В марте 1966 года в британской прессе появилась информация, что автор настоящей книги владеет новой информацией о Сиднее Рейли и намеревается ее опубликовать. Сообщение об этом вызвало немедленную реакцию в Москве. Уже через несколько дней в «Неделе», приложении к газете «Известия», появилась статья, рассказывавшая о полной осведомленности ЧК относительно «заговора Локкарта» в 1918 году. В статье упоминалось и имя Рейли. В качестве иллюстрации в статье приводились фотографии чекиста-провокатора и специального документа, полученного этим провокатором от Локкарта. Однако в передовице газеты «Тайме» подчеркивалось, что в статье «Недели» нет ничего принципиально нового, поскольку отец автора подробно изложил описываемые события в своей книге «Воспоминания британского агента». В ней Роберт Брюс Локкарт писал, что прекрасно знал об этом провокаторе. Итак, что же писала «Неделя»?
«Чекисты о своем труде
ПОД ИМЕНЕМ ШМИДХЕНА
Только 48 лет спустя стало возможным назвать имя человека, сыгравшего видную роль в ликвидации контрреволюционного заговора Локкарта. О том, как чекистам удалось напасть на след заговорщиков, рассказывает эта публикация.
Истертые листы, многочисленные подчеркивания и отметки на полях безмолвно свидетельствуют о том, что десятки людей держали в руках тома дела Локкарта. Казалось, они поведали истории уже все до конца и ничего нового не откроют. Ну, скажем, вот документ, озаглавленный банальным для таких дел словом «Прошение». Его авторы – 15 адвокатов, защищавших на суде приговоренных к смертной казни участников заговора К. Каламатиано и А. Фриде. Обратились в Президиум ВЦИК с просьбой смягчить меру наказания. В той части документа, где обосновываются идеи прошения, адвокаты упоминают имя Шмидхена – сообщника Локкарта, почему-то не привлеченного к уголовной ответственности.
В самом деле, странно: участник заговора – и вдруг избежал наказания? Шмидхен – фигура хорошо известная. В архивных документах, в исторической литературе он неизменно упоминается как один из сообщников Локкарта. Но о судьбе его мало что известно. Впрочем, поначалу казалось, что она не стоит того, чтобы ею заниматься. И все же документ, который лежал перед нами, возбуждал интерес к этому человеку. Как же так, сообщник и почему-то не оказался на скамье подсудимых? То, что удалось в конце концов выяснить, было приятным вознаграждением за кропотливый труд.
Чтобы успешнее вести борьбу с контрреволюцией, правильно определять в сложнейшей обстановке того времени направления главных ударов, Ф.Э. Дзержинский в 1918 году поручил небольшой группе чекистов проникнуть в одну из контрреволюционных организаций и выйти на тех, кто держат в своих руках нити заговоров. По вполне понятным причинам участники этой группы действовали под вымышленными фамилиями. Одному из них была присвоена фамилия Шмидхен.
Получив рекомендации Дзержинского, группа выехала в Петроград. Несмотря на то что советское правительство уже было в Москве, главные очаги контрреволюции все еще находились в бывшей столице. Чекистам, выдававшим себя за представителей московского контрреволюционного подполья и искавшим контакта с петроградским подпольем, не трудно было обнаружить «единомышленников». На свалке революции их оставалось немало.
Как-то, прогуливаясь по набережной Невы, они остановились возле афиши, красовавшейся на фасаде латышского клуба (он находился напротив Адмиралтейства). Афиша сообщала, что вечером состоятся танцы под оркестр, будет работать буфет. По тому голодному времени буфет был невероятной роскошью для клуба – это и насторожило Шмидхена.
– Зайдем в «очаг культуры»? – предложил он своему товарищу Спрогису.
Вечером Шмидхен и Спрогис появились в латышском клубе. Молодые, веселые офицеры, умевшие с достоинством держать себя в обществе, легко вписались в незнакомую компанию. Молоденькие официантки охотно разговорились с новенькими о том, как весело и беззаботно проводят здесь время морячки. Не так уж трудно было узнать, что вечеринки в клубе устраиваются часто, что их завсегдатаи – военные моряки со сторожевого судна, стоящего неподалеку на якоре. Наведываются сюда и важные лица из Адмиралтейства.
– А кто поставляет в буфет продукты? – спросил Шмидхен.
– Об этом заботится командир корабля. Он тоже здесь бывает, – доверительно сообщили собеседницы. И добавили: – Серьезный человек, почти не танцует, больше беседует.
От них же чекисты узнали многое другое. Это давало им основания предполагать: кто-то в недобрых целях использует эти вечера как своеобразный камуфляж.
В другой раз они обратили внимание на группу военных. Хотя с ними были женщины, держались они как-то обособленно. Стоило заиграть оркестру, как их дамы тут же уходили танцевать, а они в это время начинали беседовать между собой.
Как потом выяснилось, на вечер пожаловал сам командир сторожевого судна вместе со своими помощниками.
Шмидхен шепнул Спрогису:
– Пригласите на танец даму шефа вечера.
