— Хватит! — крикнула я, подходя ближе. — Что вы делаете? Немедленно прекратить!
Я приблизилась к ребенку, и на меня снизу вверх уставилась пара «ведьмачьих» двуцветных глаз. Мне захотелось вытереть грязь с замурзанной мордашки и рассмотреть получше. А еще — пригладить пегие вихры, в которых перемешались все оттенки пепельного цвета.
— Как тебя зовут, малыш? — спросила я, присев рядом, так что наши глаза оказались на одном уровне.
Я подозревала, что услышу в ответ.
— Хьюго, сакс, сын Арлин, — все еще с вызовом, но и с долей заинтересованности ответил ребенок. — А вы похожи на госпожу-воина, которая пришла в наше селение. Вы ее сестра?
— Да, мы с ней очень… близки.
«Ближе, чем ты думаешь».
Глазенки мальчика светились живым, умным светом, который еще не успели загасить окружающие. Судя по увиденному пару минут назад, этот сорванец отличался редкостной сопротивляемостью. Так сорная трава успешно противостоит земледельцу и растет вопреки всему…
Странно, что мальчик назвал только мать. Обычно представлялись «сын такого-то», упоминая отца. У благородных имелось родовое имя с количественной приставкой, а то и прозвищем. Сразу было ясно, что такой род ведет отсчет на много поколений.
Еще один вызов. Я знала, что в маленьких селениях не приветствовалось, когда женщины рожали без мужа. Наверное, ребенок ожидал привычной реакции, но так и не дождался. Я и сама в таком же положении, как и его мать.
— А где она остановилась? — спросила я.
— Она поселилась у госпожи Калерии, — сказал мальчик. — Хотите, я провожу вас?
— Хочу. А если ты расскажешь мне о городе, я дам тебе медяк, — пообещала я.
— Правда, госпожа? — недоверчиво посмотрел на меня малыш.
— Конечно.
Передо мной опять встала проблема денег. Не то чтобы их не было, но… Опять надо менять! В Республике имперские деньги никто не оценит по достоинству. Могут даже привлечь, как фальшивомонетчицу. Проще всего было обменять серебряные хинские слитки, а золото переплавить и тоже продать через надежных людей.
Еще требовалось узнать, как тут получить лицензию для работы целителя или медикуса. Столько дел!
Мальчик шел впереди и время от времени оглядывался назад, проверяя, иду ли я за ним.
— А почему вы плакали, госпожа? — спросил мальчик. — Вас тоже кто-то обидел?
— Соринка попала в глаз.
Он не поверил. Фыркнул, но спорить не стал. И вообще всем своим видом демонстрировал независимость вперемешку с желанием пообщаться.
— А ты живешь вместе с матерью? — не подумав, спросила я.
— Нет, — насупился мальчик.
— Почему?
— Потому!!! — выкрикнул он и побежал прочь. — Не надо мне ваших денег!
Что я сказала или сделала не так? Должно быть, задала не тот вопрос. «Или тот самый, Твиг». Иначе с чего бы он так рассердился?
С его матерью что-то случилось. Может быть, она умерла или отослала сына в деревню, чтобы он не ей не мешал. Да, наверное.
Но как я теперь найти дорогу? Я огляделась, выбирая, к кому из прохожих можно подойти и спросить дорогу. Подумала, подумала и пошла в ту сторону, куда убежал мальчик. Пыль от его сандалий еще клубилась над дорогой, а силуэт виднелся вдали.
— Эй! Постой! Погоди, — почти не надеясь на ответ, крикнула я.
Как ни странно, он оглянулся, указал рукой на один из домов и задал стрекоча. Я подошла к этому дому и спросила сидящую под навесом пожилую женщину:
— Приветствую вас. Это вы досточтимая Калерия?
— Да, это я. А кто вы?
— Меня зовут Гвен.
Он близоруко щурила глаза, глядя против солнца. Когда я подошла ближе, она ахнула. То было узнавание.
— Должно быть, моя сестра остановилась в вашем доме, — продолжила я.
— Да, госпожа, а вы к ней?
— Мы встретились за городом. Она отправилась в город на моей повозке. Пожалуй, дождусь ее здесь, — выложила я сочиненную на ходу легенду. — Она сказала, что заплатила вперед за постой.
— Да, это так, — недовольно подтвердила домовладелица. — Раз так, ступайте во внутренний двор, умойтесь с дороги. Комната оплачена на полгода вперед, еда — один медяк в день.
— Хорошо.
Меня все устраивало. Пока. Надо порыться в вещах «сестры» и позже наведаться к ее палатке. Надо вывести из строя технику, которая могла быть там. Ее как-то забросили в прошлое, значит, должны были вытащить обратно, только если не считали пешкой и бросовым товаром. Но мне казалось, что за ней должны прийти. Слишком много трудов было вложено в ее «выращивание» и обучение. На худой конец, должны были явиться, чтобы узнать о результатах миссии.
Время еще есть.
У меня его целая вечность. А вот у них — нет. Я разрушу вселенную, которую они сотворили. Просто не дам ей родиться. Они сами, своими руками сотворили Разрушителя.
Я провела на новом месте несколько дней.
Селение оказалось не таким уж и захолустным. Конечно, стены были невысокими, а глинобитные домики не имели удобств, но здесь имелась почта и что-то вроде магистрата.
