– О боже! – всполошилась Элиз. – Одри была в полном порядке меньше часа назад. Я сменила подгузник и дождалась, пока она уснет, и только потом мы ушли вниз. Сейчас пойду и позабочусь о ней.
– Не надо, – возразил отец, удерживая Элиз за руку. – Это уже не в первый раз. И если побеспокоить твою маму сейчас, – обратился он ко мне, – для нее это будет только лишним стрессом. Не стоит будить спящую собаку.
Не знаю, что насторожило меня больше: вид моей некогда элегантной матери, оставшейся беспомощно лежать в собственной моче до утра, или то, что отец сравнил ее со спящей собакой.
Должно быть, у меня на лице отразился ужас, потому что Элиз поспешила вмешаться.
– Ваш отец вовсе не имел этого в виду в буквальном смысле, – заверила она. – Я поднимусь и переодену ее. Одри приняла снотворное, так что, скорее всего, получится не разбудить ее.
– Спасибо, – прошептала я, когда она выходила из комнаты.
Мы с отцом молча смотрели друг на друга.
– Пожалуй, я пойду, – сказала я.
– В следующий раз сначала звони, – буркнул он вместо прощания.
Глава 21
Следующие полчаса я бесцельно каталась по городу, пытаясь уложить в голове очевидное безразличие отца к бедственному положению мамы. Я убеждала себя, что после стольких лет в роли сиделки вполне естественно, что папа привык к ее состоянию, а то и начал испытывать отвращение, и для эффективного ухода ему пришлось эмоционально отдалиться.
Он и раньше не был самым сердечным и сострадательным человеком. И отношения родителей ухудшались вместе с маминым состоянием, что, наверное, можно понять. Вполне очевидно, что никаких сексуальных отношений между ними не было уже много лет, поэтому естественно, что папе нравится общество привлекательной женщины, в чьи обязанности входит забота о его удобстве.
Просто, на мой взгляд, папа уж слишком удобно устроился.
Я убеждала себя в собственной мелочности и нетерпимости. Что плохого, если отец и Элиз вместе посмотрят кино?
Уж точно не более предосудительно, чем мой ужин с Роджером Макадамсом.
– О господи, – выдохнула я, остановив машину на дорожке у собственного дома и положив голову на руль.
Не знаю, чего я ожидала по возвращении домой. Наверное, продолжения игры в молчанку, которую муж вел со мной уже несколько дней, или, может быть, выволочки за позднее возвращение. Но когда я вошла в дом в десятом часу, Харрисон не стал жаловаться, что ему пришлось кормить детей и укладывать их спать. Наоборот, казалось, он искренне обрадовался, увидев меня.
– Как все прошло? – спросил он.
Я рассказала ему о показе квартиры на берегу озера, а потом о том, как заглянула к маме. О том, что между этими событиями был ужин с Роджером Макадамсом, я умолчала.
«Не стоит будить спящую собаку», – произнес в голове голос отца.
Я снова почувствовала себя виноватой.
– Прости, в последние недели я вел себя как последняя сволочь, – сказал, к моему изумлению, Харрисон, и чувство вины усилилось.
– Прости, что так поздно вернулась, – прошептала я.
Тут он схватил меня; его руки, казалось, были сразу повсюду – у меня под блузкой, под юбкой, стаскивали с меня трусики и расстегивали молнию на его брюках.
– Дети…
– Спят, – бросил он и прижался ко мне.
Мы занимались любовью с захватывающей дух страстью, стоя у стены. Муж задрал мне юбку до пояса и спустил брюки до колен, ритмично входя в меня.
Я не могла не задуматься: скучал ли он по мне в последние недели, как и я по нему, или здесь скрыто что-то еще? Не почувствовал ли Харрисон, что сегодняшний вечер таил в себе больше, чем я рассказала?
Закончив, он игриво хлопнул меня по заду.
– Пойду в душ.
Я проводила его взглядом вверх по лестнице, потом на нетвердых ногах поплелась в гостиную, где утонула в одном из кресел, чувствуя, как радость гаснет под тяжестью вины. Не нужно было ужинать с Роджером Макадамсом. Может, для других флирт – это весело, но точно не для меня. «У меня есть любящий муж», – сказала я себе. Больше я никогда не поставлю свою семью под угрозу.
Тут я услышала писк входящего сообщения и заметила телефон Харрисона на кофейном столике.
Не знаю, что заставило меня взять его, откинуть крышку чехла и прочитать сообщение. Разумеется, без пароля мужа я могла прочитать только первую строчку, но и этого оказалось более чем достаточно. Сообщение начиналось со слов: «С нетерпением жду выходных…»
Отправителем был абонент с ником @songbird – «певчая птичка». И без телепатии было ясно, что «певчую птичку» зовут Рен, ведь ее имя означало «королек».
Не знаю, сколько я просидела, трясясь от обиды и не в силах пошевелиться. Значит, это Рен, а не я пробудила в Харрисоне внезапный порыв страсти. Похоже, мой муж тоже с нетерпением ждал выходных.
– Эй, – позвал он, спускаясь по лестнице, завернувшись в сине-золотой махровый халат, который я ему подарила на прошлое Рождество. – Идешь спать? – Потом остановился. – Джоди, все в порядке?
