Глава 16
Старый друг Трейси, арт-дилер Боди, провел для нее всю подготовительную работу, за что она была ему очень благодарна.
В свои шестьдесят по-прежнему энергичный Джейкоб Боди уже не воровал картины сам: прошло много, очень много времени с тех пор, как он забирался в картинные галереи или частные дома. Но в свое время он был лучшим по этой части. Джейкоб и сейчас работал только с лучшими исполнителями, а тщательнейшие изыскания и проверки перед каждым делом проводил только сам. Как Трейси и Джеф, Джейкоб грабил только тех, кто этого заслуживал: нуворишей, жуликов и спекулянтов. Трейси считала, что ему можно доверять.
– Миссис Дорриен, ее зовут Синтия, каждый вторник играет в бридж. Из дома выходит ровно в шесть вечера, а возвращается обычно к девяти, – говорил Джейкоб низким скрипучим голосом.
– Обычно?
– Обычно. Да брось ты, Трейси. Никаких гарантий нет и быть не может, сама знаешь. Но тут у тебя есть трехчасовое окно для трехминутной работы. Входишь, берешь то, что нужно, и уходишь. Очень просто.
Трейси аж замутило.
Сколько раз она уже слышала эти слова – «очень просто»? Именно так охарактеризовал ее первую работу Конрад Морган: кражу драгоценностей из дома Лоис Беллами на Лонг-Айленде. Она словно слышала сейчас его голос, негромкий и успокаивающий, как мелодия заклинателя змей: «Это до нелепого просто, Трейси».
Но, разумеется, все обернулось совсем не так. В ту ночь Трейси оказалась на волосок от наказания за содеянное: ее могли поймать и навсегда отправить обратно в тюрьму Луизианы.
Тогда ее не поймали: она сумела перехитрить и полицию, и Джефа Стивенса.
Джейкоб Боди снабдил ее планом скромного дома Дорриенов, кодом к сейфу и охранной сигнализации, а также копией ключа от парадной двери.
– Как, скажи на милость, ты сумел все это провернуть за столь короткий срок? – удивилась Трейси.
Джейкоб улыбнулся, весьма довольный произведенным эффектом.
– У меня свои способы, дорогая моя девочка. Хотя должен признаться, я в восторге от того, что сумел тебя удивить: не так-то легко произвести впечатление на великую Трейси Уитни.
Трейси хотела сказать, что «великая» Уитни умерла давным-давно, если вообще когда-нибудь существовала, но передумала и промолчала.
– Как насчет генерала?
– Он будет в казармах, не волнуйся, – успокоил ее Джейкоб. – Дорриен трудоголик и редко появляется дома раньше десяти вечера.
Трейси не понравилось это «редко». Ни капельки.
– А в этот вторник он совершенно точно не вернется раньше, – продолжил Джейкоб. – В академии состоятся обзорные совещания для старших офицеров, и Дорриен председательствует на двух из них.
Покидая галерею Джейкоба Боди на Бонд-стрит, Трейси чувствовала себя гораздо увереннее благодаря отлично проведенной подготовке.
Следующим вечером, когда она, выключив двигатель, в полной темноте сидела в арендованном автомобиле около дома Фрэнка Дорриена, уверенность ее покинула. Трейси застыла от страха, как тогда в первый раз в доме Беллами да и во время выполнения других работ тоже.
«Какого черта я тут делаю? В Хитроу меня ждет билет на самолет. Если поехать сейчас, еще успею пообедать перед отлетом, а может, выпить для успокоения бокальчик красного».
Но нет, она уже здесь, решение принято, и Трейси открыла дверцу машины.
Ее было почти не видно благодаря черному комбинезону, перчаткам и сапогам. Она приближалась к дому, натянув шапочку на лоб, поэтому казалась невидимкой. Сейчас это не имело значения: улица полностью опустела, все соседи Дорриенов сидели по домам за плотно задернутыми шторами и смотрели по телевизору финал танцевального реалити-шоу.
Сердце билось так громко, что Трейси больше ничего не слышала, и только сейчас она вспомнила, как ее подташнивает от адреналина.
Трейси уже стояла перед парадной дверью, зажав в руке ключ, полученный от Боди.
Стоит вставить его в замочную скважину – и она преступница.
В ушах зазвучал голос Камерона Крю: «Вы не найдете доказательств!.. потому что вас арестуют, Трейси!»
Трейси отперла дверь и повернула ручку.
Включилась сигнализация. Звонок еще не звенел, но система загудела, да так громко, словно разъяренная пчела звала на помощь сородичей из улья. В любой момент могла раздаться сирена, замелькать проблесковые маячки…
«Черт возьми! Где, мать ее, эта панель с кнопками?»
В панике Трейси принялась отчаянно шарить по стене, пока наконец не обнаружила панель за висевшим пальто. Слава богу! С колотящимся сердцем она набрала код, но ничего не произошло.
Проклятие! Руки так тряслись, что, должно быть, в панике она набрала цифры не в том порядке. Трейси знала, что у нее всего двадцать секунд на отключение сигнализации: Джейкоб сказал это совершенно точно, и десять из них уже истекли.
По спине Трейси ручьем тек пот. Ей было плевать, попадется она или нет – собственная жизнь, собственная безопасность больше не имели для нее никакого значения, но узнать, что скрывает Фрэнк Дорриен, необходимо. Ради Николаса она должна правильно сложить кусочки пазла.
