Плечи мужа заметно напряглись, глаза сузились.
– Разумеется.
Мы свернули на Скарт-роуд. Я натянуто улыбнулась и заметила:
– Неделя в Принс-Эдвард-Каунти звучит довольно заманчиво. Может, мы с детьми тоже поедем? Снимем коттедж, устроим семейный отпуск. Мы ведь уже давно никуда не ездили. Я поищу варианты, проверю предложения…
– Не уверен, что идея удачная.
– Почему?
– Я буду очень занят.
– Уверена, мы найдем себе занятие.
– Просто мне кажется неправильным сочетать работу и удовольствие. В подобном случае кто-нибудь обязательно сочтет, что получает недостаточно внимания.
– Не понимаю, чем мы можем помешать.
– Ладно, – буркнул муж, – я подумаю. – Он свернул на дорожку к дому отца и заглушил мотор. – Ну, дети, вот мы и приехали.
– Ура! – завопили наши отпрыски в один голос.
– Я первый нажму на кнопку лифта! – крикнул Сэм уже на полпути к двери, пока Дафни еще расстегивала свой ремень.
– Потом поговорим, – сказал мне Харрисон.
Я глубоко вздохнула и подумала: «Жду с нетерпением».
Глава 58
– Вы опоздали, – приветствовал нас отец.
– С днем рождения, папа, – сказала я в ответ, стараясь не замечать, как он исхудал, и чувствуя облегчение от привычного приветствия.
Я поцеловала его в сухую впалую щеку и ощутила колючую щетину, отросшую за несколько дней. Отец всегда с крайней щепетильностью подходил к своему внешнему виду.
– Господи, как же ты похудел!
– Всего на несколько фунтов, – возразила Элиз, выходя к нам в прихожую; она выглядела очень стильно в широких черных шелковых брюках и такого же цвета атласной блузке. – Кажется, что сильнее, поскольку сегодня Вик не брился. Сказал, что это его подарок на день рождения самому себе. – Тут она повернулась к детям: – А как поживают мои ангелочки?
– А мама и папа ссорились, – доложила ей Дафни.
– В самом деле?
– Хватит, Дафни, – предупредил дочку Харрисон. – Мы не ссорились.
– Они обсуждали вопрос, – пояснил Сэм.
– Ах да… – много значительно произнесла Элиз. – Обсуждали вопрос.
Я вручила отцу подарок, который мы купили.
– Это книга! – объявил Сэм.
– Я так и подумал, – буркнул отец, даже не потрудившись ее развернуть.
– Ваша новая? – спросила Элиз у Харрисона.
– Нет. Но и она скоро выйдет.
– Как здорово! А как она называется?
– «Багровые небеса».
– О! Интригующее название.
– А мне казалось, «Темные небеса», – удивилась я.
– Я решил, что так будет лучше. Более экспрессивно.
– Согласна, – кивнула я и услышала шаги из гостиной.
Обернувшись, я увидела сестру: короткая юбка из черной кожи, полупрозрачная блузка с леопардовым принтом поверх черного кружевного лифчика и пара безупречно белых кроссовок на босу ногу.
– Что тут происходит? – спросила Трейси.
– Я и не знала, что ты уже здесь, – сказала я. – Не видела твоей машины.
– Это потому, что меня кое-кто подвез.
Ее улыбка подсказала мне, что нет нужды спрашивать, кто был этот «кое-кто».
– Вы ведь наверняка помните моего сына Эндрю? – спросила Элиз, когда в прихожую вышел мой бывший любовник.
Он щеголял в голубой рубашке и темно-синих брюках, и пусть он был по-прежнему красив, при виде него я ощутила такое отвращение, что едва не лишилась самообладания.
– Харрисон, Джоди, рад снова вас видеть, – сказал он. – А эти прекрасные дети, должно быть, Сэм и Дафни.
– Я Дафни! – заявила дочь.
Эндрю – человека, которого я знала как Роджера, больше не существовало – присел перед ней на корточки.
– Очень рад с тобой познакомиться, Дафни. Мне так нравится твое платье. Любишь розовый цвет?
– Я люблю розовый! А еще желтый! И фиолетовый!
– Прекрасные цвета.
– А мне нравятся синий и зеленый, – вставил Сэм, не желая уступать сестре.
– Отличный выбор. – Эндрю снова выпрямился во весь рост.
– Он приехал сегодня днем, – сообщила Трейси.
– Не могу же я пропустить восьмидесятилетие Вика!
– Надолго приехали? – спросил Харрисон.
– Завтра обратно. Если, конечно, нужда не заставит остаться.
Я отвернулась, услышав скрытую угрозу в его ответе.
– Давайте за стол, – предложил отец. – Я умираю с голоду. Целый день ничего не ел.
– Почему ты ничего не ел? – спросила я.
– Конечно же ты ел, милый. Ты съел тосты с отварным яйцом на завтрак и вкуснейший салат с тунцом на обед. Он просто забыл, – со смехом ответила за него Элиз.
– Забывчивость не в духе моего отца, – отчеканила я, глядя на папу в поисках подтверждения.
– Я ничего не забыл, – подтвердил он. – Умираю с голоду.
– Ну же, Вик…
– Ты мне не нукай!
Я мысленно улыбнулась: «Вот теперь я его узнаю».
– Как угодно. – Улыбка Элиз словно примерзла к губам. – Давайте сядем за стол.
