Брюнетка прошла дальше. Светлана, вынув из сумочки платок, безуспешно пыталась промокнуть огромные фиолетовые пятна на фрачной сорочке.
Тот раздраженно оттолкнул ее руку.
– Все в порядке. Я пойду умоюсь в туалетной комнате.
– Что случилось? – спросила, ловко обернувшись, Бьянка Беркли. Человек с пятном на сорочке был ее агентом по рекламе.
Он показал на Светлану.
– Эта девица только сейчас опрокинула на меня бокал красного.
– Как грубо. Я не виновата.
Голоса повышались. В дискуссию вступил Буч Беркли, допрашивая второго сайентолога, пока первый громко спорил со Светланой. Антенна Жана Риццо мгновенно поднялась.
«Вот оно! Что-то начинается»
Он шагнул к собравшимся, но Олег встал перед ним, обняв любовницу и на минуту загородив Жану обзор.
К тому времени как Жан протиснулся мимо русского, Бьянка Беркли уже исчезла из виду.
Все произошло так быстро, что Бьянка сначала подумала, будто не так расслышала. Но брюнетка наклонилась к ее уху и повторила:
– ФБР. Вы в серьезной опасности, мисс Беркли. Пожалуйста, пойдемте со мной.
Озноб страха, смешанного с возбуждением, прошел по телу Бьянки. Буч вечно издевался над ней, называя теоретиком заговора. Но она всегда знала, что где-то рядом существуют темные силы, пытавшиеся причинить ей зло. Вот оно, доказательство!
Она последовала за женщиной в один из туалетов и заперла дверь.
Жан выбежал на запасную лестницу. Никого.
Его сердце нервно колотилось. Вот оно, происходит сейчас, где-то в этом самом здании, а он все упустит! Кеннеди и Стивенс каким-то образом его перехитрили. Но ведь их здесь даже не было. Совершенно непонятно!
Вернувшись в оранжерею, он остановил официанта.
– Я ищу Бьянку Беркли. Знаете, кто это?
– Нет, сэр. Боюсь, что нет.
– Она в длинном черном платье. Волосы забраны наверх.
– Простите, сэр, здесь полно леди в черных платьях.
– На ней было колье из огромных изумрудов.
– О! Да! – встрепенулся официант. – Я знаю леди. Она вместе с подругой вышла через ту дверь. – Сердце Жана сжалось. – Думаю, они направились в туалет. Это вон там.
Но Жан уже бежал к двери.
– Понимаете, мисс Беркли?
Бьянка кивнула, глядя на женщину широко раскрытыми глазами, в которых плескался ужас. Возбуждение давно растаяло. Это не телевизионная драма. Это реальность.
– «Скорая» уже едет? Вы уверены?
– Мои коллеги успели позвонить. Все будет хорошо, мэм. У вас есть время.
– О боже! – Бьянка заплакала. – Я уже это чувствую. Моя кожа! Она горит!
Агент ФБР сжала ее руку:
– Помощь уже в пути. Попытайтесь оставаться спокойной. Вы понимаете, что мне нужно уйти?
– Конечно. Идите. Идите!!!
Жан Риццо забарабанил в запертую дверь.
– Миссис Беркли! Миссис Беркли, вы там?
– Они уже здесь? – ответил сдавленный голос.
– Кто именно?
– «Скорая».
– Мэм, это полиция. Пожалуйста, откройте дверь!
– Не могу. У меня лучевая болезнь. Вы можете заразиться!
Жан набрал в грудь воздуха. Он знал, какой величины тараканы водятся у Бьянки в голове, но такое даже ему трудно было ожидать.
– Откройте дверь, мэм.
Дверь медленно открылась. Бьянка, истерично рыдая, бросилась на шею Жану.
– Где они? – вскрикнула она. – Агент сказала, что они сейчас будут! У меня почти не осталось времени!
Она судорожно сжимала шею.
Изумрудный чокер исчез.
Элизабет Кеннеди медленно, но решительно вышла из здания. От темного парика голова по-прежнему чесалась, но ей уже было все равно. Она размахивала сумочкой, чувствуя вес чокера от «Тиффани» и улыбаясь.
«Джеф сказал, что это сделать невозможно. Но я сделала. Теперь ему придется признать, что я лучшая».
Она уже видела станцию «Метро Норт» в нескольких ярдах впереди.
Бьянка Беркли потеряла голову и билась в истерике, у Жана ушло несколько минут на то, чтобы услышать описание: «Серебристое платье. Темные волосы. Большая зеленая вечерняя сумочка».
– Именно там у нее лежал прибор. Детектор радиации. Русское изобретение, видите ли. Они раньше использовали такие приемы, потому что радиации боятся все.
Жан выскочил на улицу.
Станция «Метро Норт» оказалась закрыта.
– Что происходит? – спросила Элизабет копа.
– Позвонили, сообщили, что на станции заложена бомба. Скорее всего, пустая угроза, но сегодня вечером здесь поезда не ходят. Вам лучше взять такси.
Он увидел ее по чистой случайности. Его внимание привлек блеск серебра ярдах в пятидесяти от того места, где он стоял. Она переходила улицу перед станцией метро, очевидно в поисках такси.
«Никакого водителя, который ее ожидает. Никакого партнера. Она просто вышла на улицу, спокойно, как ни в чем не бывало. Трейси права: у дамочки отваги хоть отбавляй».
Жан, опустив голову, ускорил шаг. Элизабет была уже в сорока ярдах.
Тридцати.
Десяти.
