– Тогда мы можем просто заглянуть в гости, чтобы поздороваться.
– Сейчас очень неподходящее время.
– А когда будет подходящее? – настаивала я.
– Возможно, в следующие выходные. Я спрошу у вашего отца.
– Может, я сама у него спрошу?
– Конечно. Сейчас он спит, но я передам, что вы звонили.
Она повесила трубку.
Следующие недели повторялось все то же самое. Каждый раз мой отец то спал, то был в ванной, то еще чем-нибудь занимался. Я оставляла сообщения, но папа то ли игнорировал их, то ли вообще не получал. Он не пытался связаться ни со мной, ни с сестрой и не проявлял никакого интереса к внукам.
– Дедушка умер? – как-то в воскресенье спросила Дафни.
Невинный вопрос дочери заставил меня действовать. Я позвонила Трейси.
– Я еду к ним, – заявила я. – Ты со мной?
– Думаю, нет, – ответила Трейси. – Нет смысла соваться туда, где тебя не хотят видеть.
Она была права, да и я сама, откровенно говоря, не была уверена в причинах собственной настойчивости. Мы с отцом никогда не были близки. Он отличался вспыльчивостью и резкостью, а я вечно его как-нибудь подводила.
Может быть, именно поэтому я была так решительно настроена не подвести папу на этот раз.
– Оставляешь меня с детьми? – заныл Харрисон, когда я рассказала ему о своих планах.
– Мне очень нужно проведать отца. Я ненадолго.
– Опять начинается? – спросил муж с раздражением, заставшим меня врасплох. – Хотя… Чему я удивляюсь? – продолжал он. – Каждый июнь одно и то же. Мне нужно прочитать и оценить двенадцать заданий до начала курса в следующем месяце. И как мне работать, если по дому с воплями носятся двое сорванцов?
– Детей я возьму с собой, – ответила я, решив не спорить.
Харрисон махал рукой нам вслед, когда я отъезжала от дома.
– А мы туда приехали? – спросил Сэм, когда мы остановились на дорожке у отцовского дома. – Дом выглядит совсем не так.
Сын был прав. Кирпичную кладку почистили, передние окна заменили, а деревянные рамы вокруг них покрасили свежей белой эмалью.
От Стефани я знала, что осмотр дома показал только несколько мелких проблем и теперь шло составление поэтажных планов, так что дом, скорее всего, выставят на продажу к концу месяца.
– А мы будем купаться? – спросила Дафни, когда мы вышли из машины.
– Мы не взяли с собой купальники, – возразил сестре Сэм.
– Так, дети, – сказала я им, – помните, что я вам говорила?
– Когда поздороваемся с дедушкой, попросить у Элиз молока с печеньем, – повторила Дафни.
– Молодец.
Я надеялась, что у меня появится шанс поговорить с отцом наедине.
Позвонив в дверь, мы стали ждать.
– Похоже, никого нет дома, – сообщила я через несколько минут.
– Там кто-то есть! – воскликнул Сэм, вскинув тонкую ручку к окну спальни на втором этаже.
Я проследила взглядом за его рукой.
В окне никого не было.
– Ты точно кого-то видел? – спросила я.
– Точно-точно.
Я позвонила еще раз. И еще.
Никто не появился.
Мы обошли дом сбоку, но высокий деревянный забор вокруг бассейна был закрыт на замок.
– Может, они пошли погулять? – предположил сын.
– Я устала ждать, – захныкала Дафни.
– Я тоже, – добавил Сэм.
– Значит, нас трое, – согласилась я и обрадовалась, когда дети рассмеялись старой шутке, будто я ее только что придумала.
Достав мобильник из сумочки, я позвонила на домашний телефон отца.
Никто не взял трубку.
Я оставила сообщение: «Папа, мне очень нужно с тобой поговорить». Потом убрала телефон в сумочку и повела детей обратно к машине. Когда мы отъезжали от дома, мне почудилось какое-то движение в окне наверху. Но, остановив машину, чтобы приглядеться, я ничего не увидела.
Телефон зазвонил, когда мы садились ужинать.
– Или с работы, или твоя сестра, – заметил Харрисон с тем же недовольством в голосе, что и раньше. – Кто еще может звонить во время ужина? Кстати, а что у нас на ужин? – продолжил он без паузы.
– Рагу с говядиной, – сообщила я, направляясь на кухню. – Мне казалось, тебе нравится, как я готовлю рагу.
– А мне казалось, что мы решили есть меньше красного мяса.
– Тогда мясо оставь, – предложила я.
– Прекрасный ужин, – фыркнул муж. – Картошка с овощами.
Я вздохнула и подняла трубку:
– Алло?
– Джоди, – произнес мужской голос.
– Папа?
– Я получил твое сообщение. Что за спешка?
– Никакой спешки, – ответила я. – Просто мы давно не разговаривали. Я начала беспокоиться.
– Не о чем беспокоиться. Просто мы очень заняты, вот и все.
– Так заняты, что не повидаться с внуками? Так заняты, что некогда позвонить?
– Но сейчас же я звоню, верно?
– У тебя все в порядке?
– А с чего бы должно быть иначе?
– Как дела? – спросила я, решив зайти с другой стороны.