Я протянула ему телефон:
– Тебе сообщение.
Он прошлепал босиком в гостиную и взял из моих рук телефон, еле удостоив экран взглядом.
– Ты его открыла, – заявил он, скорее констатируя факт, чем обвиняя.
– Машинально, – соврала я, надеясь избежать ссоры и пытаясь собраться с мыслями.
Харрисон кивнул.
– Ты прочитала сообщение.
– Я не хотела.
– И теперь ты думаешь… кстати, а что именно ты думаешь?
– Не знаю. Наверное, ты сам мне скажешь.
– Что скажу?
– Что происходит, – ответила я, молясь услышать логическое объяснение, которое смогу принять, не прибегая к излишнему насилию над собственным здравым смыслом.
– Ничего не происходит.
– «С нетерпением жду выходных»? – с вызовом бросила я. – Как по мне, слишком много происходит.
– Хочешь, чтобы я объяснил?
– А ты сможешь?
– Да. Но тебе это не понравится.
– Уж тут-то сомневаться не приходится, – согласилась я.
– Но вовсе не потому, о чем ты думаешь, – продолжил Харрисон, – а потому, что ты будешь чувствовать себя идиоткой.
Я решила ждать молча, про себя подумав: «Не в первый раз».
Он покачал головой.
– Ладно. В общем, так. – Глубокий вздох, снова покачивание головы. – В начале лета со мной связалась Рен. Сказала, что у ее родителей есть коттедж в Принс-Эдвард-Каунти и они там каждый год проводят литературное мероприятие, куда приглашают автора, который читает лекции, проводит семинары и прочее. Видимо, в этом году у них был запланирован местный писатель, но он отменил участие. Мол, обычно они даже не мечтают пригласить кого-нибудь моего уровня, особенно в такой короткий срок, и прочая, и прочая, но не мог бы я подумать над их предложением. Гонорар – тысяча долларов. Я попросил время подумать. И чем больше думал, тем больше мне нравилась идея, вот я и согласился.
– Почему ты мне не сказал, что семинар организовала Рен?
– Не счел важным.
– Не счел важным, – повторила я.
– Ладно. Я знал, как ты отреагируешь.
– И как же?
– Именно так, как реагируешь сейчас.
Я кивнула.
– Полагаю, Рен там тоже будет?
– Разумеется. Это же дом ее родителей. На что ты намекаешь, Джоди? Думаешь, я завел интрижку?
– А что, нет?
– Нет, конечно! Во-первых, это нарушение профессиональной этики, которое может стоить мне работы. Господи! Она же моя ученица. А во-вторых, я женатый человек, который любит свою жену. И был уверен, что она тоже меня любит!
– Я действительно тебя люблю.
– Но не доверяешь.
– Я тебе доверяю.
– Правда? Потому что как-то мало похоже на доверие.
– А что я должна подумать, увидев такое сообщение? – вспылила я, ощущая себя полной идиоткой, как муж и предупреждал.
– Не знаю. Наверное, в этом и заключается проблема, когда суешь нос в чужие дела.
– Я не совала нос.
– В самом деле? – Он раздраженно провел ладонью по мокрым волосам. – Слушай… Думай что хочешь. Можешь верить мне, можешь не верить; дело твое. Только я знаю, что, будь ситуация обратной, я бы не стал делать выводы, не изучив все факты. Я бы тебе поверил. – Харрисон еще раз покачал головой напоследок. – Прекрасный способ испортить отличный вечер.
С этими словами он развернулся на месте и ушел наверх.
Глава 22
За то, что произошло дальше, мне нет оправдания.
И все же постараюсь хотя бы объясниться.
Все началось с Трейси.
– Значит, гипотетически, ты хочешь, чтобы кто-то выяснил, не завел ли твой муж интрижку? – задала она якобы невинный вопрос, над которым явно размышляла весь вечер.
Был вечер пятницы, и мы сидели друг напротив друга за обеденным столом в родительском доме. Трейси пила вторую чашку эспрессо, а я доедала второй кусок персикового пирога, который Элиз испекла на десерт. Мама была наверху в своей постели. Отец только что отлучился проверить Сэма и Дафни, которые смотрели мультики внизу. Элиз прибиралась на кухне, что-то негромко напевая себе под нос.
Тем утром я позвонила, чтобы попросить сиделку о последнем одолжении: забрать завтра детей на несколько часов, поскольку Харрисона на выходных не будет в городе, а мне надо встретиться с клиентом. Элиз тут же согласилась и пригласила меня с детьми на ужин.
– Трейси я тоже позову, – добавила она. – Думаю, вашему отцу приятно, когда дочери и внуки навещают его как можно чаще. И уверена, что мама будет рада снова вас всех видеть.
Не знаю, почему мне не показалось странным, что приглашение поступило от Элиз, а не от папы. Или почему она сначала с ним не посоветовалась. Думаю, это показалось настолько естественным, что я даже не задумалась. В конце концов, именно Элиз готовила ужин и уж наверняка действовала в интересах моих родителей.
Приехав, мы немного посидели у маминой постели, но она то застывала, то приходила в излишнее возбуждение, и мы все вздохнули с облегчением, когда Элиз позвала нас вниз на ужин.