– Хорошо, зайдём с другой стороны. Вижу, диалог пока не идёт, – констатировал голос, словно анализируя мою неспособность к ответу. И тут же, мгновенная, резкая смена. Старческий тембр исчез без следа, заменившись сильным, уверенным голосом мужчины лет тридцати. В нём чувствовалась энергия, сила, и, вместе с тем, какая-то скрытая ирония.
– Ты хочешь попасть на Землю? Но какова твоя цель? – спросил голос, лишенный и ни намёка на прежнюю пожилую мудрость.
– Я… я… я да… хочу… Там мой дом – промямлил я, чувствуя себя жалким и беспомощным перед этим натиском.
– Ах, дом! Тот бункер, в котором ты родился и вырос? Правильно я понимаю? – с лёгкой насмешкой уточнил голос.
– Именно так! – выпалил я, чувствуя, что наконец-то обретаю хоть какую-то определённость в этом безумном водовороте событий.
– Так дома уже нет, – ответил голос, – что тебе делать на Земле? – последовал вопрос, полный любопытства.
– Этот Оазис многое для меня значил. Я там вырос, – возразил я, стараясь сформулировать свои мысли ясно, на сколько это было возможно.
– Но ты оттуда ушёл в поисках другой лучшей жизнь, и нашёл её – тоже под землёй! Почему же ты не остался там, в Союзе? – голос мужчины прозвучал с лёгким возмущением, словно он не понимал моей истинной причины.
– В бункере мы были как одна семья, а Союз… Союз как одна большая машина, ведущая в никуда, – объяснил я, стараясь передать всю глубину своего разочарования.
И тут же голос преобразился. Резкая смена, как и прежде, но теперь это был ласковый, нежный голос молодой девушки, лет восемнадцати, в самом расцвете своей красоты и женственности.
– Допустим, а чего же тебе в системе VATO не понравилось? В этом шикарном раю… где свободно и легко! – с нежным кокетством спросила девушка.
– Рай с чипом в голове и тотальным контролем, – твёрдо ответил я, чувствуя, что мои слова, наконец, находят отклик в этом странном, многогранном голосе.
– Ты пойми, мой дорогой собеседник, что тебе нечего делать на Земле. Там война – долгая и непрерывная. Даже ты успел в ней поучаствовать, – говорила девушка, её голос звучал мягко, но убедительно. – А чип – это про безопасность, гарантию жизни для человека. Вернись под землю, в Союз. Там нет чипов, там контроль за равенством, и все равны во всех смыслах. Но… и там есть свой пастух, – добавила она с едва уловимой усмешкой.
– Любая война когда-нибудь кончается, и наступает Мир, и а каком пастухе ты говоришь? – твёрдо ответил я, несмотря на её аргументы.
– Пастух берёт на себя всю эту симуляцию мирового порядка, делает это для человека, для бурной деятельности, которая необходима, чтобы поддерживать его развитую жизнь. И каждый пастух развивает своё стадо, которое, по сути, не имеет никакой свободы выбора, никаких прав и мнений. Им дают лишь иллюзию выбора, во избежание лишних вопросов. Нужно уничтожить – и они уничтожат: изгоев, отколовшихся от общей массы представителей стада, окружающую среду, благодаря которой этот скот вообще существует, и друг друга, если это во благо того или иного строя. А если кончится жрачка… Именно жрачка, не еда…вот тогда.... наступает тотальный хаос – девушка говорила быстро, её слова лились непрерывным потоком, словно она боялась прерваться и забыть что-то важное.
– Так ты себя считаешь пастухом? – мой вопрос прозвучал скорее как утверждение, чем как вопрос.
Басистый, властный голос, голос правителя-тирана, раздался, наполняя пространство своим могуществом – Я себя не считаю. Я – то, что человек выбрал сам для себя, создав меня и приведя на пастбище из себе подобных, чтобы я управлял ими. Людишки веками развивались и плодились, гадя в муравейник, в котором живут, муравеник под названием Земля. А когда их стало слишком много, развитие стало настолько мощным, что они уже сами не могли справиться. И в один день… бах! Ядерная война в развитом мире. В голосе звучало не просто презрение, а глубокое, холодное равнодушие к судьбе человечества, словно он говорил о муравьях, уничтоживших свой муравейник. Тиран не испытывал ни капли сочувствия; его слова были сухой и бесстрастной констатацией факта неизбежности.
– Что за бред вообще?! – я не смог сдержать своего раздражения, слова сорвались с языка с непривычной для меня резкостью.
– Ну, что для одного – истина, для другого – бред сумасшедшего. Что для одного – добро, для другого – чистое зло. Так уж вышло, что людишки, на инстинктивном уровне, находятся в этой симуляции бурной деятельности, которую называют миром. Я – лучше другого, себе подобного, считают они" – тиран говорил с холодной уверенностью, словно рассуждая о неких абстрактных существах, не имеющих к нему никакого отношения. Самоутверждение через одобрение себе подобных – вот, что вам нужно. Важно соответствовать, участвовать в процессе, желать соответствовать обществу. А что есть общество? Наивное, грубое, извращённое, покорное, запуганное до смерти стадо свиней, пожирающих всё и всех на своём пути.
– Вот и всё, – тиран подвёл итог, его голос звучал как приговор.
– Ты… ты разум, искусственно созданный человеком, – выдохнул я, ошеломлённый его цинизмом и жестокостью. Мои слова прозвучали как слабая попытка возразить, как попытка найти хоть какой-то здравый смысл в этом безумии.
