Ленни взглянул на Грейс:
– Думаешь, это?
Они пробыли на Мадагаскаре менее двух дней. Мари выполняла роль гида. Грейс успела влюбиться в остров. Они оба влюбились.
– Это.
Ленни вынул чековую книжку, выписал чек, прибавив десять процентов к запрошенной цене, и отдал Мари.
– Сегодня у нас знаменательная дата: ровно месяц, – улыбнулся он. – Поздравляю, Грейс.
Грейс была так счастлива, что стала танцевать.
Прямо на улице.
Они назвали дом «Le Cocon» – «Кокон». И планировали когда-нибудь поселиться здесь навсегда.
Джон Мерривейл неважно себя чувствовал. Доктор прописал антидепрессанты и месяц полного покоя.
– Возьми, – велел Ленни, сунув ему ключи от «Кокона». – Живи сколько захочешь. Там постоянно живет экономка, мадам Тереза. Она постирает и приготовит, но ты в основном будешь в одиночестве.
Джон был доволен, но счел идею непрактичной.
– Н-не могу же я так просто скрыться. Как насчет «Кворума»?
– С месяц мы вполне можем обойтись без тебя.
– Кэролайн никогда не согласится.
– Предоставь это мне.
Через шесть недель Джон вернулся в Нью-Йорк новым человеком. Показал Ленни и Грейс снимки, на которых он бродил по узким улицам Антананариву, расслаблялся в горячих источниках Антсирабе, шагал через дождевой лес в Раномафане.
Конечно, счастье длилось недолго: Кэролайн об этом позаботилась. Но Грейс никогда не забудет выражения детского изумления на лице Джона, когда тот говорил о Мадагаскаре. Он даже попросил Ленни продать ему «Кокон».
– Только назови свою цену.
– Прости, приятель, – улыбнулся Ленни. – Любой дом, кроме этого. Я велю прибить табличку с твоим именем на дверях гостевой спальни. Но дом не продается.
– Долго еще? – по-французски спросила Грейс у рыбаков.
– Около двух часов. Ну или около трех. Вы в порядке?
Увы, в порядке Грейс не была. Но надеялась быстро прийти в себя, как только доберется до места.
Сунув руку в рюкзак, с которым никогда не расставалась, она погладила пистолет Гэвина Уильямса, нежно, как ребенок – игрушечного мишку. Хотелось бы знать, сколько времени уйдет на то, чтобы отыскать Джона на острове. После ликвидации «Кворума» «Кокон» продали. Покупателем оказался Йен Биренс, голландский предприниматель.
Она начнет с него.
Глава 35
– Ненавижу эту выгребную яму, – буркнул Гарри Бейн, обращаясь к Митчу.
– А кто любит?
Момбаса действительно напоминала выгребную яму. Жаркую и омерзительно грязную. И Митч, и Гарри были покрыты волдырями от комариных укусов, и жара вкупе с постоянным зудом совершенно не давала спать. Неудивительно, что они то и дело срывались друг на друге.
Они смогли проследить путь Джона Мерривейла до Кении, но там потеряли след. Приходилось продвигаться крошечными шажками и, вероятно, оставаться в Момбасе еще много дней или даже недель.
Митч вдруг вспомнил о Хелен и дочери. Он постыдно долго не видел Селесту. По Хелен он больше не скучал, а вот ребенок – дело другое.
Он пытался выбросить мысли о малышке из головы, сосредоточиться на деле, но это давалось нелегко.
Если Митч и Гарри не найдут Джона раньше Грейс, она наверняка прикончит парня. Вполне понятно, что она потеряла всякую веру в систему правосудия и любое предложение подать апелляцию вызовет у нее горький смех. Митчу было плевать, если Мерривейл получит пулю между глаз. Но если против Грейс выдвинут обвинение в убийстве, ей не сумеет помочь ни Митч, ни кто-то другой.
В дверь гостиничного номера постучали. Странно, кто бы это мог быть в начале первого ночи?
– Кто там?
– Это я, Джонас! Мы встречались утром, в аэропорту. Пожалуйста, впустите меня.
Митч ухмыльнулся. Кенийцы способны ободрать вас как липку, но при этом постоянно твердят «спасибо» и «пожалуйста». Этот народ никак нельзя упрекнуть в невежливости.
Джонас Ндиайе был пилотом, которого Митч и Гарри допрашивали, узнав о том, что Мерривейл мог нанять частный самолет, чтобы вылететь в Танзанию. Но и этот путь оказался тупиком. Ни один из пилотов не узнал Мерривейла на снимке.
Митч открыл дверь.
Джонас в свои тридцать лет выглядел моложе. С капризным мальчишеским лицом без видимой щетины и волосами, причесанными в западном стиле и торчащими вихрами, склеенными то ли гелем, то ли лаком, он напомнил Митчу чернокожего Барта Симпсона.
– Простите, что так поздно.
– Ничего, – кивнул Бейн. – Мы еще не спим. Что мы можем для вас сделать?
– Вопрос в том, что могу сделать для вас я? После вашего ухода я долго ломал голову над фотографией. Думаю, вы будете рады дать мне несколько долларов за информацию, которой я владею. Да-да. Я так считаю.
Он послал Гарри открытую выжидательную улыбку, словно вымогательство было самой нормальной, естественной в мире вещью.
– Сегодня ночью мы сделаем наш маленький бизнес. Потому что моя память оживает.
