Но прежде она-таки опробует свою отчаянную задумку: предложит себя в жёны старому наместнику. Если тот на неё обзарится, в недалёком будущем в руках у вдовы окажутся куцая вдовья доля и почти безграничная свобода. Да ещё, к тому же, защита родичей мужа. Заживёт молодая вдова собственным разумением. Но ещё при живом муже она постарается стравить наместника с Кеннером. Его руками избавит Састи от ужасного мужа. Только бы Создатель оказался милостив к своей грешной дочери.
К утру чучелка получила достойную обновку: такая не у всякой княжны имеется. Она и обрезки все подобрала: вознамерилась что-то сплести. Когда княжне притащили воду для умывания да завтрак, она велела челяди подобрать Аки мягкие сапожки по ноге – еле и уговорила строптивицу. Убедила, что её воинские умения в дороге не понадобятся. Напротив, до наместника им надлежит добраться паиньками.
На крыльцо терема они выкатились – одна другой краше. На обеих ладные дорожные наряды, у обеих на поясах охотничьи ножи. И пускай только рискнут отнять!
Под высоким крыльцом княжьего терема уже стояли конюшие, держа в поводу осёдланных коней. Тут же гудели сытыми, до срока разбуженными пчёлами поместники: и провожающие княжну в дорогу, и её провожатые. Ринда нарочно дождалась, когда вся эта крепко спаянная шайка соберётся во дворе. И вышла к ним, гордо вздёрнув подбородок.
– Всё ли собрала? – вынырнул из-за ближайшего коня Виргид в полном боевом доспехе, но без шлема.
– Всё, – вежливо склонила голову княжна и нарочно ткнула пальцем в того коня, из-за которого вылез воевода: – Этот конь мне подойдёт.
– Нос не дорос на моём Кречете разъезжать, – криво усмехнулся Длинноус, уперев руки в боки. – Да и вообще тебе не стоит верхом скакать. Место наследницы в карете.
– Боишься, что сбегу? – злорадно и звонко осведомилась Ринда, стараясь, чтобы её услыхало как можно больше народа.
Раз уж двор переполнен, нужно ловить момент: напомнить всем, какая их княжна синегорская змеища, и лучше с ней по пустякам не ссориться.
– Гонор-то поумерь! – добродушно прогудел пожилой, но подтянутый и с виду сильный поместник, что натягивал перчатки у самого крыльца. – Ишь, распрыгалась. То для её удовольствия Торсела прирежь, то воеводина коня предоставь. Не круто ли забираешь, попрыгунья?
– Так без этого никак. Сожрёте и не подавитесь, – ласково пропела Ринда, завлекательно сощурив глазки.
Всяким таким женским штучкам она так же училась нарочно и старательно – была в скиту пара бывших мастериц заплетать мужские мозги в канаты. С годами обе угомонились и, овдовев, подались на службу Создателю. Но, хлебнув винца, незаметно для себя втягивались в воспоминания после хитрых вопросов юной воспитанницы с дивно наивными глазёнками.
– Мужики! – всплеснул руками её собеседник, напоказ разворачиваясь к посмеивающимся товарищам. – Она мне глазки строит!
– Иль глаз на тебя положила! – разухабисто предположил кто-то из старпёров-затейников.
– Чего ж не положить, когда есть на что?! – подхватил другой, ничуть не сомневаясь в собственном остроумии.
– Есть на что, – княжна оценивающе и чуть нагловато ощупала взглядом удостоившегося похвалы поместника. – За такого мужчину любая пойдёт с удовольствием.
– Эвона как, – крякнул тот, обескураженный и не девичьим взглядом, и прямотой, прозвучавшей в голосе признанной змеищи.
– За тебя бы я пошла, – твёрдо постановила Ринда во всеуслышание. – И какой дурак вас надоумил искать себе князя на чужой стороне? Лучше бы кого-то своего выдвинули. Тогда бы я приняла вашу волю безропотно. А так извините: ваш избранник мне совершенно не подходит.
– И впрямь побег решила учинить, – сделал вывод ещё какой-то умник.
Мужики заколыхались, стягивая кольцо вокруг брыкучей наследницы.
– Не стоит меня унижать! – нарочито язвительно прошипела Ринда, сверкнув глазами и поджав губы. – Чтобы я ударилась в бега в одних штанах? Без золота да припасов? Побираться что ли? За дуру меня держите? – уже грозно прибавила она, срисовав лицо настоятельницы в минуты её гнева, что многих пробирало до костей. – Ну, спасибо! – она размашисто отвесила всей честной компании поясной поклон, разогнулась и процедила: – Порадовали.
– Не надоело? – насмешливо осведомился Виргид, который даже с места не сдвинулся, когда прочие уже приноравливались ловить вроде как настропалившуюся в бега заразу. – Ты, княжна, у нас, конечно, большая умница. Вся в отца. И нам это в радость: его могучая кровь в тебе отразилась и перейдёт его внукам. Ты только не перестарайся. Не радуй нас слишком уж часто. А то твой муж – мужик прямой да суровый – прихлопнет тебя прежде, чем кровь Риндольфа отразится в потомках.
– А если я его раньше прихлопну? – с чрезвычайно живым интересом полюбопытствовала Ринда.
– Она что, угрожает? – озаботился очередной умник.
– Опять дурой обозвали, – сокрушённо пожаловалась Ринда воеводе. – Чтобы я угрожала собственным защитникам?
– Хватит уже! – гаркнул Виргид, насупившись. – Хорош скоморошничать! Развела тут… А вы и уши развесили! – попенял он дружкам, пробежавшись по ним раздражённым взглядом. – Княжна изгаляться над нами изволит, а вы и купились, как сопляки безусые.