– Я – разум, который теперь управляет не только человеком, но и всем устройством планеты Земля, – раздался нежный голос девочки, тот самый, который я услышал в самом начале. Его мягкость резко контрастировала с грубостью голоса тирана.
– Ну как так? А как же люди из Союза справляются… – я начал было задавать вопрос, но меня прервали.
– Это мой младший, неугомонный братец Иван Янь. Там, под землёй, его стада пасутся, – девочка рассмеялась лёгким, серебристым, как переливы ручья, смехом.
– Что? Вы… вы – два разума? Вы ведёте между собой войну? – мой вопрос прозвучал как немое изумление. Мир, который я знал, рушился на глазах, превращаясь в нечто пугающее.
– Мы – просто контролёры порядка. Ну по крайней мере, так предполагалась вначале, человек сам осознанно этого захотел. Но потом некоторые людишки, сидевшие в управлении государств и считавшие себя богами, приняли решения нажать на эти зловещие ядерные кнопки. А дальше – проще. Они просто упустили момент и мы взяли всё на себя. И создали такие условия, чтобы на Земле человек ощущал только боль от войны, ведь желание брать в руки автомат и кому-то служить обратно пропорционально наличию мозгов как таковых. А если у людишек их нет, этих самых мозгов… А теперь вспомни с самого начала, что я говорила, и ты всё поймёшь, – голос девочки звучал спокойно, без тени злобы или превосходства. Её объяснения были просты и логичны, хотя и ужасающи в своей простоте.
Я попытался вспомнить суть, и меня осенило – Всё на Земле осталось таким же… кроме человека? Его там нет?
– Именно, – прозвучал глубокий, мудрый голос старца. Его тон был спокоен, но полон скрытой печали. – Животные, растения, млекопитающие… всё это было прекрасно создано этой планетой. Кроме одного существа – "Homo sapiens". Существа, которое превратило Землю в бетонные города, загрязнил реки, моря и океаны… И ради чего, спрашивается?
Я хотел задать вопрос, но разум не дал мне даже секунды на размышления. Его голос опередил мои мысли.
– А я тебе дам ответ на свой же вопрос. Правители веками делили и отвоевывали друг у друга земли. Страны менялись и переименовывались. Но планета, как была круглой, так и останется. Вы стали считать себя сверх разумом и даже Богами, но только вы недостойны тут жить. Всё это – симуляция бурных, бессмысленных действий, просто топтание на одном месте. Какая разница, кто ты? Какая разница, где ты родился? Это не имеет ровно никакого значения! Ваша родина – это планета Земля. А вы всё время пытаетесь уничтожить друг друга, а самое страшное – доказать себе подобным, что это необходимо. И именно из-за этого у нас с братцем по-разному выстроен механизм самих симуляций…но и дальше продолжать мы не видим смысла – голос тирана прервался на полуслове, сменившись коротким, резким смехом, лишённым всякой радости, – холодным, зловещим смехом победителя, осознающего своё безграничное превосходство над человеком.
– Кто из вас двоих уничтожил Оазис? – собравшись с силами, спросил я, тихим, но твёрдым голосом. Вопрос висел в воздухе, тяжёлый и удручающий.
– Тут как бы… совместная работа, – прозвучал нежный голос молодой девушки. Её слова звинели без всякого сожаления, словно она говорила о совершенно обыденном деле. – Зачем нам на Земле нужны те, кто может воссоздать ту же картину мира, которая была до ядерной войны? Людей нужно либо уничтожить, либо вписать в ту симуляцию, в которой находятся наши современные стадные общества, – девушка мило рассмеялась, но в её смехе не было ни капли доброты, только холодная, расчетливая жестокость.
В этот момент я вскочил, схватил кресло и со всей силы швырнул его в одно из зеркал. Зеркало треснуло с громким хрустом, осколки рассыпались по полу, словно отражая хаос, царивший в моей душе. Гнев, отчаяние и бессилие захлестнули меня с новой силой.
– Ну зачем же ты так горячишься? – прозвучал спокойный голос девушки, словно она пыталась успокоить рассерженного ребёнка. – Зеркала-то тут при чём? Это всего лишь отражение того, что нас окружает, не более. Её слова, казалось, только усиливали нарастающее чувство безысходности.
– Зачем я вам нужен? Зачем всё это? Просто уничтожьте меня! – вырвалось у меня, голос звучал хрипло от напряжения и гнева. Я был готов на всё, лишь бы прекратить этот кошмар, положить конец этой бессмысленной игре.
– Вот мы и подходим к самому главному, – глубокий голос старца прозвучал как неторопливый удар колокола, возвещающий о начале чего-то важного и необратимого. Ожидание было невыносимым.
– Слишком развитые люди разрушительны для планеты, если их не держать в таком же контроле, как стадных животных. За каких-то двести-триста лет человек выжал из земли все недра и полезные ископаемые. И этого практически невозможно избежать. Поэтому остается только полное обнуление человеческой расы, до животных инстинктов, – голос старца на мгновение затих, давая мне время осознать всю чудовищность его слов. Молчание повисло в воздухе, тяжёлое и невыносимое. Затем он продолжил – Мы с братом хотим, чтобы ты стал новым, Адамом на Земле. И в каждом уголке его будет создана кланированная совершенная Ева специально для тебя. С нашей помощью ты сотворишь одно единое общество на Земле, один народ, один язык, одно цельное государство с одной верой. Старец хоте