Передо мной в очередной раз встала проблема регистрации и легализации на новом месте.
Однажды мы с домовладелицей сидели под навесом, скрываясь от палящего солнца. Она чинила одежду, а я обмахивалась веером и почитывая книгу. Вдруг в щель у забора просунулся любопытный нос, а затем и глаз. Сначала карий левый, а потом его сменил голубой правый, когда визитер выбирал удобную позицию для наблюдения.
— Похоже, у нас гость, — улыбнулась я.
— А! Этот негодник, ведьминское отродье, — заворчала госпожа Калерия.
Любопытный нос тут же скрылся, но шевеление за оградой в кустах продолжалось. Меня это стало забавлять, но всему же надо знать меру!
— Выходи! — отложила я книгу и позвала мальчика. — Покажись и скажи, зачем пришел.
Мальчик нерешительно вышел и, как подобает, зашел через калитку. Он любезно поклонился хозяйке, а потом мне, поправил мятую тунику и шаркнул ногой.
— Ну? — поощрила я. — Чего ты хотел?
— Госпожа, а что вы читаете? — спросил он.
Я показала книгу, написанную на имперском. Очередной трактат об исцелении. Мальчик с опаской потрогал корешок, перелистал несколько страниц и разочарованно засопел.
— Что не так?
— Тут нет картинок.
«О, Силы…» Он что, не умеет читать? Кошмар! Я настолько привыкла, что в моем времени базовое образование являлось нормой, что была шокирована. Очевидно, он не знал даже алфавита.
— Хьюго, ты… — как бы поделикатнее сказать. — Ты хотел бы научиться читать и писать? Хочешь, я научу тебя?
Силы! Он так обрадовался, что у меня сжалось сердце.
— Да, госпожа, — ответил он. — Очень, очень хочу!
— Хорошо. А зачем тебе это нужно?
Когда-то, давным-давно, в прошлой жизни учитель Ли задал мне тот же самый вопрос. Интересно, что подвигло этого ребенка? Хьюго мялся, не решаясь ответить.
— Говори, как есть, — сказала я. — Не бойся. Мне просто интересно.
— Ну… я хочу стать главным! Тогда эти дураки будут мне кланяться.
Я засмеялась. Госпожа Калерия что-то зашипела сквозь зубы, но, тем не менее, с любопытством прислушивалась к нашему разговору.
— Хороший стимул в обучении — уже полдела, — сказала я. — Садись. Сейчас я принесу стилус, и мы будем рисовать на песке буквы.
Я вернулась, и мы занимались, пока солнце не поднялось так высоко, что стало невозможно продолжать из-за жары.
С того самого дня мальчик стал частым гостем в доме. От госпожи Калерии я узнала, что его мать прижила ребенка вне брака и была вынуждена выйти замуж на состоятельного вдовца. Естественно, незаконнорожденного пришлось отослать в провинцию, чтобы прикрыть позор.
Родительница выделяла какой-то старухе содержание и особо не интересовалась судьбой своего отпрыска. Лишь бы был накормлен и одет. Так он и рос, как сорная трава, брошенный и никому не нужный. Пока не появилась я.
Старуха, которая присматривала за мальчиком, совсем не интересовалась, пришел он вовремя домой или нет. Хьюго все чаще и чаще оставался ночевать у меня дома. Он уже делал успехи в учении, довольно бойко читал по складам и считал. Но ему было скучно читать заумные тексты, и я подумывала купить пару детских книг.
Кроме того, мальчик обожал мою крысу и мог часами играть с нею. Я давно поняла, что человеческая суть проявляется в отношении к животным. Этот ребенок никогда не будет мучить зверька или срывать злобу на беспомощном создании. В глубине души меня это радовало. Это означало, что Хьюго не чуждо великодушие и чувство справедливости.
В остальном он был настоящей занозой в одном месте. Все время дрался с другими детьми, влипал в неприятности, но легко ускользал от возмездия. Какая редкостная удача! Или не удача, а закономерность, если учесть латентные способности к вероятностной магии. Мне надо было найти ему учителя, когда он повзрослеет, и его Источник заработает в полную силу…
Живот мой рос, и однажды мальчик спросил:
— А у вас теперь будет ребенок?
— Определенно, — ответила я, растирая тушь. — Чем ты расстроен?
— Когда он родится, я вам стану уже не нужен?
На мордочке ребенка был написан «самый-важный-в-жизни-вопрос».
— Почему ты так решил?
— У моей матери тоже есть ребенок, — объяснил он. — Другой ей не нужен.
Вот как? Как бы она не продешевила, эта Арлин. Она променяла жемчужину на позолоченную медяшку. Что ж, это ее выбор. В любом случае, я не брошу этого ребенка.
— Ты мне нужен, — сказала я, крепко обнимая мальчика. — Очень-очень нужен. Думаю, из тебя выйдет хороший старший брат.
— Да! — воскликнул он. — Я очень, очень хорошо буду о нем заботиться.
Детские ручонки обвились вокруг моей талии. Я снова его обняла, чтобы скрыть слезы. Не знаю, к кому я обращалась, к еще не рожденному сыну или к этому чумазому сорванцу.
— Теперь все будет хорошо, малыш, — сказала я.