Рейвен невесело рассмеялся.
— Пташка, ты задаешь правильные вопросы, — сказал он. — Сообразительна, хоть и не сид. Эдак я передумаю и возьму с собой.
— Вы не ответили.
— Я связан словом. Мы с императором переговорили после того, как ты приходила просить за него.
— Но ведь он не согласился на ваши требования! — воскликнула я. — При чем здесь я?
— Я обещал, что не буду претендовать, — пояснил мужчина. — Но имел неосторожность сказать, что заберу тебя в ситхен, если ты сама захочешь этого. А ты хочешь, это очевидно. Придется держать слово. Или нет?
— Ох…
Действительно, все просто. Он сам себя связал словом. Всеми силами он пытался оттолкнуть меня, чтобы я отказалась от мысли быть вместе, и ему не пришлось увезти меня в свой полный опасностей мир. Вот почему он пренебрегал мной, игнорировал и не отвечал на письма.
— Теперь ты поняла?
— Ох, данна, — я подошла вплотную. — Поняла. Как тут не понять.
Сид воспринял наше сближение как сигнал к действию. Поцелуй обжег шею и немного сгладил впечатление от сказанного. Но о чем это он? Я дернулась, и он отпустил.
Смотрит внимательно и испытующе, ожидая моего решения. Получается, он предоставил мне непозволительную роскошь выбора.
Я могла бы решать за себя, но вправе ли я решать за двоих? Ведь теперь, как говорится, «я не одна». Моя судьба понятна: придется выживать в их мире, изучать обычаи и бороться за место под солнцем. А что ждет ребенка?
— Данна, я правильно поняла? Последнее слово за мной?
— Это так.
— Могу я кое-что уточнить? Что будет, если вдруг я понесу от нашей связи? — задала я волнующий вопрос. — Какие будут последствия для меня и ребенка?
Сид был удивлен таким вопросом. Тем не менее, он ответил:
— Вряд ли полукровка появится на свет. Даже чистокровные у нас рождаются редко. Если это случится, твой статус повысится, и я признаю ребенка.
«О женитьбе и речи не идет. Ну, конечно».
Раньше я бы, пожалуй, согласилась, но не теперь. На мой взгляд, быть фавориткой хуже, чем просто возлюбленной. Всегда быть на виду, испытывать сомнения и терпеть чужую неприязнь не по мне. Но это, право, такие мелочи! Вот если ребенок пострадает, я не переживу.
— Ясно. Но вы назвали только плюсы, — я пыталась понять, где подвох. — А минусы?
— И снова ты смотришь дальше и видишь больше, чем другие, — проницательно глянул он.
Руки его успокаивающе поглаживали спину. Если бы не обстоятельства, я бы замурчала, как кошка. В этих прикосновениях не было никакого подтекста, просто тепло и покой.
— Полукровке придется сложно при дворе, — сказал Рейвен. — Я никому не желаю такой судьбы. Придется отправить ребенка к императору, чтобы брат о нем позаботился. Но и там он не будет в безопасности. Ты это хотела узнать? Впрочем, это всего лишь теория. Вряд ли такое случится в реальности, пташка.
«Ужасно!»
Теперь я осознала до конца масштабы бедствия. Сначала терпеть унижения от сидов, потом расстаться с ребенком и каждый день испытывать страх за его жизнь.
Еще существовала опасность парадокса, если император встретится сам с собой. Вселенная снова окажется на грани уничтожения, если такое случится. Не для того я так долго правила узлы и нити в полотне судьбы, чтобы снова потерпеть крах.
Кроме того, сид сознательно не упомянул о разнице во времени между миром сидов и основным потоком Империи.
«Сиды такие сиды».
Предположим, ребенка отдадут на воспитание. Дитя стремительно повзрослеет, не зная материнских объятий. В мире сидов промелькнут считанные дни, а в Империи — годы. Это худшее, что может со мной случится. Впрочем, отец тоже не увидит, как растет его ребенок.
Получается, он так и так в проигрыше. А я выигрываю, только если расстанусь с сидом. Значит, так тому и быть! Спасибо, что раскрыл глаза, и бесконечно жаль, что не сделал этого раньше.
— Данна?
— Пташка, пташка. Говори уже.
Вдох-выдох. Я смогу это сказать. Не напрямую, но смогу.
— Вы когда-нибудь вернетесь в Империю? — спросила я у него.
— Значит, ты решила, — констатировал Рейвен.
Я молча кивнула и спрятала лицо у него на груди, вдыхая знакомый запах. Я была готова заплакать и не хотела, чтобы он это видел.
— Вернетесь?
— Когда-нибудь, — услышала я. — Проверю, как вы, людишки, будете соблюдать Договор.
— И все?!
— А ты приглашаешь в гости? — погладил он талию и двинулся выше. — Если так, не откажусь.
— Данна!
— Пташка. Гвинэйр.
Крепко поцеловал, пленил, вскружил голову… Несносный, ужасный, самоуверенный и… такой родной. Как в последний раз, уходя на бой.
«Как в последний раз».
Это было прощание, и я не могла отказать ему в последней просьбе. Зов тела и веление сердца подсказали, что делать. Он — мой мужчина, а я его женщина. Вот и все. Хоть ненадолго, но это так.
Почему бы и нет?
Глава 46
Хоть ненадолго, но он сделал меня счастливой.
Позже я, прижавшись к Рейвену, забылась некрепким, зыбким сном. Говорят, если уснуть днем, будут сниться кошмары. Вот и меня посетило странное видение.