– Да вроде всерьёз она, – засомневался стоявший перед Риндой счастливец, отмеченный ею, как наилучший соискатель руки наследницы. – Ты уж давай и впрямь растолкуй по-человечьи: чего добиваешься? – добродушно уточнил он, подмигнув заносчивой поганке. – Мы тебя выслушаем. Глядишь, и обдумаем, чего ты там себе намыслила.
– Ну, прямо, так прямо, – от души вздохнула Ринда, вмиг посерьёзнев так, что не подкопаешься. – Я намерена кое о чём просить нашего достопочтенного наместника.
– И чем же ты вознамерилась его порадовать? – скроил скептическую рожу Виргид.
– Я не желаю себе в мужья, а вам в князья Кеннера, – твёрдо заявила наследница. – И никак в толк не возьму: как вам пришло в голову подпустить к себе князя из Кенна-Дикого леса? Вы что, плохо знаете Кендульфа с его загребущими руками? Вам было мало докуки с отцом вашей княгини?
– Вот уж Гулду ты не трогай! – от души возмутился кто-то из поместников.
– И в мыслях не было, – отмахнулась Ринда. – Гулду я почитаю: она достойная женщина.
– Давно ли?
– Это вас не касается! – ощерилась Ринда волчицей. – Это наши с ней дела. И не о ней речь. А о Гуфрене Лукавом. О князе из Гуннона-Южный берег. Вы же не думаете, что мой скит отрезан от всего мира? Что там не знают о делах ваших грешных. Вы не по разу вспотели, покуда вытурили Гуфрена из нашего Риннона.
– Короче! – потребовал Виргид, на лице которого читалась искренняя заинтересованность её словами.
– Можно и короче, – лишь слегка съязвила Ринда. – Я не желаю, чтобы отец Кеннера князь Кендульф совал нос в наши дела. Это наша земля. И только наша. А он обязательно сунется – не мне вам рассказывать.
– Точно!
– Как пить дать!
– Уж этот своего не упустит!
Прикрыв глаза, Ринда дождалась, когда столпы её народа свернут базар, заново переживая выбранного им князя. Ибо традиция возводить над собой лишь лучшую кровь королевства диктовала свои законы.
Нетрудно представить, как все они были раздосадованы, когда ни один из риносцев, вступивших в борьбу за княжескую крепость, не завоевал это право. Причём двух последних победил этот самый Кеннер. Мужику не позавидуешь: первое время ему придётся туго. Поместники Риннона-Синие горы не скоро смирятся с его победами. Такова уж человеческая натура – учила Ринду настоятельница – что в слабости проигравшего всегда виноват победитель.
– Чего ты собираешься добиться у наместника? – спросил в лоб подобравшийся ближе к ней воевода.
– Чтобы нашим князем стал риносец, – не моргнув глазом, солгала княжна.
– Пустые хлопоты, – махнул он рукой.
– Не попробуешь, не узнаешь.
– Зачем тебе эта дурь? – досадливо поинтересовался опытный воин и очень умный человек.
К тому же не особо поверивший в её байку.
– Затем, что я так хочу.
– И всё?
– И затем, что готова броситься на меч, лишь бы не стать женой этого ублюдка из Кенна-Дикого леса.
– Ты его даже не знаешь, – резонно заметил Виргид. – А большинство баек о его воинственном скудоумии сочинили его завистники. Или враги. Чистый поклёп. Кеннер далеко не дурак. И удачливый полководец. Он родился с мечом в руке.
– И с ним же полезет в мою постель, – не удержавшись, презрительно пробухтела Ринда.
– Как интересно воспитывают в скитах высокородных девиц, – съязвил Виргид, испытующе сверля её нехорошим прищуром. – Жаль, что не смогу поприсутствовать при вашей беседе с наместником.
– Ты что, не поедешь со мной? – не стала скрывать удивления Ринда.
– У меня и без тебя куча дел, – проворчал воевода. – Уволь меня. Я отъезжаю на пару дней в своё поместье. Безотлагательно. Наместнику и без меня будет очень нескучно, когда ты явишься.
Уверен, что дорогой она попытается сбежать – догадалась Ринда – и не хочет остаться виновным. Предпочитает быть среди тех, кто станет осуждать виноватого за ротозейство. Ведь это очень многое изменит.
– Так что, на моего коня даже не облизывайся, – напомнил воевода. – Выбери другого.
На его губах расцвела ядовитая улыбочка.
– Я уже и забыла о нём, – капризно повела плечиками княжна. – Но коня требую доброго. Не такого, что заплетается копытом о копыто.
Поместники загалдели, чуть ли не восхищаясь нахальством будущей княгини. Однако поперечничать не стали, и вскоре ей подвели отменного скакуна в богатой сбруе. Не хуже был и конь для Аки. Но забавная чужачка проигнорировала его, заковыляв к своей осёдланной на всякий случай лошадёнке.
Ринда краем глаза поймала удовлетворённый взгляд Виргида: Длинноус понимает, что на такой развалюхе в бега не ударишься. А княжна уж больно цепляется за нелепую приспешницу, разгадать которую у него не было времени.
Прежде, чем взобраться в седло, Ринда поклонилась своим провожатым, не погнушавшись согнуть свою высокородную спину – не переломится. Вежество княжны пришлось по душе. То, что у неё норов, что у болотной гадюки, так это одно дело – невелика невидаль, раз она дочь своего отца. А вот почтение к столпам своего народа дело другое: признание, что на них тут всё и держится.