Заставив себя успокоиться, Трейси еще раз набрала код, на этот раз не торопясь, мысленно проговаривая каждую цифру: «Пять. Три. Пять. Шесть».
Гудение прекратилось.
Трейси облегченно выдохнула и в первый раз с той минуты, как открыла утром глаза, позволила себе слегка расслабиться. Фрэнк Дорриен жил в небольшом аккуратном доме, который содержался в таком стерильном порядке, что казался почти нежилым, по крайней мере, с точки зрения Трейси. Никаких семейных фотографий или цветов, на столике не лежит небрежно брошенный роман или прочитанная газета. Помещение больше напоминало офис, чем жилой дом. Кроме того, здесь слишком много коричневой тяжелой мебели – ничего пестрого, женского, легкого. Хотя, возможно, так все выглядит в полумраке. Дорриены оставили на лестнице несколько включенных ламп – похоже, здесь не экономят электроэнергию. Фрэнк наверняка считает, что экономить – удел хиппи и «левых». И в данный момент Трейси не стала с ним спорить, потому что наверху все было погружено во тьму.
«Так же черно, как сердце генерала, – мелькнуло у Трейси. – Так же черно, как мой мир без Ника».
Она направилась в хозяйскую спальню. Еще одно унылое помещение, такое же скучное, как служебная квартира: самая обычная кровать, застеленная простыми льняными простынями, комод, резная китайская шкатулка на нем и несколько встроенных шкафов с зеркальными дверцами. Одинокая подушка в форме таксы, прислоненная к обычным подушкам, была единственным проявлением юмора или хоть какого-то личного вкуса. Ясно, что генерал Фрэнк и дома все держит под контролем и ни на мгновение не расслабляется.
Сейф находился именно там, где сказал Джейкоб: у дальней стены большого хозяйского гардероба. Трейси не знала, что именно хотела найти, но начать с сейфа казалось ей правильным. Она набрала код, на сей раз без происшествий – не зазвенела сигнализация, не включился свет, не послышалось никаких предупреждающих сигналов, – и дверка с готовностью распахнулась. («Как раздвигаются ноги шлюхи», – вспомнилась любимая присказка Джефа.)
Почему в такие минуты ей непременно приходит на ум Джеф? Это раздражало, и Трейси предпочла сосредоточиться на деле: при свете фонарика осторожно перекладывая с места на место содержимое сейфа, предмет за предметом, пристально рассматривала каждый.
Завещание генерала.
Документы на дом.
Нитка жемчуга – опытным глазом Трейси сразу определила, что никакой материальной ценности она не имеет, а хранится здесь из сентиментальных соображений. Двадцать тысяч фунтов наличными.
А вот это неожиданно: двадцать кусков – слишком большая сумма для семьи со скромным достатком, чтобы хранить их дома в грязном конверте. Но Трейси на время забыла про любопытство. Пока нет времени гадать, где доблестный генерал раздобыл такую сумму и что намеревался с ней делать. Она еще раз тщательно осмотрела все содержимое сейфа, отделяя одну банкноту от другой, все до единого листа каждого документа, заставляя себя не торопиться, чтобы ничего не пропустить. Но это ей ничего не дало, она и в первый раз не ошиблась: ничего об Ахилле тут не было.
Трейси заперла сейф и посмотрела на часы. Всего 18:45. Полно времени, до того как Синтия Дорриен вернется домой после игры в бридж, а значит, можно осмотреть остальные помещения.
Трейси спустилась вниз, в кабинет Фрэнка.
Письменный стол генерала содержался в таком же идеальном порядке, как и все в доме: чистый как стеклышко, ни одна бумажка не валяется, а вот компьютера, к сожалению, на месте не оказалось. Должно быть, Дорриен забрал его с собой на совещания. Более неудачного вечера для проникновения в его жилище она, конечно, выбрать не могла.
Один за другим Трейси открывала ящики стола в надежде найти хоть что-нибудь: бумаги, фотографии, флешку…
Ничего, абсолютно ничего. «Но ведь так не бывает! – сказала она себе. – В этом доме должно быть хоть что-нибудь».
Далее она обыскала все комнаты: поначалу методично, закрывая шкафы, расправляя скатанные ковры, убирая следы – но минуты, а затем и часы, утекали, она нервничала все сильнее, поэтому просто сдергивала картины со стен и скидывала книги на пол.
Трейси готова была признать свое поражение, когда наконец кое-что нашла. Оно оказалось в туалете. Коробка с салфетками рядом с раковиной показалась ей тяжелее обычного. Трейси как безумная рванула ее пополам и, вытащив драгоценный диск – так ныряльщик, совсем выбившись из сил, извлекает долгожданную жемчужину из раковины, – некоторое время тупо смотрела на маленький черный квадратик, совершенно потрясенная. Это оно. Это должно быть то, ради чего она здесь.
Времени праздновать победу не было. Затолкав диск поглубже в рюкзак, Трейси вышла в коридор и уже почти добралась до входной двери, как ее ослепил свет фар автомобиля.
Черт!
Трейси застыла, услышав приближающийся рокот двигателя, затем он совсем смолк. Фары тоже выключились.