Совет, естественно, был воспринят как приказ, и Спрогис закружился с дамой командира в лихой польке.
Этого было достаточно, чтобы они попали в поле зрения тех, кто их самих интересовал. Довольно быстро они познакомились и нашли общий язык. Вскоре выяснилось, что чекисты имеют дело с руководителями контрреволюционной организации, связанной с английским военно-морским атташе Кроми – правой рукой Локкарта.
Кроми любил подчеркивать, что остался в Петрограде с благородной целью: помочь спасти русский флот от захвата немцами.
На самом же деле дипломатический паспорт был лишь прикрытием. Он вовсю старался помочь белогвардейскому подполью в консолидации сил для борьбы с советской властью.
Постепенно Шмидхен и его товарищи вошли в доверие. И вот через два месяца руководители контрреволюционной организации заявили, что для пользы дела они должны познакомить Шмидхена с морским атташе английского посольства. Это была удача!
Первая встреча Кроми со Шмидхеном и его товарищами состоялась в здании гостиницы, которая тогда называлась «Французская». Чекисты были представлены как надежные люди, которым можно доверять. Здесь же Кроми познакомил чекистов с опытным английским разведчиком Сиднеем Рейли.
Англичане настоятельно рекомендовали Шмидхену немедленно выехать в Москву и представиться Локкарту – главе английской дипломатической миссии. Кроми передал ему закрытый пакет, в котором находилось рекомендательное письмо.
Ночь накануне отъезда чекисты провели в гостинице «Селект». Рано утром раздался настойчивый стук в дверь.
На пороге стоял Сидней Рейли.
– Не возникло ли каких-либо затруднений с передачей письма Локкарту? Не нужна ли моя помощь? – с подчеркнутой вежливостью спросил он.
Было ясно, что столь неожиданный визит английского разведчика преследовал единственную цель: проверить, не попало ли письмо в чужие руки. Убедившись, что его опасения напрасны, Рейли в хорошем настроении покинул гостиницу.
Шмидхен и Спрогис допускали, что в Москве за ними может быть организована слежка. Поэтому, приехав в столицу, они с вокзала пошли пешком, предпочитая тихие улочки и проходные дворы шумным улицам.
В тот же день пакет лег на стол Дзержинского.
На другой день Шмидхен и Спрогис появились с письмом Кроми на московской квартире Локкарта. В своей книге «Буря над Россией», вышедшей за границей в 1924 году, Локкарт пишет об этом так: «Я сидел за обедом, когда раздался звонок и слуга доложил мне о приходе двух человек. Один из них, бледный, молодой, небольшого роста, назвался Шмидхеном…
Шмидхен принес мне письмо от Кроми, которое я тщательно проверил… но убедился в том, что оно, несомненно, написано рукой Кроми. В тексте письма имелась ссылка на сообщения, переданные мною Кроми через посредство шведского генерального консула. Типичной для такого бравого офицера, как Кроми, была фраза о том, что он приготовляется покинуть Россию и собирается при этом сильно хлопнуть дверью…»
Шмидхен представился как подпоручик царской армии, поддерживающий связь с влиятельными командирами латышских стрелков. Часть их, по его уверениям, изменила отношение к советской власти, разочаровалась в ее идеалах и при первой возможности была готова переориентироваться на союзников.
Естественно, в глазах Локкарта Шмидхен относился именно к таковым.
Локкарт «клюнул» на приманку. Подкупами и провокациями он рассчитывал поднять против советской власти латышские части, охранявшие Кремль и другие правительственные объекты, а затем при поддержке контрреволюционных офицерских кадров бывшей царской армии свергнуть советское правительство. В Шмидхене Локкарт увидел прежде всего человека, который поможет ему подыскать надежного соучастника, занимающего командирскую должность в одной из латышских частей.
– Ваша главная и самая первая задача, – инструктировал он Шмидхена, – арестовать и убить Ленина. Да, да. Именно убить.
Рекомендуя Шмидхену применять подкуп, Локкарт заявил, что денег у него на это будет сколько угодно.
Естественно, Локкарт был предельно осторожен и раскрыл свои планы не сразу, а после нескольких встреч со Шмидхеном. Все это время он проверял новых знакомых.
На одной из встреч Шмидхен, как и предусматривал план, одобренный Дзержинским, высказался за то, чтобы Локкарт вошел в прямой контакт с генералом Пулем, находившимся в Архангельске, и обсудил с ним условия перехода на сторону войск союзников группы латышских стрелков, действовавших на Архангельском фронте.
Чтобы оказать на Пуля влияние, Шмидхен, по замыслу ВЧК, лично должен был встретиться с ним. Но добиваться непосредственно встречи латышей с Пулем было рискованно – это могло бы вызвать подозрения Локкарта. Поэтому и здесь чекисты прибегли к хитрости. Они были уверены в том, что Локкарт не примет предложения, поскольку никаких возможностей установить связь с Пулем он не имел. В то же время они надеялись на то, что это предложение заинтересует его, и он снабдит Шмидхена документом, который даст право беспрепятственного продвижения по территории, занятой войсками Пуля, и будет своеобразным паролем для встречи с ним.