– Ты женился, – констатировала я.
– Нет, не может быть! – воскликнула Трейси. – Папа! Ты же не женился, правда?!
Лицо отца расплылось в широкой улыбке, и он протянул руки ко входу в гостиную. Элиз едва ли не выпорхнула к нам, ослепительно улыбаясь. На ней был сиреневый костюм. На безымянном пальце правой руки сверкал бриллиант не меньше четырех карат, на безымянном пальце левой – другое усыпанное бриллиантами кольцо.
– Трейси, Джоди, – провозгласил отец, обнимая Элиз за талию. – Поприветствуйте мою прекрасную супругу!
Глава 41
– Это мамины кольца? – прошептала Трейси.
– Похоже на то, – ответила я, стараясь не шевелить губами.
– Меня сейчас стошнит…
– Понимаю, это все довольно неожиданно, – признала Элиз.
Я кивнула, хотя, по правде сказать, была не слишком удивлена. По крайней мере, отчасти я подозревала, что именно к этому их отношения и двигаются. Однако я не ожидала, что все произойдет так быстро. После смерти мамы прошло едва ли четыре месяца.
Не сказать чтобы я собиралась настаивать на соблюдении традиций и требовать обязательного годичного траура, хотя большинство психологов советуют подождать год, прежде чем принимать важные решения. Но папа много лет был привязан к одному месту, и я едва ли имела право злиться на его желание что-то изменить. А тем более отказывать отцу в счастье. И все же – разве не могли они с Элиз просто продолжать жить как жили? Зачем жениться? И к чему такая спешка?
– Думаешь, она беременна? – невозмутимо поинтересовалась Трейси, словно читая мои мысли.
– Уверена, у вас есть вопросы, – отметила Элиз. – Я просто хочу сказать вам, девочки, что очень люблю вашего отца и собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы стать той женой, какую он заслуживает.
– Весьма признательна, – сказала я, стараясь быть великодушной. – Просто я немного не понимаю.
– Чего не понимаешь? – спросил отец. – Я предложил Элиз выйти за меня замуж, она ответила согласием. На прошлой неделе мы сели в поезд до Ниагара-Фоллс и поженились.
Бывшая сиделка рассмеялась.
– Понимаю, звучит глупо, но я с детства мечтала о медовом месяце в Ниагара-Фоллс. И благодаря вашему отцу все мои мечты сбылись.
– Вот теперь меня точно вырвет, – пробормотала Трейси мне в плечо.
– Но к чему такая таинственность? – спросила я. – Почему вы нам не рассказали?
– Ну, все получилось довольно спонтанно… – начала Элиз.
– Надо ведь было все организовать, получить разрешение на брак…
– Хочешь правду? – перебил меня отец, улыбка которого грозила вот-вот исчезнуть. – Вот именно потому, что происходит здесь и сейчас, мы вам и не сказали. Мы знали, как вы отреагируете: разозлитесь, попытаетесь нас отговорить…
– Успокойся, Вик, – прощебетала Элиз, нежно положив ладонь ему на плечо. – Ты слишком суров. Девочки в шоке. И вполне понятно, что они обижены…
– Обижены? С чего это им обижаться?
– С ними даже не посоветовались, – пояснила она, словно имела хоть какое-то понятие о том, что мы чувствуем. – Не знаю, возможно, стоило подождать, устроить настоящую свадьбу…
– У нас и была настоящая свадьба.
– На которую нас не пригласили, – вставила я.
– А вы бы пришли, если бы получили приглашение?
«Вот уж вряд ли», – подумала я, а вслух сказала:
– Не знаю.
– Зато я знаю, – скривил губы отец. – В любом случае что сделано, то сделано. Мы с Элиз поженились, и я ожидаю, что вы будете относиться к моей супруге должным образом.
– Успокойся, Вик, – снова сказала Элиз.
С невольной улыбкой я подумала, скоро ли отцу надоест эта фраза.
– Дай своим дочкам время привыкнуть. Меня наняли в качестве сиделки, а не твоей жены. Понадобится время, чтобы они освоились. – Она снова обернулась к нам с Трейси: – У вас еще есть вопросы?
– Спроси, есть ли у них брачный контракт, – вполголоса подначивала меня сестра.
– Это мамины кольца? – спросила я вместо этого.
Элиз посмотрела на руки, потом уставилась в пол.
– Мне не хотелось, чтобы ваш отец тратил деньги на новые кольца, когда есть такая красота.
– Мы отдадим их в переделку ювелиру, – добавил отец. – Чтобы они больше соответствовали вкусам Элиз.
– Наверное, в постели она просто бомба, – прошипела Трейси.
– Что такое? – вскинулся отец. – Хочешь что-то сказать, Трейси? В отличие от сестры, ты до сих пор помалкиваешь.
Трейси глубоко вдохнула, потом встала.
– Скажу только, что такая новость требует соответствующего тоста. Где шампанское?
– Прекрасная идея! – воскликнула Элиз и захлопала в ладоши.
– Я схожу за бутылкой, – вызвался отец и поспешил выйти из гостиной.
– А я принесу бокалы, – подхватила Элиз и последовала за ним. – И немного сыра и печенья.
– Ты издеваешься? – обернулась я к Трейси, едва они вышли. – Что все это значит?
– О чем ты?
– «Такая новость требует соответствующего тоста»…
– А что я должна была сказать?
– Как насчет того, что ты думаешь на самом деле?
