Эрика Эдуардовна немного повела бровью, оценивающе посмотрев на Ульяна. Её ответ был чётким и жёстким, не оставляющим места для иллюзий – Для этого ты должен сделать как минимум семь отличных проектов, предложений по организации и развитию Союза. И если всеобщий совет утвердит хотя бы два из них, тогда у тебя появится шанс стать одним из управленцев… занять одно из двенадцати мест.
Её слова звучали как вызов, как испытание. Это не было лёгким путём; становиться частью руководства Союзов означало пройти жёсткий отбор, доказать свою ценность и полезность. Семь проектов – это колоссальный объём работы, требующий глубокого понимания нужд Союзов, аналитических способностей и креативности. Ульян понимал, что это шанс, но и невероятно трудная задача.
Я недолго думая, сказал на выдохе – «Жоап», мой голос был полон отчаяния. – Дайте мне мой Жоап. Я хочу отсюда уйти. Меня от всего этого воротит. Лучше умереть от удара врага, чем опять оставаться под землёй». Мои слова были пропитаны безысходностью и желанием положить конец своему существованию в этом мрачном подземном мире.
– Уйти отсюда? Но куда? Это исключено, – ответила Эрика Эдуардовна, её голос был твёрд, но в нём слышалась и доля понимания. – Вы реально очень скоро погибнете.
Но тут в разговор вступил Варяг, его голос был полон решимости
– Верните наше оружие. Мы сами решим, как нам выживать на верху. Он, как и я, не желал мириться с жизнью в подземелье.
– Нет, нет и ещё раз нет! Вы уже знаете, где находится Аврора. Если вас поймают и возьмут в плен, и вы сболтнёте, нам всем не сдобровать, – ответила Эрика Эдуардовна, категорично пресекая их попытки покинуть Союз. Она прекрасно понимала риски, связанные с попыткой выжить на поверхности без поддержки и подготовки.
– Мы вас не торопим, Союз понимает, что вам необходима адаптация к новым реалиям жизни, – высказалась Эрика Эдуардовна, её голос звучал немного мягче, чем прежде. Она пыталась найти баланс между строгой дисциплиной и пониманием трудностей, с которыми столкнулись новоприбывшие. – Союз предоставляет каждому койко-место в четырёх и трёх местных ячейках с общей кухней и душем. Плюс каждому начисляется месячная пайка – 300 цифр, – закончила она, озвучивая условия жизни в Союзе.
– Да…, – полушёпотом сказал Сатурн, его голос был полон ностальгии.
– На Оазисе мне не нужна была никакая цифра. Он вспоминал свою прежнюю жизнь, более простую и свободную, без жёстких финансовых механизмов.
– Да, – поддержал его Ульян. – Мы жили проще, как одна семья. В его словах звучало тоска по утраченной простоте и теплу человеческих отношений.
Эрика Эдуардовна посмотрела на них, её взгляд был проникновенным.
– И мы – одна большая семья, – сказала она, её голос был тёплым, но немного грустным. – Только не всегда получается быть благополучной,
– улыбнулась она немного горько, признавая трудности и вызовы, с которыми сталкивается Союз. Её слова были правдой, жизнь в подземном мире, среди постоянной угрозы, не могла быть лёгкой и безмятежной. Это была жизнь выживания, жизнь, требующая постоянной адаптации и жертв. Но, несмотря ни на что, она верила в единство и силу Союза.
– Как я уже сказала, мы не торопим, – повторила Эрика Эдуардовна, её тон был слегка ироничным, в нём слышалась смесь строгости и понимания. – Попробуйте влиться в нашу семью, – закончила она, её слова звучали как приглашение, но и как вызов одновременно. Это было приглашение стать частью сложного, но необходимого механизма выживания, частью общины, которая, несмотря на суровые условия, старалась поддерживать своих сторонников.
Эрика Эдуардовна наблюдала за ними, оценивая нашу решимость и способность к адаптации, наш потенциал стать полезными членами этого сложного подземного мира. Перед ней стояла задача не только обеспечить выживание, но и сохранить надежду, веру в будущее, даже в таких суровых условиях.
Первым полностью «влился» Варлам, но влился он не в жизнь Союзов, а в пучину отчаяния. Каждый день, насколько позволял контроль Союза, он пил в баре, его душу раздирала боль утраты. Оазис, его дом, был уничтожен, семья и друзья – все, кого он знал, – погибли. Весь первый месяц он пропивал свои Цифры, растрачивая всё, что ему выделили. Затем, опустошенный и сломленный, он просто лежал, глядя в одну точку на потолке, изводя себя до полного изнеможения. И ему это удалось очень быстро. Его жизнь, так и не начавшаяся заново в Союзе, превратилась в тихое, незаметное угасание. "…да примет его земля, из которой он так и не выбрался," – прошептали кто-то из присутствующих, завершая грустную главу его короткой жизни в подземелье. Его смерть стала немым укором остальным, напоминанием о хрупкости надежды и жестокости судьбы.
Остальные, конечно, могли позволить себе расслабиться, но не до полного истощения души, как Варлам. Каждый искал свой путь адаптации к новой, суровой реальности.
