не заметил. А потом мой старший внук Яныш пошёл на рыбалку и вдруг видит – в воде лежат ноги. Ноги не в наших сапогах, а в ваших. Яныш немного оробел и не полез в реку, а взял верёвку, сделал петлю, забросил её на те ноги и вытащил человека на берег. Человек был одет по-вашему и очень богато. На нём был дорогой кафтан, а поверх пансырь, тоже очень дорогой. И сабля, которую он держал в руке, тоже была очень богато отделана. Но что ещё удивительней, тот человек был ни жив ни мёртв.
– Почему вы так решили? – спросил Маркел.
– Слушай дальше, не перебивай, – строго ответил Бикеш и продолжил: – Яныш очень напугался, он же ещё совсем молодой, и мы уже знали, что четыре дня тому назад недалеко от нас наши воины храбро сражались с казаками, и многие казаки разбежались, а которые не смогли убежать, те притворились мёртвыми. Поэтому Яныш даже не стал дотрагиваться до того человека, а побежал домой и рассказал нам обо всём. А у нас тогда гостил мурза Кайдаул, который только что вернулся с битвы на Атбаш-острове. Мы рассказали ему о том, что случилось, Кайдаул взял своих людей, а я своих, и мы пошли к реке. Кайдаул, как только увидел того человека, сразу сказал, что это Ермак. Мы были очень поражены! А Кайдаул, ещё раз подтвердив, что это и есть Ермак, прибавил, что Ермаков пансырь по праву принадлежит ему, Кайдаулу, потому что он с ним бился лицом к лицу, а мурза Кутугай только подкрался сбоку и ударил Ермака обманно. Сказав это, Кайдаул наклонился к Ермаку, начал снимать с него пансырь… И тут у Ермака из носа и изо рта потекла кровь, как будто он был ещё живой. Мы очень растерялись. Мы не знали, как нам быть. Мурза Кайдаул сказал, что это весьма опасно – иметь дело с людьми, которые до конца не умерли. Таких надо прятать куда-нибудь подальше, на сильное молельное место, и ждать, когда это место умертвит такого человека. А такое место у нас близко, через реку, мы Ермака туда и отвезли и держали там ровно шесть недель, пока из него кровь течь не перестала.
– А как держали? – спросил Маркел.
– С почётом, как ещё, – ответил Бикеш. – Сколько мы туда баранов отвезли, сколько быков, не перечесть. Очень многие наши сородичи хотели побывать у Ермака на погребальном пиршестве. И оно бы ещё дольше продолжалось, но тут наш мулла отправил гонца в Кашлык, и оттуда нам пришёл приказ похоронить Ермака и больше не предаваться, как они сказали, делам недостойным истинных мусульман. Мы так и сделали. Теперь он там лежит, не живой и не мёртвый, и больше никому не может сделать вреда. Так же и ты нам ничего не сможешь сделать, и твой хозяин не придёт к тебе на помощь, потому что ты можешь разговаривать только с мёртвыми, а он ещё наполовину жив, и поэтому тебя не услышит. Так сказал мне один человек, который о нашем мире и о мире мёртвых знает намного больше, чем ты можешь себе представить. Вот что я тебе хотел сказать. Или тебе ещё что-нибудь прибавить?
Маркел молчал.
– Значит, ты мне поверил, – сказал Бикеш. – Это очень хорошо! Теперь дело осталось за малым: скажи, зачем ты сюда прибыл, и я отпущу тебя.
Маркел молчал. Бикеш сказал уже сердитым голосом:
– Я даже не стану дожидаться возвращения нашего гонца с Атбаша. Никто не будет рубить тебе руку. Ты сразу уйдёшь отсюда! Я дам тебе лодку! Или ты ещё чего-то хочешь? Скажи, и я выполню твою волю. Даю слово! Только скажи!
Маркел усмехнулся и подумал, что вот если сейчас поймать его на слове и сказать, чтобы тот отвёл его на могилу Ермака, и что тогда будет? И приведёт, а что! И там же велит убить, вот и всё.
И Маркел ничего не сказал. Бикеш разгневался, воскликнул:
– Ну, ладно. Не хочешь, не надо. Будем ждать человека с Атбаша. И если он скажет, что ты обокрал почтенного Вахит-эфенди, то мы отрубим тебе руку. А если скажет, что ты убил старика, то отрубим тебе голову. А пока не утомляй меня!
И Бикеш трижды хлопнул в ладоши. В хоромину вошли его прислужники, схватили Маркела под руки и поволокли прочь. Маркел не упирался и даже не гневался, потому что, думал он, со слов Бикеша теперь совершенно ясно, что могила Ермака где-то совсем рядом, так что осталось только исхитриться…
А вот это как это сделать, думал Маркел, когда его уже выволакивали во двор, у кого спрашивать, кому довериться? И кто это так надоумливает Бикеша, кого он слушает? Мулла? Нет, на муллу такое не похоже. Тогда, может, это здешний татарский шайтанщик? Как шайтанщик по-татарски? Кам! Вот надо кама и искать! Это Маркел успел подумать ещё во дворе, а уже в следующий миг его затолкали обратно в чулан, закрыли двери и ушли. Маркел лежал в углу, скрипел зубами от злости и думал: это же только выдумать такое, что они здесь, у себя возле аула, нашли тело Ермака! Это от Атбаша-острова три дня вниз по Вагаю на вёслах, а после ещё вёрст пять вверх по Иртышу. Где они такое видели, чтобы покойник плыл против течения? Да ещё какой покойник – в тяжеленном пансыре. Да ещё с саблей в руке. Но и это не всё! Они что, не видели, что бывает с утопленником на четвёртый день, какой он синий становится и как его рыбы объедают, а тут вдруг был белый и чистый! Враньё это всё! А по-настоящему это было вот как: убили они его на Атбаш-острове, положили в лодку и поплыли. А вперёд послали вестового, вестовой