л «мистер европейская тайна» Василий Захаров с поручением «выяснить, что за человек этот Рейли, в одиночку обведший вокруг пальца французских агентов». Предложив Рейли работу на французскую разведку, Захаров чрезвычайно удивился, когда тот ответил отказом. А ведь деньги, которые Захаров ему предлагал, превышали ту сумму, которую Рейли получал на бизнесе с фирмой «Блом & Фосс». С другой стороны, Германия приходила в восторг от его работы и, надо думать, дифирамбов в адрес Рейли вообще не было бы, узнай немцы, что копии всех чертежей прямиком отправляются в Лондон. Каждое изменение в чертежах и спецификациях приходило в посольство Германии в Санкт-Петербурге дипломатической почтой. Затем конверт с пометкой «Подлежит передаче в российское морское министерство» отправлялся в контору «Мендрошевич & Скуберский» (не без участия Рейли Любенского убрали из представительства, и на его место пригласили более способного банкира Скуберского). Надо ли говорить, что каждый такой конверт вскрывался ловкими руками агента.
Главная работа ожидала Рейли за закрытыми дверями квартиры на Почтамтской. С помощью специального парового пресса конверт открывался ровно настолько, чтобы «следы преступления» оставались незаметны. Часами ему приходилось прокатывать чертежи горячим утюгом и снимать на промокательную бумагу копии, ничем не отличавшиеся от оригинальных фотоснимков. Его только беспокоило, что рано или поздно кто-нибудь обязательно заметит несколько запоздалую доставку конвертов из конторы в министерство, поэтому трудиться приходилось как можно быстрее.
Работа по снятию копий проходила более чем успешно. За три года, вплоть до начала Первой мировой войны, британское правительство регулярно получало отчеты о каждой новой разработке или ее модификации. Речь шла о тоннаже, и о скоростях, о вооружении, и о составе команд, и даже о камбузном оснащении.
Через связи с одной из многочисленных любовниц Распутина Рейли удалось войти в близкие отношения с дворянскими кругами, где он начал распространять слухи об исключительной лояльности политических кругов Великобритании к России.
Самой большой проблемой для Рейли оставалась Маргарет. Его отношения с помощником военно-морского министра из разряда теплых, но деловых переросли в нечто большее. Ему ужасно хотелось «отбить» Надин у морского офицера. Для начала он предложил Маргарет 10 тысяч фунтов за согласие на развод, но когда та отказалась, Рейли в ультимативной форме дал ей сорок восемь часов на раздумье. «В противном случае развод все равно состоится, но только по причине смерти любимой супруги», – зловеще заявил Сидней. Зная, что Рейли слов на ветер не бросает, Маргарет благоразумно села на венский экспресс и исчезла за пределами России. Муж Надин оказался менее уступчив, однако Рейли предложил ему такую сумму, что тот, чуть поразмышляв, согласился на развод. За деликатное дело взялся Саша Грамматиков. Но если, получив официальный развод, Надин стала готова к новому замужеству, то сам Рейли оставался еще формально женатым. Принявшись наводить справки о Маргарет, он наконец выяснил, что из Вены супруга направилась через Белград в Софию, где по слухам примкнула к международному Красному Кресту. Рейли решил, что если не убил свою благоверную физически, то «уничтожит» ее другим способом: недаром журналист Суворин входил в число его близких друзей. Вскоре в газете «Новое время» появился репортаж из Софии, повествующий о катастрофе, случившейся на горной дороге, – машина болгарского Красного Креста сорвалась в пропасть. Погибли несколько медсестер, «включая миссис Рейли, совсем недавно покинувшую Санкт-Петербург».
Хотя все необходимое было проделано, Рейли пришлось выждать некоторое время, прежде чем жениться на Надин. Правда, дело о ее разводе неожиданно затянулось, и к началу 1914 года, когда в Европе грянула война, оно еще не было завершено. Чтобы не подвергать любимую женщину возможной опасности, Рейли отправил Надин в Ниццу, намереваясь присоединиться к ней, как только война закончится. Агент наивно полагал, что благодаря его усилиям позиции германского военного флота ослаблены и война закончится в самое ближайшее время.
1 августа 1914 года Германия объявила России войну. Роль, которую сыграл в ней Рейли, была поистине драматичной. Роль смелую и дерзкую.
Глава 6
Фортуна улыбается храбрецам.
Уже через два дня после начала войны работа Рейли как сотрудника британской секретной службы временно прекратилась, поскольку он не мог не принять крайне привлекательное предложение от братьев Живатовских, контролировавших Русско-Азиатский банк. Находясь под впечатлением успеха Рейли в роли агента «Блом & Фосс», Живатовские предложили ему место представителя банка в Японии, а затем в США. Действуя в интересах русского правительства, он должен был скупать сырье для изготовления взрывчатки высокой мощности и некоторых других военных производств. Даже видавший виды Рейли изумился предложенным суммам жалованья и комиссионных. Он немедленно согласился с предложением.
Двумя неделями позже на платформе Николаевского вокзала он садился в транссибирский экспресс, не подозревая, что увидит Россию только через четыре года. Его провожали Грамматиков и Суворин.