Гарри устало выдвинул ящик тумбочки, вытащил пачку двадцатидолларовых банкнот, схваченную резинкой. В Кении нельзя было шагу сделать без того, чтобы кого-то не подкупить.
Джонас восторженно вытаращил глаза и протянул руку. Но Бейн покачал головой.
– Что ты знаешь?
– Тот парень, что на фотографии, летел моим самолетом. Это правда. Две недели назад.
– Ты отвез его в Танзанию?
– Нет.
Джонас снова протянул руку. Гарри отсчитал пять банкнот и протянул ему.
– Куда?
– Джентльмен хотел попасть на Мадагаскар.
Гарри взглянул на Митча.
«Договора об экстрадиции нет».
– Я приземлился в аэропорту Антананариву. Он рассуждал о живой природе. Собирался поехать на сафари, сделать снимки и заняться океанским дайвингом. Теперь ко мне вернулась память, и могу сказать, что он был очарователен. Ооочень. Этот джентльмен на фотографии.
– Он не говорил, где остановится? – спросил Митч. – Как долго пробудет на острове?
Джонас выжидающе улыбнулся. Еще несколько банкнот перекочевало в его карман.
– Не сказал.
– Эй! Ну-ка отдавай обратно сотню, сукин сын.
Попрошайка насупился.
– Пожалуйста, сэр, без резких слов! Джентльмен ничего не сказал о своих планах. Но попросил меня рекомендовать ему несколько достопримечательностей.
– И?..
Очередная улыбка. Терпение Гарри почти истощилось.
– Не доводи меня, малыш.
Митч многозначительно глянул на лежавший на тумбочке пистолет.
– Есть единственное подходящее место для дайвинга. Нуси-Таникели.
– Нуси… что? Это что такое? Пляж?
– Остров, – вежливо пояснил Джонас. – Заповедник для всей океанской живности.
– Морской заповедник?
– Туда едут все дайверы. У вашего друга, того джентльмена, было в багаже снаряжение для дайвинга.
– Спасибо, Джонас, – улыбнулся Гарри. – Ты очень помог.
– Рад оказаться полезным. А теперь дайте мне немного денег на такси, и, думаю, на этом наши общие дела закончены.
Грейс долго смотрела на «Кокон». Она не ожидала пробуждения прежних эмоций. После всего случившегося не верила, что способна на нечто подобное.
Но, стоя на крутой, вымощенной булыжником улочке, глядя на толстые каменные стены, за которыми ощущала себя такой защищенной, Грейс вдруг почувствовала, как по щекам потекли слезы.
К ее удивлению, оказалось, что мистер Биренс дома. Она предполагала, что он купил «Кокон» из прихоти, как Ленни в свое время. Один из купленных на всякий случай домов, чтобы иногда, очень-очень редко, проводить отпуск.
Грейс назвалась Шарлоттой Ле Клер и еще больше поразилась, когда хозяин согласился ее принять.
– Могу я предложить вам выпить, мисс Ле Клер?
Йен Биренс оказался немолодым толстым дружелюбным человеком, с редеющими рыжеватыми волосами и карими глазами, которые весело сверкали, когда он улыбался.
– Спасибо. Стакан воды, если не сложно.
Грейс старалась сохранять спокойствие.
Странно, внутри все осталось прежним. Она и не знала, что Биренс купил дом со всей обстановкой, включая мебель и картины. Она даже узнала хрустальные бокалы, которые сама привезла из Парижа.
В Дилвине и за недели, прошедшие с ее побега, волосы Грейс немного отросли. В Момбасе она сделала модную стрижку и покрасилась в цвет красного дерева. Поймав свое отражение в зеркале библиотеки, она подумала: «Единственное в этом доме, чего я не узнаю, – это я сама».
– Что привело вас в «Кокон»? Вообще на Мадагаскар? Вы на отдыхе?
– Что-то вроде того. Я когда-то гостила тут с другом. Очень давно.
– Вы были гостьей Брукштайнов?
– Скорее мой друг. Мне немного неловко говорить об этом, но у этого друга сейчас настали тяжелые времена.
– Жаль это слышать, – сочувственно заметил Биренс.
– Спасибо. Он уехал несколько недель назад, и с тех пор никто ничего о нем не слышал. Я знаю, что он добрался до Мадагаскара, вот и решила, что, может быть, из ностальгии или чего-то в этом роде заходил сюда.
Грейс вынула снимок.
– Возможно, вы его видели.
Биренс долго изучал снимок. В Грейс затеплился огонек надежды, мгновенно погасший, когда Йен покачал головой:
– Лицо мне откуда-то знакомо, но самого его здесь не было.
– Уверены?
– Абсолютно. Вы моя первая гостья больше чем за год. Отчасти поэтому я решил продать дом, хотя обожаю и его, и остров. Но здесь слишком уединенно. Я приехал, только чтобы подписать документы и попрощаться. Вам повезло, что застали меня.
– Вот как?
Грейс, непонятно почему, было жаль, что этот добрый, приветливый человек покидает «Кокон».
– А кто новый владелец, если не секрет?
– Вообще все это довольно таинственная история. Ко мне обратился один нью-йоркский адвокат. Он занимался сделкой, но так и не открыл имя своего клиента. Но похоже, этот человек был хорошо знаком с домом. Адвокат потребовал оставить определенную мебель, ковры, безделушки. Все такое. Насколько я понял, он перебирается сюда в понедельник.
Сердце Грейс учащенно забилось. По спине пробежал озноб.