– Стреляй в голову, – скомандовал он, – Мясо нам ещё пригодится.
Ульян, не сопротивляясь, выстрелил. Вторая собака, скаля зубы и рыча, не давала нам подойти. Напряжение витало в воздухе.
Внезапно, Феликс прервал молчание. – Смотрите, – сказал он, указывая на собаку. – У нее живот… она беременна! Он присел на корточки, внимательно осматривая животное. – Да, точно, девочка… и беременна.
– Во-первых, не девочка, а сука, – отрезал Варяг, – А во-вторых, не будем её трогать. Мать и потомство – святое.
Несмотря на жёсткие слова Варяга, его жесткий прагматизм в отношении первой собаки сменился неожиданным сочувствием к беременной.
Мы продолжили путь, обсуждая необходимость найти укрытие до наступления темноты и разделать добычу, пока мясо не испортилось. Варлам, однако, остановился, обращаясь к оставшейся собаке. Его голос звучал почти смиренно, словно он говорил не с животным, а с равным себе. – Прости нас, мы убили твоего мужа, но клянусь, мы этого не хотели. Как ты будешь теперь? Скоро у тебя будут щенята, а ты одна… Он протянул руку, и собака, хоть и с опаской, позволила себя погладить. Варяг, нетерпеливо прокричав, подтолкнул остальных, и они двинулись дальше.
Спали мы крепко и сытно. Дворняжка, конечно, была костлява, а мясо – жестковато, но ребрышки пришлись как нельзя кстати. Хмельного отвара, который гнали в бункерах старые отцы и деды, называя его «самогоном», было вполне достаточно. Ужин удался на славу.
– Завтра пойдем вдоль устья пересохшей реки, – сказал Варяг. – Вдоль рек строили города, может, нам повезёт, и мы наткнёмся на что-то более интересное. И пусть ручей и слабый, зато есть вода рядом. Мы не возражали. Впереди ждало новое испытание, и, несмотря на трудности, мы были полны решимости продолжать путь.
Утром мы увидели ту же собаку-суку, которую вчера оставили на окраине города-призрака. Она обнюхивала объедки костей.
– Голодная сука, – сказал Сатурн. – Мы тоже не воздухом питаемся, – вставил Варяг. – Не надо только нюни пускать, сворачиваемся и уходим, – добавил он, складывая пожитки в рюкзак. Не обращая внимания на собаку, мы собрались и двинулись дальше. Пройдя минут пятнадцать, мы поняли, что собака потихоньку следует за нами.
Пока мы шли, Тамерлан вдруг произнёс: – Луна. – Что, Луна? – спросил я. – Собаку мы назовём Луной. Она теперь будет идти за нами. Мы не стали заострять на этом внимание и продолжили путь, который и так был непростым. Ночью мы шли в темноте, ложились спать, питались тем, что смогли найти: корни деревьев, птицы, лягушки и мелкие насекомые. Так мы прошли ещё пять дней. На пятый день луны не стало, не на небе, ни на земле… всему приходит конец.
Эпизод второй. Подземный Союз.
Мы шли по открытой местности, по колее, которая уходила всё дальше и дальше, как вдруг мы стали слышать нарастающий звук, что-то жужжащее и гудящее. Варяг рявкнул – Всем в полную готовность! Рассредоточиться!, и мы разбежались, сохраняя расстояние не менее десяти метров друг от друга. И вдали показалась странная конструкция, то ли машина, то ли какое-то подобие её, вся сваренная из ржавых металлов, без стекол и дверей. Она приближалась к нам.
Из громкоговорителя, торчащего сверху ржавой машины на колёсах, послышался голос, требующий сложить оружие и поднять руки. Либо же, предупреждал он, они будут стрелять. Затем раздались звуки, непонятные для них. Варяг заорал – Приготовиться к бою!, но Сатурн перекричал его: —Стойте! Стойте! Там тоже люди! Мы либо умрём, либо встретили таких же, как мы! Нахмурившись, Варяг бросил Жоап на землю, и мы все, повинуясь Сатурну, подняли руки вверх.
Железная машина на колёсах через тридцать секунд была рядом с нами. Внутри сидел водитель, а с боку – нахмуренный мужчина лет сорока. Сзади, прислонившись к кузову, стояли ещё двое, в масках, у каждого из них было мощное оружие, закреплённое на корпусе машины.
Мужчина справа от водителя, с грубым голосом, начал диалог – Вы кто такие, вашу мать? Что вы тут делаете? А?
– Мы люди из бункера «Оазис-7, – спокойно ответил Варяг.
– Что именно так. Мы вышли на поверхность после стольких лет, ищем жизнь на земле, – добавил Феликс.
Мужчина, стоявший рядом с машиной, вышел из неё, подошёл к ближайшему к нему Варламу и крепко обнял его.
Обнимания вызвало у всех облегчение. Варлам, казалось, светился от радости, а мужчина, сидящий до этого в машине, не отпускал его. Неожиданно, второй человек в маске, стоявший у орудия, снял маску. Его лицо, хотя и скрытое легкой тенью, было знакомым. Это был Костя, один из бывших членов бункера из «Оазиса-7», которого все считали погибшим.
– Костя?! – воскликнул Варяг, глаза его расширились от удивления и неверия.
Костя, сбивчиво, выдохнул – Да, это я… Простите, что так неожиданно. Я вышел на поверхность, но тут… сложновато, не так как я ожидали, понимаете? Много проблем…
– Много проблем? – переспросил Феликс, нахмурившись. – Что ты имеешь в виду?