– И какой был бы толк? Как точно заметил папа, что сделано – то сделано. Как говорится, на мед можно приманить больше мух, чем на… что-то другое.
– Уксус.
– А?
– На мед можно приманить больше мух, чем на уксус, – повторила я.
– Я это и хотела сказать.
– Ты меня подставила.
– Вот и нет.
– Ты постаралась создать впечатление, будто только мне этот брак не нравится.
– Я просто не вижу смысла злить папу сильнее, чем ты уже успела разозлить.
– Спасибо. Очень мило.
– Что мило? – спросила Элиз, возвращаясь в комнату с подносом, на котором стояли четыре тонких высоких бокала и блюдо с сыром и крекерами.
– Вы, – ответила Трейси. – Очень красивый костюм.
– В самом деле? Это ваш отец купил мне. У него такой утонченный вкус.
– У кого утонченный вкус? – поинтересовался отец, энергичным шагом входя в гостиную с большой бутылкой «Дом Периньон».
– У тебя, разумеется, – со смехом ответила Элиз. – Трейси только что похвалила костюм, который ты мне купил.
– Конечно же, Трейси заметила, – ухмыльнулся отец. – От кого ей, по-твоему, досталось чувство стиля?
– И о Джоди не забывай, – подсказала Элиз, сострадательно улыбнувшись мне. – Очень красивый брючный костюм, дорогая.
Я окинула взглядом черный шерстяной костюм с белой хлопчатобумажной блузкой – мой обычный наряд при проведении открытых показов.
– Ну, я прямо с работы. Да и не знала, что мы собираемся праздновать…
Громкий хлопок пробки прервал мои оправдания, за что я была очень благодарна. С каких это пор надо извиняться за собственный вид? Если Трейси вечно одета так, будто ожидает приглашения на бал, это вовсе не значит, что и я обязана поступать точно так же.
Отец разлил шампанское по бокалам и раздал их нам.
– За мою прекрасную жену! – провозгласил он, подняв бокал.
Мы последовали его примеру.
– Добро пожаловать в семью, – произнесла Трейси.
– Спасибо, милая, – поблагодарила Элиз. – Хочу, чтобы вы, девочки, знали: я всегда ужасно завидовала женщинам, у которых есть дочери. Мне очень хотелось, чтобы и у меня была дочка, а теперь у меня их сразу две, и я невероятно этим горжусь и благодарю судьбу! Поверьте, я не пытаюсь занять место вашей матери. Да и не смогла бы, – уточнила она. – Но знайте, что всегда можете на меня рассчитывать, что я готова вам помочь, если понадобится. В любое время.
– За это я с удовольствием выпью, – заявила моя сестра.
Я допила остатки шампанского, глядя, как Элиз поднесла бокал ко рту обеими руками, и мамины бриллианты, отразившись в хрустале бокала, сверкнули прямо мне в глаза.
Глава 42
– Представляешь?! – жаловалась я Харрисону, расхаживая перед кроватью. – Она сказала, что не пытается занять место мамы! Как будто мы подростки, а не две взрослые женщины за сорок! Господи! Как будто…
– …Как будто вы все еще живете в родительском доме, – пробормотал Харрисон, повторяя мою пламенную речь. – Я понял, Джоди. Ты это твердишь уже полчаса. Наверное, ты устала. Я так точно устал.
– Я просто в бешенстве. А Трейси… она…
– Просто сидела и улыбалась, подставила тебя, приветствовала Элиз как члена семьи, вся такая тихоня. Я ничего не забыл?
– Она обшаривает родительский дом в поисках этих чертовых колец, а потом, когда видит их на пальцах Элиз, и слова не говорит?!
– Не говорит, – вздохнул Харрисон.
– Она говорит: «Ну и хрен с ней».
– Честно, а что еще она могла сказать? – спросил муж.
– Ну, например: «Ха! Пап, а может, мы с Джоди тоже хотели бы получить эти кольца? Почему бы тебе не купить Элиз собственное кольцо?» Так ведь нет. Она оставляет роль скандалистки мне. В результате, как обычно, я оказываюсь испорченной и неблагодарной эгоисткой, а она вся в шоколаде.
– Кажется, ты немного запуталась в метафорах, милая.
– Серьезно? – вспылила я. – Отец женится на чертовой аферистке, а тебя беспокоит только путаница в метафорах?
– Прости, милая, – улыбнулся Харрисон. – Я ведь писатель, не забыла?
– А ты можешь хотя бы на несколько минут придушить в себе Хемингуэя и просто побыть моим мужем?
– Ну извини. Я только пытался немного поднять тебе настроение.
– Не стоит усилий. Это невозможно.
– Заметно. – Он похлопал по подушке рядом с собой: – Слушай, уже за полночь. Мы так ни к чему не придем. Давай хотя бы попробуем выспаться. Обещаю, утром мы все обсудим.
– Конечно, – буркнула я, плюхнувшись на кровать, зарывшись под одеяло и уставившись в потолок.
Я не привыкла получать от Харрисона такую поддержку, и его благодушие начинало действовать мне на нервы.
– Ты спишь? – спросила я через несколько минут.
– Пытаюсь.
– А я, кажется, не смогу.
– Может, если замолчишь…
– Я ведь даже не спросила, как прошел твой вечер, – спохватилась я, поняв, что это и в самом деле так.
Харрисон приехал больше часа назад, а я с тех пор без умолку болтала об отце, Элиз и Трейси.