Люк никогда не делал ставок выше лимита в сто тысяч за партию. Никогда. Однако этот молчаливый незнакомец каким-то образом заманил его на такую высокую ставку.
Джонни Крей сказал, что Гарри Грэм безрассудный, но правда заключалась в том, что этот новенький сделал безрассудным самого Люка.
«Да что там безрассудным – он сделал из меня чертова дурака».
Люк Чарлз знал о Гарри Грэме немного, но теперь собирался выяснить больше, намного больше. Как только лодка с Грэмом скрылась из виду, он потянулся к телефону.
Тем временем Джеф Стивенс неслышно следовал за Хантером.
В отеле, где остановился Джеф, имелись две старомодные, напоминавшие гондолу узкие лодки с длинными шестами, доступные гостям в любое время дня и ночи. Их обслуживали три старика, которые опускали деревянные шесты в воду, и суденышки мягко скользили по знаменитым водным путям Брюгге.
Сегодня ночь была спокойная. Джеф оказался единственным клиентом лодочника, да и он плыл недалеко и попросил высадить после нескольких мостов. Хантер как раз вышел из лодки на один из множества причалов, расположенных вдоль Спиноларея, на едва освещенную булыжную мостовую.
Не выпуская его из виду, Джеф пошел за ним следом по направлению к Стинстрат. Дрексель оглянулся, но, кажется, ничего не заметил и повернул направо, прямо на красивую булыжную площадь Симона Стевинплейна, затем налево, на Од-Бург, где все еще бродили небольшие группки туристов, несмотря на поздний час. Знаменитая колокольня Брюгге, подсвеченная снизу, отбрасывала волшебное сияние на окружающие дома с остроконечными крышами, и все это выглядело совершенно сказочно, не то что при свете дня.
Очень похоже на Диснейленд, подумал Джеф, стараясь не упустить Хантера, пока проталкивался через толпы на Брейдельстрат мимо лавок с кружевами и печеньем. Тот наконец остановился перед баром на площади Бург.
Бар «У Герты», разместившийся рядом с великолепной готической базиликой Святой крови Христовой, представлял собой нечто вроде щели в стене и был забегаловкой, какие можно найти в любом европейском городе, пристанищем для мучимых жаждой туристов. Окинув еще раз взглядом окрестности, Хантер скользнул внутрь.
Бар упирался непосредственно в стену базилики, а это означало, что здесь нет другого пути наружу, кроме того, что вел внутрь.
«Я мог бы взять его прямо сейчас, – подумал Джеф. – И наконец покончить с этим». Но и Фрэнк Дорриен, и Джейми Макинтош дали ему четкие инструкции: «Следуй за ним. Собирай информацию. Не вступай в личный контакт».
Но вот в чем проблема: фасад бара был настолько узким, что, если не стоять вплотную к окну, ничего не увидишь, а значит, придется зайти внутрь. Натянув поглубже бейсболку, Джеф шагнул через порог. Насколько ему известно, Хантер ничего о нем не знает и никогда его не видел.
Направившись прямо к барной стойке, Джеф заказал виски, и только когда стакан оказался у него в руке, поднял голову.
Дрексель сидел за столиком в углу. С женщиной. Краем глаза Джеф увидел, что это брюнетка, немного за тридцать, привлекательная и дорого одетая: широкие кремовые брюки и тонкий, как паутинка, кашемировый свитер. Ее шею украшала классическая золотая цепочка, а на пальцах были бриллианты, причем одним пальцем она угрожающе тыкала в Хантера.
– Возьми, – сказал тот, подталкивая что-то в ее сторону.
Не оборачиваясь и не глядя прямо на них, Джеф не мог толком рассмотреть, что это, но в конце концов сообразил: чек, выигрыш Гарри Грэма.
– Да не нужен он мне! – услышал Джеф ее сердитый голос. – Думаешь, я приехала сюда ради денег?
– Я этого не говорил, – примирительным тоном произнес Хантер.
– Деньги тут совершенно ни при чем. Совершенно!
К ужасу Джефа, кто-то за стойкой бара включил музыку, и больше он не слышал, о чем разговаривают эти двое. И что еще хуже, в этот критический момент зазвонил его телефон, да так громко, что и Дрексель, и его спутница повернулись и уставились на него.
Быстро опустив голову, Джеф бросил бармену банкноту и торопливо вышел на улицу, чтобы ответить на звонок. Этот номер знали только двое, причем вторая – Трейси.
Но звонила не она.
– Какого черта? – рявкнул Джеф на Фрэнка Дорриена. – Дрексель сидел в пяти футах от меня! Зачем ты звонишь?
– Где ты?
– В баре. Он тут встречается с женщиной.
– Подружкой?
– Не знаю. Возможно. Они производят впечатление близких людей. Он пытался всучить ей деньги, но она не берет. Это может быть Алтея, Фрэнк. Я должен вернуться. Они разговаривали…
– Он пошел в бар прямо после игры?
В тоне Фрэнка слышался металл.
– Да. А в чем дело?
– И все это время ты не спускал с него глаз?
– С тех пор как он вошел в дом Чарлза – да. Да что стряслось-то, Фрэнк?
– Примерно два часа назад убили Салли Файерс.
Джеф медленно выдохнул. Трейси нравилась Салли Файерс.
– О господи…
– Сомневаюсь, что это его рук дело. Наши парни сейчас там, подчищают. Мы не можем допустить, чтобы в это дело сунула нос бельгийская полиция.