– Все расскажу парни, но чуть позже – сказал Костя
Костя, уже около шести лет назад мечтавший выбраться из бункера, но столкнувшийся с противодействием старших, и все таки в один момент убежал, со своим другом Нико, тогда мы их записали в погибшие, а сегодня он стоит перед нами и представляет нас своим соратникам. Про Нико, ни кто даже не спросил. Старшего звали Даврон, мужчина с непроницаемым взглядом, который молча наблюдал за нами. Водитель – Шамо, крепкий мужчина с грубоватыми, но добродушными манерами, и Петро, второй человек за орудием, скрытый за маской, но с внимательным взглядом, который временами проскальзывал сквозь маску. Каждый из них представлял собой некий образ, загадку, которую предстояло разгадать.
– Даврон, Шамо, Петро, – Костя, обращаясь к ним, кивнул в нашу сторону. – Это… ну, скажем так, наши новые… товарищи. Люди из Бункера "Оазис-7".
Даврон, лишь коротко кивнул. Шамо слегка улыбнулся, едва заметно, но в его глазах читалось понимание. Петро, задерживая взгляд на каждом из нас, медленно отложил оружие, а его тонкий, чуть напряженный голос прозвучал негромко – Нам надо убираться с этой местности.
– Нас могут засечь вражеские спутники-перехватчики. Надо попасть в подземку, – рявкнул Даврон. – До ближайшего съезда в Клинах, – уточнил Шамо. – Цепляйтесь, парни, за верхнюю рампу – кто как может! – скомандовал Петро. – Поедим не так быстро, чтобы все удержались!
Подземка, скрытая в овраге с глубокой пещерой, была неожиданным открытием. Откуда она взялась, как прорезала скалистую породу, оставалось загадкой. Нависающие над входом в пещеру своды, словно каменные руки, оберегали ее таинственный проход. Внутри, мерцая в полумраке, мерно пульсировали тусклые, словно светлячки, огоньки. Воздух, насыщенный запахом сырой земли и чего-то, напоминающего гнилые листья, висел тяжелым, сгущающимся облаком. Капли воды, размеренными ударами, стучали по каменным стенам, создавая непрерывную, почти монотонную мелодию. Запах становился сильнее, более отчетливым, по мере того, как исследователи продвигались глубже в темное подземелье. Чувство тревоги, едва уловимое вначале, нарастало, с каждой минутой. В воздухе висела странная, почти осязаемая тишина, нарушаемая лишь эхом собственных шагов. Мягкий свет фонарей едва пробивался сквозь пещеру, подчеркивая каждую трещину, каждую неровность каменных стен, превращая знакомое в таинственное.
По подземелью мы ехали минут семь, после нас остановил яркий свет, мы услышали глухой перезаряд орудия и чей то голос произнес – «три». Даврон в ответ прикинул – «пять». После чего голос прокречал – «проезжай».
– Что это было? – спросил Сатурн.
– Склейка пароля —, ответил Даврон. – Сегодня пароль восемь. Охрана подземки крикнула три. Чтобы получилось восемь, я добавил пять. Вот и вся логика.
– Пароль меняется каждый день в двенадцать ночи —, добавил Петро.
Костя кивнул, указывая на парковку техники. – Тут и выйдем, дальше на паровозик. Шамо улыбнулся, подтверждая слова Кости.
Петро, внимательно осмотрев стену, проговорил – На стене написано 'Клин'. Это одна из оконечностей в большой цепи веток.
Даврон, не теряя времени, сообщил – Сейчас рванем в центр. Надо успеть на тот вагон.
Ульян заинтересовался – А сколько тут таких станций?
Даврон бросил короткий ответ, практически буркнул – Тридцать одна тысяча.
Мы прыгнули в вагон, и нас понесло по подземелью в кромешной темноте. Ближайшая станция, "Зелёный грод", через десять минут. Но нам ещё примерно девять станций, ехать долго, наслаждайтесь, – усмехнулся Петро.
– Костя, мы вообще ничего не понимаем! Где мы? Куда едем? От кого бежим? Ты хоть объясни! – воскликнул я.
Костя ответил невозмутимо – Всему своё время.
Вагон продолжал мчаться в темноте, грохот колёс и лязг металла заполняли всё пространство. Я чувствовал нарастающее беспокойство. Напряжение в вагоне ощущалось всем. Ульян, обычно бойкий и весёлый, сидел молча, сжав губы. Даврон, казалось, погрузился в свои мысли, не отрываясь от наблюдения за мерцающими огнями на стенах вагона. Петро, сохраняя свой ироничный тон, бросил что-то вроде – Зато едем быстро, не успеете скучать. Шамо, как обычно, молчал, но его лёгкая улыбка не сходила с лица. А Варяг, сидевший напротив меня, внимательно следил за реакцией окружающих. Наступило молчаливое ожидание. Каждый в той или иной степени боролся с неизвестностью и страхом перед неизведанным. В воздухе витал невысказанный вопрос: что же ждёт их впереди?
Вагон, наконец, замедлил ход, и скрежет металла сменился глухим стуком. Двери с шипением открылись, выплеснув в лицо пассажиров поток влажного, прохладного воздуха, пахнущего чем-то металлическим и прелым. Перед ними предстала не просто станция, а подземный город. "Сто лиц" оказался не обозначением на карте, а целым анклавом, освещенным приглушенным светом неоновых ламп, пробивающихся сквозь влажную мглу. Узкие коридоры, переходящие в широкие площади, были заполнены странными машинами, похожими на гибриды автомобилей и гусеничной техники. Люди, встречавшиеся им на пути, выглядели так, будто живут здесь веками, их лица были изборождены морщинами, одежда – грубой, но практичной.