– Все идет по плану. Стефани – настоящий сгусток энергии. Не тянет резину.
– Рада слышать, – ответила я, не обращая внимания на намек, будто резину тяну я.
– Она говорит, что тебе не хватило всего пяти тысяч, чтобы закрыть сделку по дому в Мур-парке.
– Ну, никогда не знаешь, сколько предложат другие, – устало бросила я.
– Еще что-нибудь? – спросил отец. – Мне пора.
– Куда?
– Элиз будет меня искать. Она всегда тревожится, когда не может меня найти.
– Не понимаю. Ты где?
– В туалете. Ей не понравится, если она узнает, что я с тобой разговаривал.
– В каком смысле «ей не понравится»? А как насчет того, что нравится тебе? Папа? Папа!
Но мои вопросы остались без ответа, и к тому времени, когда я повесила трубку и вернулась в столовую, Харрисон уже вышел из-за стола, почти не притронувшись к рагу, а моя порция остыла.
Глава 56
На следующей неделе мне позвонил Рональд Миллер.
Поскольку адвокат сообщил нам с Трейси, что для него обсуждение дел отца будет означать конфликт интересов, сказать, что этот звонок меня удивил, значит не сказать ничего.
– Что вам угодно, мистер Миллер? – спросила я.
– Послушайте, – начал он, откашлявшись. – Я не должен с вами разговаривать, и если вы сообщите кому-нибудь, что я звонил, я буду все отрицать. Серьезно, – добавил он, не дожидаясь моих возражений, – не говорите об этом звонке никому: ни мужу, ни сестре, ни в особенности отцу. Я очень рискую. Если кто-то узнает, меня могут лишить лицензии.
– Я никому не скажу, – заверила я его.
Его слова меня одновременно заинтриговали и насторожили.
– Дайте слово.
– Даю. В чем дело?
– Это касается вашего отца.
– Я догадалась.
– Я за него беспокоюсь.
«Добро пожаловать в клуб», – подумала я.
– Что случилось?
Адвокат снова громко откашлялся.
– Несколько недель назад ко мне приходил ваш отец со своей женой, чтобы получить на имя Элиз доверенность на управление его финансами в случае его недееспособности.
– Понятно.
– Это само по себе не является поводом для тревоги. Многие пары так делают. Но…
– Но?
– Он также распорядился внести довольно существенные изменения в завещание.
– Какого рода изменения?
– Не могу вдаваться в подробности.
Я предположила, что он решил все оставить Элиз.
– Не совсем понимаю, зачем вы решили мне об этом сообщить, – честно ответила я.
– Я и сам не совсем понимаю, – согласился Миллер.
– Тогда почему?
– Потому что у меня возникло отчетливое ощущение, что вашего отца… Как бы сказать? – Он замолчал, словно подыскивая точное слово. – Не то чтобы принуждают…
– Хотите сказать, его заставили?
– Нет. Не заставили. Просто… Казалось, что он в замешательстве и… немного нервничает.
– В замешательстве и немного нервничает?
Замешательство совсем не подходило отцу. А нервничать он обычно заставлял других.
– Откровенно говоря, я не уверен, что он полностью осознавал происходящее. Выглядел усталым, даже потрепанным. По правде сказать, я его еле узнал – так он похудел.
– Папа похудел?
– А вы не заметили?
– Ну… может, на несколько фунтов, – пробормотала я, не желая признаваться, что уже давно не видела отца.
– Плюс у него был затуманенный взгляд, что меня очень встревожило. В общем, совсем не тот человек, с которым я привык иметь дело. Хоть ему через неделю и стукнет восемьдесят…
«Восемьдесят! – про себя повторила я. – Неужели?»
– В общем, я посоветовал ему еще раз все обдумать, прежде чем вносить столь радикальные изменения, и было заметно, что совет пришелся не по душе новой миссис Дандас.
Я ничего не ответила, ожидая продолжения.
– И вот вчера я получил от вашего отца письмо, – продолжил адвокат. – В нем сообщалось, что мои услуги более не требуются, и было указано передать все дела другой фирме. У этой фирмы, скажем так, не лучшая репутация: они предпочитают идти коротким путем и временами отступают от этических норм. В свете того, что вы мне рассказали, а также собственных последних наблюдений и опасений я счел своим долгом сообщить вам о произошедшем.
– Вы передали дела?
– У меня не было выбора.
– А у меня есть?
– Наверное, вы могли бы обратиться в полицию. Не то чтобы они что-то сделают, но хотя бы ваша тревога будет зафиксирована официально. Просто на всякий случай…
Он не закончил фразу, но мы оба понимали, что она означает.
На случай, если с отцом что-то случится.
– Я подумаю, – ответила я адвокату, хотя понимала, что обращаться в полицию не могу.
Если они начнут расследование, Элиз наверняка узнает, и тогда всплывет мой роман с ее сыном. Я не могла так рисковать.
– Вы думаете, ему грозит опасность? – спросила я.
– Что его собираются ободрать как липку – безусловно. Насчет угрозы посерьезнее – искренне надеюсь, что нет. В любом случае я сказал достаточно. Помните: этого разговора не было. – И Миллер повесил трубку.
Телефон зазвонил около полуночи. Я нашарила трубку в темноте.