Тамерлан, отличавшийся от других любознательностью и тягой к знаниям, стал ходить в городскую библиотеку Союзов. Коллекция книг была скудной – в основном классика, пережившая ядерную зиму, и работы современных авторов, преимущественно описывающие жизнь и устройство Союзов. Но именно здесь он нашел своё место. Библиотека, хоть и небольшая, хранила в себе бесценные знания. Тамерлан, с его острым умом и способностью к изложению информации, заинтересовал библиотекаря. Ему предложили читать лекции и проводить презентации новых поступлений. Тамерлан ухватился за это предложение, как за спасательный круг. В библиотеке, среди книг и пыльных томов, он нашел не только работу, но и новый смысл жизни, возможность делиться знаниями и убежище от мрачных мыслей, которые преследовали многих новоприбывших. Его речь, пронизанная эрудицией и умением найти общий язык с разными людьми, привлекла внимание не только читателей библиотеки, но и других жителей Союзов. Он стал узнаваемым лицом, человеком, способным вдохновить и наставить на путь познания в этом новом, подземном мире. Это стало началом его новой жизни, новой главы в его истории, написанной не мечом и войной, а словом и книгой.
Феликс и Ульян, не смирившись с потерей Оазиса и смертью близких, уже через неделю записались в милитаристы. Их желание отомстить за уничтоженный дом пересилило страх и горе. Они стремились в бой, жаждали мести, не задумываясь о последствиях. Через двадцать дней в Союз доставили останки Ульяна. Известие о его смерти обрушилось на оставшихся как удар молнии, разбив хрупкий мир, который они пытались построить в подземном убежище. Еще через двенадцать дней пришла весть, что Феликс пропал безвести. Оба, по официальной версии, погибли на одной из передовых линий фронта, попав в мясорубку непрекращающихся боев. Война на этом направлении длилась уже пять месяцев, превратившись в кровавую бойню. Ожесточённые сражения, о которых мало что говорилось на экранах городских площадей, уносили жизни тысяч людей. Вместо подробных сводок и правдивой информации, на экранах круглосуточно транслировалась одна и та же песня, только с разными словами, – «Мы скоро победим». Эта монотонная, навязчивая мелодия, стала символом пропаганды, призванной поддерживать иллюзию скорой победы и отвлечь внимание от ужаса войны, которая продолжалась, унося всё больше жизней, в том числе и тех, кто когда-то надеялся найти мир и спокойствие в глубинах земли. Смерть Ульяна и Феликса стала трагическим напоминанием о жестокой реальности войны и о бессмысленности жертв, приносимых во имя этой ложной надежды.
Жизнь в Союзе продолжалась, неспешно и монотонно, словно замедленная пленка. Остальные новоприбывшие, потрясенные гибелью Ульяна и Феликса, постепенно начали адаптироваться к новой реальности. Сатурн, ушедший в себя после смерти друзей, всё чаще стал посещать библиотеку, помогая Тамерлану с его лекциями. Его молчаливость и глубокая печаль стали своеобразным фоном, контрастирующим с оживлёнными обсуждениями книг и текущих событий.
Сатурн, изначально погруженный в себя после трагедии, постепенно начал вникать в дела Союзов. Его острый ум и нестандартное мышление сильно выделяли его среди других. Он предлагал новые, неожиданные решения, анализируя проблемы с неожиданных сторон, и его предложения, поначалу встреченные с недоверием, постепенно начали вызывать интерес. Ему даже предложили пост союзного секретаря в одной из малых подземных провинций – «Сухой Волги». Это назначение стало для многих символом надежды – возможности построить новую, более справедливую жизнь. Сатурн с энтузиазмом взялся за работу, вводя инновации и предлагая реформы, которые, казалось, могли действительно улучшить жизнь жителей Сухой Волги.
Однако, идиллия длилась недолго. Начались слухи о его «провокационных», даже «оппозиционных» высказываниях. Говорили, что он критикует существующую систему, указывает на её недостатки, и что его реформы направлены не на укрепление Союзов, а на подрыв их основ. Эти слухи, подпитываемые пропагандой и страхом перед перемеными, быстро распространились, вызывая беспокойство и подозрения. Вскоре Сатурн просто исчез. Никто не знал, что с ним произошло. Официальная версия гласила о его «самовольном уходе», но многие шептались о более мрачных сценариях: о тайном аресте, о ликвидации как «врага народа», о несчастном случае, организованном его противниками.
Варяг, не нашедший себя в мирной жизни Союзов, начал искать своё место в боевых организациях. В будние дни он посещал различные тренировки и сборы, изучая разные боевые искусства и тактики. Выходные же превращались в запои – способ забыться, оглушить боль от потери и беспокойство за будущее. Но даже в этом хаосе его таланты не остались незамеченными. Его природное лидерство и впечатляющие навыки рукопашного боя привлекли внимание инструкторов одной из наиболее уважаемых организаций. Ему предложили должность инструктора, что стало для Варяга настоящим поворотом судьбы. В этой новой роли он нашёл цель, возможность направить свою энергию и навыки на что-то полезное. В тренировочном лагере, среди постоянных тренировок и шума повседневной жизни, он встретил свою будущую жену – крепкую, целеустремлённую женщину, также занимавшуюся боевыми искусствами. Их союз, зародившийся среди шума кулачных боев и пота тренировок, оказался прочным и надёжным. Вскоре у них родился ребёнок, маленький символ надежды и продолжения жизни в этом мрачном, подземном мире.