Женщина-сид плакала навзрыд, склонившись над подземной рекой. Еще чуть-чуть, и она камнем рухнет вниз с обрыва! Ее арфа была разбита, а струны порваны. Одежды незнакомки были в беспорядке, обувь сбита, а черные как смоль волосы растрепались и рассыпались вокруг космами, как у старой ведьмы.
Когда я подошла ближе, она услышала шаги и повернулась ко мне. Я поняла, что женщина слепа. Оставалось только молча порадоваться этому, поскольку в сон я попала практически раздетой, как в день творения.
— Кто это?! — властно спросила Бау Аэнор, мать сида, а это была она. — Кто нарушил границу незримого?
— Благословение вечности, дини, — ответила я. — Что случилось?
— Кто, кто это говорит?! — пронзительно воскликнула женщина.
— Гвинэйр, — назвалась я своим новым именем. — И все-таки, что произошло?
— Его нет, нет!!! — монотонно пропела слепая. — Нет одежд, чтобы смыть с них кровь. Все сгорело, сгорело! Я не допущу! Он не будет с ней.
Меня пронзила страшная догадка.
— Ты! — вновь отвлеклась на меня женщина. — Что это у тебя? Я чую это. Вещь Западных пределов.
— Это брачный браслет, дини, — честно ответила я.
— Он!!! — завыла она. — Мой сын дал его тебе… Так это ты?!
— Да я, я, — не стала отрицать.
Женщина, как дикий зверь, кинулась на меня. Словно обретя на миг зрение, она метила ногтями мне в лицо.
— Нет!!!
И я проснулась.
Сердце бешено билось в груди, а горло саднило от крика. Рейвен сел и помог мне подняться.
— Что случилось? — спросил он.
— Дурной сон, данна.
— О чем?
— О слепой женщине, которая плакала, — ответила я.
— Кого она оплакивала?
— Сына. Своего сына, данна.
Сид вздохнул и провел рукой по волосам, которые я распустила в момент любовных игр. Я осторожно подползла к нему и предложила, как в прошлый раз:
— Помочь вам собраться?
Я медитативно водила гребнем по темному шелку и вдруг поняла, что прошло три года с тех пор, как я прикасалась к нему подобным образом. Интересно, вспомнит ли он? Что он подумал в тот миг, когда Твигги вызвалась ему помочь накануне битвы?
«Когда он узнал. Ты это хочешь сказать, Твиг».
Рейвен помог мне одеться, не хуже личной служанки застегнув и зашнуровав придворное платье.
«Сказывается немалый опыт», — больно кольнул о сердце.
— Теперь я вас покидаю, — сказала я. — До завтра, данна.
Он молча кивнул, думая о чем-то своем.
Мы провели вместе неполный день. Под конец всегда кажется мало. И, удивительное дело, мне было все равно, что подумают другие.
«Признайся честно, Твиг. Причина совсем в другом!»
Да уж. С голосом рассудка не поспоришь. Я ни о чем не думала, потому что кое-кто просто мешал мне делать это… Он переполнял мое тело и сознание, вытесняя все мысли; я жила и дышала им, так же как и он — мною.
Я ни о чем не жалею. Если бы мне выпал шанс прожить жизнь еще раз, я бы поступила точно так же.
На другой день наступил час расставания.
Вероятностные маги установили несколько артефактов и произвели пробный пуск Врат. Мы с императором и приближенными издали наблюдали за ходом дела.
Один из магов рискнул войти в мерцающий полукруг, который на два роста возвышался над землей. Спустя некоторое время он возник снова, живой и невредимый, и переговорил с господином Хьюго. Тот подошел к нашей разношерстной компании.
— Ну, как? — спросил его император.
— Там безопасно, — доложил маг. — Никаких следов войск или техники. Эманации от взрыва тоже отсутствуют. Междумирье все поглотило. Но пока еще сложно перемещаться вне Тропы.
— Прекрасно! — воскликнул Джедия. — В таком случае, я отдам приказ готовить войска.
— А союзники?
— Сиды первыми отбывают в Тригон. Нужно обеспечить их артефактами перехода. Их цель — закрепиться на основной локализации Врат, а потом уже и мы подоспеем.
— Ясно, — сказал Хьюго. — Приступим.
Сиды уходили, один за другим, погружаясь в туман по ту сторону Врат. Одни ехали верхом, другие вели на поводу своих диковинных лошадей. Прощенный Энгус насвистывал мотив какой-то песни. Одни кивали, другие высокомерно проезжали мимо.
Пусть! Императору нужно, чтобы они не угождали, а делали свое дело.
Рейвен и Лайэм замыкал колонну. Они не обернулись, соблюдая свой древний обычай. Обернуться — значит, нарушить запрет и навлечь неприятности…
Я не сказала последнее «прощай» своему сиду, так же как и последнее «прости». В глубине души я надеялась, что мы с ним еще встретимся, а просить прощения за то, что решила все за него, я тоже не буду. Он сам предоставил мне выбор. Ловлю на слове!
Конечно, император никак не ожидал, что я тоже его покину, и так скоро.
Я могла бы остаться еще ненадолго, но подсчеты с дневником убедили, что лучше этого не делать. Живот не спрячешь, и с каждым месяцем путешествие становилось все рискованнее. Мне надо было успеть переместиться в мир-минус, переждать пару месяцев и явиться в Хефе Примо.