Поскольку собственные запасы стратегического сырья в Японии были крайне скудны, Рейли провел в этой стране совсем немного времени. Вскоре он уже находился в Нью-Йорке, в городе, где темп жизни в полной мере соответствовал его темпераменту. Немецкие торговые агенты тоже не теряли времени даром, однако Рейли, который приехал из России всего несколько месяцев назад, прекрасно знал методы их работы. Это сослужило ему хорошую службу. Создав собственную агентурную сеть, он всегда был в курсе немецкой деятельности в США, как в коммерческой, так и политической областях. Сырье, необходимое России в войне, Рейли скупал с повышенной активностью, ощущая намного большее удовлетворение от содействия своей стране, нежели от получаемой прибыли. Британская спецслужба снова потеряла самого лучшего, но и самого строптивого работника, независимость которого порой приводила шефов разведки в ярость. Именно поэтому руководство СИС проинструктировало своих агентов в США не упускать Рейли из виду. Великобритания уже втянулась в войну, и пренебрегать разведчиками такого класса, как Рейли, было по меньшей мере расточительно.
Сэр Уильям Уайсмен, глава британской комиссии по скупке сырья в США, майор Норман Туэйтс и другие не менее маститые сотрудники разведки попытались оказать на Рейли давление и заставить вернуться «блудного сына» СИС под сень любящего руководства. Ссылаясь на чрезвычайную занятость, Рейли вежливо отвечал отказом. Он был готов обеспечить сэра Уильяма подробной информацией о немецких закупках в Америке, но о выполнении какой-либо миссии не могло идти и речи. Сейчас он работал в интересах своей родины.
Несколько позже, когда Германия, озабоченная расширявшимися американскими поставками армии союзников, попыталась саботировать этот процесс, начав серию взрывов на заводах-производителях сырья, Рейли, используя собственную агентуру, разоблачил сеть немецких вредителей. Естественно, он не ловил их с помощью своих агентов, а просто снабжал сэра Уильяма и майора Туэйтса детальной информацией о вражеских планах. Британская разведка пребывала в восторге. Хотя англичане и не хотели снижения объема поставок для союзников, широкая огласка немецкого саботажа привела бы к скорейшему формированию общественного мнения в пользу необходимости вступления США в войну против Германии. Поэтому было очень сомнительно, что Англия передавала американскому правительству всю информацию, добытую Рейли.
А сам Рейли продолжал получать удовольствие от выполняемой работы. Обретенную радость подкрепляло и присутствие Надин, которую он сразу после приезда в США вызвал с юга Франции. Правда, в Нью-Йорке ее задержала иммиграционная служба, заподозрив, что женщина прибыла к Рейли с «безнравственными» целями. Само собой, недоразумение быстро выяснилось, и Надин отпустили, однако Рейли предпочел отложить свадьбу. Поведав Надин о «смерти» Маргарет, в душе он надеялся, что отыщет след жены и разведется официально либо примет более «кардинальные» меры. Он придумывал разные причины, чтобы отложить сроки бракосочетания, однако Надин оказалась настойчивее, и в 1916 году в кафедральном соборе греко-православной церкви в Нью-Йорке состоялось их венчание. Рейли представился вдовцом, хотя фактически стал двоеженцем.
Тем временем страсти в обществе продолжали накаляться. Все больше и больше американцев продолжали настаивать на скорейшем присоединении армии США к войскам союзников, явно симпатизируя Великобритании и Канаде. Канадская армия набирала рекрутов в Соединенных Штатах, проводя красочные шоу, собиравшие толпы зевак. Осенью 1916 года у Рейли выдалось несколько свободных часов, и он отправился на одно из таких представлений, которое было организовано Королевским авиакорпусом Канады. Захваченный блестящим выступлением и повинуясь внезапному душевному импульсу, Рейли принял решение, которое впоследствии не только перевернуло всю его жизнь, но и вознесло на пик собственной карьеры. Не помогли ни уговоры сэра Уильяма Уайсмена, ни мольбы майора Туэйтса. Рейли твердо решил, что принесет наибольшую пользу, находясь в союзных войсках.
Он отправился к Уайсмену за советом. Сэр Уильям покривился, но, понимая, что Рейли тверд в своих убеждениях, дал ему протекцию для поступления в Королевский авиакорпус Канады, который через несколько месяцев отправлялся в Англию. Мгновенно свернув свои дела, что тут же привело в неописуемую ярость братьев Живатовских, и простившись с Надин, которой посоветовал оставаться в Нью-Йорке по крайней мере до окончания войны, Рейли выехал в Торонто.
Через месяц-другой, уже прибыв в Англию, он столкнулся лицом к лицу с пятидесятисемилетним капитаном Мэнсфилдом Каммингом. Это была первая встреча Рейли с новым шефом СИС. Мэнсфилд выглядел весьма колоритно: могучее тело напоминало квадрат, белоснежные волосы подчеркивали смуглое лицо и в довершение картины капитан ходил на деревянном протезе. Нового шефа отличали проницательный ум, всегда приподнятое настроение и глаза, которые вполне могли бы принадлежать не стареющему джентльмену, а хорошенькой девушке. Было известно, что в свое время Камминг слыл заядлым автомобилистом, не признававшим малых скоростей, и однажды, попав в аварию, лишился ноги. В коридорах разведуправления ходила невероятная история о том, как Мэнсфилд, придавленный разбитым автомобилем, отсек себе ногу ножом, чтобы освободиться из-под обломков. Иногда, разговаривая с новым сотрудником, он доставал легендарный нож из ящика стола и словно случайно всаживал его в свой деревянный протез, чем приводил собеседника в полуобморочное состояние. Преданный службе, новый шеф СИС пользовался всеобщим глубоким уважением коллег. Таким вот человеком был новый босс Рейли, хотя, учитывая характер их взаимоотношений, слово «босс» следовало применять с большой долей допущения. В свою очередь, и сам Камминг никогда не считал Рейли сотрудником разведки, характеризуя его как «человека безудержной храбрости, г