Не знаю, как я продержалась весь вечер, не взорвавшись и не упав в обморок. Мир вокруг меня рушился, все знакомые знаки таяли. Во-первых, отец – обычно такой сильный, гордый и упрямый. Хотя внешне он и оставался таким же своенравным, чего-то не хватало, и дело было не только в потере веса. Рональд Миллер был прав: папин взгляд стал пустым. Мне вспомнился старый черно-белый фильм, в котором людей заменяли пришельцы, физически похожие во всех отношениях, но не имеющие эмоций, которые делали бы их людьми, которыми они были раньше.
Мой отец перестал быть тем, кем был раньше.
Человек, обычно не жалевший усилий на свою внешность, всегда гладко выбритый и опрятно одетый, теперь выглядел неряшливо. Мятые брюки пестрели засохшими пятнами. Папа потерял не меньше пяти килограммов, казался усталым и, что тревожило больше всего, сбитым с толку и забывчивым.
Да, ему стукнуло восемьдесят, но в современном мире это уже не так и много. А поведение – в целом робкое, смиренное, даже услужливое, несмотря на знакомый окрик в адрес Элиз, – разительно отличалось от того, что мы видели еще несколько месяцев назад. Как бы меня ни радовало исчезновение самых неприятных проявлений отцовского самодовольства, одновременно оно и тревожило.
Да еще Элиз – женщина, занявшая место моей матери не только за столом, но и в постели. Если сорвать с лица бывшей сиделки милую улыбку и лощеную оболочку, кого я увижу: женщину или змею?
И ее сын Эндрю – хамелеон, которого я когда-то знала под именем Роджер. Мне пришлось весь вечер сидеть напротив него и смотреть, как он обхаживает мою сестру. Видеть, как он смотрит на нее точно так же, как когда-то смотрел на меня, словно очарованный самим ее существованием. И Трейси, необыкновенно тихая, ловила каждое его слово, влюбленная по уши.
И наконец, Харрисон. Он месяцами скрывал от меня свои планы. Когда он собирался рассказать мне о Принс-Эдвард-Каунти? Что еще он от меня скрывает? Кто все эти люди, которые меня сейчас окружают?
– Что с тобой происходит? – спросила Трейси, когда мы уходили.
– В каком смысле?
– Ну, ты сегодня весь вечер сама не своя.
Я рассмеялась.
Только так мне удалось не расплакаться.
Глава 59
На следующую ночь уже после полуночи зазвонил телефон возле кровати.
Я попыталась нащупать его в темноте, чтобы взять трубку, пока не проснулся Харрисон. Вместо этого я столкнула трубку с аппарата, и пришлось несколько секунд искать ее на полу, пока она не нашлась почти под кроватью.
– Алло? – прошептала я, услышав в трубке лишь неровное дыхание. – Папа?
Молчание.
– Папа, это ты?
Спустя несколько секунд молчание сменилось короткими гудками.
Я убеждала себя, что это мог быть и не отец. Возможно, просто какой-нибудь телефонный шутник. Интересно, люди до сих пор этим занимаются? Или о подобных телефонных розыгрышах уже давно забыли?
– Отлично… – буркнула я, сидя в темноте и думая, что я должна или могу сделать. – Харрисон… – Я обернулась к мужу, удивляясь, что он даже не проснулся от шума.
Его не было.
– Харрисон? – Я включила лампу у кровати и посмотрела в сторону ванной. Но дверь была открыта, свет не горел. Может, муж с Сэмом или Дафни? Я встала и босиком побрела по коридору.
Но беглый осмотр показал, что дети мирно спят в своих кроватях.
– Харрисон! – снова позвала я, решив, что он мог пойти на кухню за ночным перекусом.
Элиз вручила нам с собой остатки торта с отцовского дня рождения, и мы еще их не доели. Наверное, Харрисон решил устроить ночное пиршество. И, наверное, мне стоит присоединиться к нему, извиниться за охлаждение в наших отношениях и заверить, что я постараюсь превратить его ежегодное барбекю в особое событие, чтобы как-то возместить невольную задержку.
И тут я поняла, что дверь в кабинет мужа, которая обычно оставалась нараспашку, закрыта. Из-под нее пробивалась тонкая полоска света. Не обращая внимания на голосок в голове, советовавший идти в кровать, я пересекла коридор и открыла дверь.
Харрисон, сидевший в халате за компьютером, вздрогнул, увидев меня.
– Господи, Джоди! – воскликнул он. – Что ты тут делаешь?!
– Это ты что тут делаешь? – возразила я, глядя, как он при моем приближении спешит закрыть файл, который только что изучал.
Экран компьютера тут же заполнило изображение обложки «Идет сновидец», которое стояло фоновым рисунком.
– Не мог уснуть, поэтому решил внести последние правки в новую книгу.
– Я думала, ты уже закончил работу над ней.
– Правки никогда не заканчиваются, – устало ответил он. – А ты чего не спишь?
– Ты разве не слышал телефон? – спросила я в ответ.
– Кто-то звонил?
Я рассказала о странном звонке.
– Думаешь, это был твой отец? – спросил Харрисон.
– А ты?
– Я слишком устал, чтобы думать, – пожал плечами он.
«Но сидеть за компьютером тебе это не мешает», – возразила я про себя, но не стала озвучивать мысль.
Харрисон с бледной улыбкой встал со стула и выключил свет.
– Пойдем. Уложим тебя снова в кровать.