Подъехало такси. Она нагнулась и что-то сказала водителю.
Жан метнулся вперед. В этот момент из тени на противоположной стороне улицы выскочил мужчина и тоже ринулся к такси. На мужчине были водолазка и шерстяное пальто, и Жан узнал в нем одного из парней, которых видел в «Барниз». Через мгновение появился второй. Тоже из «Барниз». И тоже бежал.
На этот раз Жан вспомнил, где видел его раньше.
Элизабет открыла дверцу и уже собралась сесть, но Жан сжал ее запястье.
– Что вы делаете? Пустите! – потребовала она.
Одновременно открылась вторая дверца машины.
Инспектор Интерпола Жан Риццо и агент ФБР Милтон Бак злобно уставились друг на друга и в один голос воскликнули:
– Элизабет Кеннеди, вы арестованы!
Глава 18
– Допрос возобновлен. Двадцать первое декабря. Четыре пятнадцать утра. Мисс Кеннеди, миссис Беркли заявила, что вы представились ей агентом ФБР. Это так?
Элизабет с уничтожающим презрением взглянула на Бака, но ничего не ответила. Как ничего не ответила ни на один из его вопросов последние пять часов.
– Вы сказали миссис Беркли, что изумруды в чокере, который она носила, облучены. Убедили, что ее жизнь в опасности, что от облученных камней у нее началась лучевая болезнь. К этой уловке вы уже прибегали в нескольких подобных аферах.
Милтон Бак положил на стол предмет из пластика в форме овала. Похожий на устройство, с помощью которого родители определяют, не проснулся ли ребенок. Предмет работал от батарейки и громко потрескивал, мигая красным индикатором, стоило нажать кнопку на обратной стороне.
Элизабет лишь ухмыльнулась.
– Все было именно так, мисс Кеннеди.
Молчание.
– Устройство было найдено в вашей сумочке вместе с изумрудным чокером. У вас есть иное объяснение того, почему эти предметы находились в вашей сумочке, мисс Кеннеди?
Элизабет зевнула и отвела взгляд.
Милтон, потеряв терпение, ударил кулаком по столу:
– Похоже, вы не поняли, в какую беду попали. Только сегодняшнее ограбление тянет на десять лет тюрьмы. Вы это знали?
И на этот вопрос ответа не последовало.
– Далее: въезд в США по поддельному паспорту. Незаконное использование кредитных карт. Попытка выдать себя за агента ФБР. Это еще двадцать лет, а мы даже не начали говорить об ограблениях, которые вы и ваш партнер совершили в Чикаго, Лос-Анджелесе и Атланте. – Бак бешено выкатил глаза. – Помогите мне, Элизабет, и я помогу вам. Будете продолжать вести себя в том же духе, и я лично прослежу, чтобы вы гнили в тюрьме до конца жизни. Понятно?
Элизабет критическим взором осматривала свой французский маникюр.
Бак сосчитал до десяти и сказал:
– Мы знаем, что вы участвовали по крайней мере еще в трех крупных ограблениях на американской земле. Мы также знаем, что вы работаете с партнером.
– Похоже, вы ужасно много знаете, агент Бак. – Это были ее первые слова. У Милтона был удивленный вид. – Как вы умны. Поразительно, что вообще потребовалось задавать мне вопросы. – Тон был веселым. Издевательским.
– Мне нужно имя вашего партнера, мисс Кеннеди.
– Какого партнера, агент Бак?
– Это Джеф Стивенс?
Элизабет запрокинула голову и разразилась смехом. Милтон почувствовал, как к нему возвращается гнев.
– О господи! – Элизабет вытерла выступившие на глазах слезы. – Это лучшее, на что вы способны? Думаю, мне придется вспомнить о праве не давать показаний против себя. Я замолкаю, тем более что пользы из нашей беседы вы все равно не извлечете.
Трясущийся от ярости Бак встал.
– Допрос прерван, – бросил он, прежде чем выскочить из комнаты.
Оказавшись в коридоре, Милтон остановился. Ему никак не удавалось взять себя в руки, тем более что все шло не по плану. То, что должно было стать величайшим триумфом в его карьере, превращалось в фиаско.
Милтон во всем винил Жана Риццо. Раздражающе лицемерный канадец был шипом в боку Милтона, с тех пор как прошлым летом появился в Лос-Анджелесе со своими идиотскими теориями насчет проституток и убийц, а также Трейси-гребаной-Уитни. Теперь, после нескольких месяцев работы по поиску Элизабет Кеннеди, Риццо выскочил неизвестно откуда, как чертик из табакерки, превратив арест Элизабет в фарс и напрочь отказываясь признать власть Бака и отсутствие собственной юрисдикции. Какой позор, что пришлось спорить об этом в такси, в присутствии подозреваемой. Риццо всю дорогу настаивал, что имеет право допросить Элизабет, и отказывался отдать ее в руки Бака, пока тот не позволил ему войти в офис ФБР.
– Не обольщайтесь! – рявкнул Бак, когда Жан налил себе кофе из машины в офисе ФБР на двадцать третьем этаже Федерал-Плаза, 26. – Сможете поговорить с ней, когда я закончу допрос. Ни минутой раньше.
– И долго будет продолжаться допрос?
– Сколько потребуется. Возможно, несколько дней. Так что поезжайте домой и поспите.
– Я никуда не уеду.
Жан был верен своему слову. Милтон всмотрелся в стекло комнаты ожидания и увидел, как Жан ест пиццу из «Домино» с компанией агентов постарше. Пиццу заказывали, только когда предстояло долгое бдение.