– Погоди, – встрепенулся Джеф. – Откуда ты знаешь, что кто-нибудь наблюдал за бунгало? Мне казалось, ты говорил, что я тут один.
– Теперь это неважно, – отмахнулся Фрэнк. – Они все еще в баре?
– Да. Я… Вот черт! Они выходят.
Джеф молча сунул телефон в карман, не нажав «отбой», и шагнул в тень базилики.
– Держись от меня подальше! – выкрикнула женщина. – Ты врешь!
– Ничего подобного. Я знаю, что случилось с Дэниелом. Слышишь, Кейт?
– Я не шучу. Больше не попадайся мне на глаза!
Всхлипнув, она оттолкнула Хантера, причем с такой силой, что он ударился о стену рядом с тем местом, где, как статуя, замер Джеф, затем метнулась в ночь – только длинные волосы шлейфом развевались за спиной.
– Кейт! – заорал Дрексель, бросаясь вслед за ней. – Вернись, Кейт!
Как только он исчез из виду, Джеф вытащил телефон.
– Слышал?
– Каждое слово, – ответил Фрэнк.
– Что теперь?
Фрэнк колебался всего секунду, затем произнес:
– Забудь о Дрекселе. Следуй за женщиной.
Глава 25
– Ты уверена, что не хочешь проехаться со мной до аэропорта?
Камерон стоял на подъездной дорожке к своему загородному дому рядом с «мерседесом», за рулем которого сидел водитель. Трейси вышла на улицу, чтобы его проводить.
– Или, еще лучше, полететь в Нью-Йорк?
– Обещаю, скоро. – Она его поцеловала. – Вот свяжу концы с концами, чтобы не болтались.
После пяти дней, проведенных в загородном особняке Камерона недалеко от Парижа, где она спала, читала и где ее только что на руках не носили, Трейси чувствовала себя лучше, но немного начала скучать и прямо-таки рвалась вернуться к работе и отыскать Алтею и Хантера, прежде чем ее опередит Джеф.
Вчера ее навестил сам Грег Валтон. Он убедил Камерона его впустить, хотя тот не собирался. И то, что рассказал Грег, прозвучало, мягко говоря, тревожно.
– Теперь мы знаем точно, что Хантер Дрексель появлялся в пансионе «Кемп Париж» накануне стрельбы, по меньшей мере четыре раза. Об этом говорят многие свидетели. Представившись театральным импрессарио по имени Лекс Брайтман, он предлагал работу студентам, в том числе Джеку Чарлстону.
– Сыну Ричарда Чарлстона.
– Совершенно верно. Наследнику «Природных ресурсов Брекона» и первой застреленной жертве, после той несчастной учительницы на парковке. У Дрекселя не было никаких причин там появляться, Трейси, – мрачно сказал Грег. – Во всяком случае, я таких придумать не могу.
– Да, – пробормотала Трейси. – Я тоже.
– Расскажите мне про Монмартр, – попросил Грег. Это было настолько неожиданно и не связано с предыдущим разговором, что застало Трейси врасплох. Вероятно, именно на такую реакцию он и рассчитывал. – Вы же там были, верно, когда началась стрельба?
– Вопрос риторический.
– Хантер явился на вечеринку?
– Нет, но его ждали, то есть ждали Лекса Брайтмана. Очевидно, это знала не только я. Кто бы ни сидел на том мотоцикле, приехал он именно за ним.
– Кто вам это рассказал? – с хитрецой спросил шеф ЦРУ. – Джеф Стивенс?
Трейси вздохнула: похоже, им известен каждый ее шаг, и нет никакого смысла что-либо отрицать.
– Как насчет того, чтобы не скрывать ничего друг от друга, Трейси? Я знаю, что не могу доверять британцам, но мне необходимо доверять вам.
– Отлично, но при условии, что и я смогу доверять вам.
Грег усмехнулся, и Трейси вспомнила, за что он ей всегда нравился.
– Я готов открыть вам свои карты, если вы откроете свои.
И Трейси рассказала ему о разговоре с Джефом, умолчав о его необоснованных подозрениях, относящихся к Камерону, и о личном – о Николасе.
– У МИ-6 есть фотографии Хантера со студенткой-француженкой. Его, вероятно, ранили в ногу, и девушка ему помогла. Британцы думают, что он сейчас в Бельгии. Это последнее, что я слышала, до того как… – Она коснулась головы там, где под волосами скрывались швы.
– Что ж, позвольте сообщить вам последние сведения, – совершенно серьезно сказал Грег. – Девушка, Элен Фобур, мертва.
Трейси пришла в ужас.
– Как это случилось?
– Отравлена. Тело нашла ее сестра. Девушка так и сидела, склонившись над миской лапши быстрого приготовления. Она проглотила столько полония, что можно убить быка.
– И что, известно, кто…
– Нет, кто – неизвестно, – хмуро отозвался Грег. – Нам известно только одно: все, кто встречается с Хантером Дрекселем, умирают. Кстати, он действительно уехал в Бельгию. Там его встретила Салли Файерс и отвезла в Брюгге.
– Как дела у Салли? – уже веселее спросила Трейси. – Она теперь общается с вами напрямую?
– Нет. Она тоже погибла.
Трейси с ужасом слушала, пока Грег посвящал ее в подробности.
– Кто-то успел туда до полиции и так все вычистил, что не осталось ни единого отпечатка – ничего. За исключением трупа Файерс.
– Хватит! – Трейси вздрогнула. Почему-то смерть Салли сделала весь этот кошмар куда более личным. – А что насчет Хантера?