– Или, – отрезала Таюли, почуяв, как её замутило.
Не впервые. В первый раз её вообще вывернуло наизнанку – она до сих пор прячется от этих воспоминаний за любое мало-мальски подходящее оправдание. Это случилось на второй день после памятного посещения пожара в доме непутёвого кузнеца. Таюли решила прогуляться и увлеклась: то водой, то берегом за сутки достигла почти противоположного конца острова. Еда, случись ей проголодаться, сама падала под ноги, а огонь и вовсе при себе неотлучно.
Вот как раз за обедом она и познакомилась с двумя великовозрастными обормотами, заглянувшими к ней на огонёк. Нет, их можно было понять: уголок леса, где обычно никто не ходит, одинокая девица, не позаботившаяся о провожатых – грех не воспользоваться таким подарком.
Понятно, что орать и бегать по лесу, в голову не приходило – уверенность в собственной неуязвимости уже отравила ум Трёзликой. Она вполне резонно ожидала защиты со стороны сторожей, засунутых в неё демонами. Однако сторожа смотрели на ситуацию со своей крыши. ЗУ и ДЭГ не являлись благородными сказочными избавителями юных девиц от всякой нечисти – у них просто началась охота, поскольку дичь так любезно притопала к ним на своих двоих.
Чего бы там не насмотрелась Таюли, шляясь с Челией, но вид бросившегося на первого ублюдка ЗУ её поразил. На этот раз щупальце пожирало человека не где-то в сторонке от впечатлительной девушки, а торча из неё. Возможно, Таюли тогда показалось, что часть добычи попадёт прямиком в неё? Или…
Да, неважно! Какая разница, отчего её долго рвало? ЗУ скрылся, выскочивший на смену ДЭГ слопал второго ублюдка и тоже убрался восвояси, а Таюли всё ещё корёжило на лесной подстилке. Воображение сыграло с ней злую шутку: раздуло то, о чём она предпочла бы не думать, и совершенно затёрло тот факт, что её, вообще-то, собирались изнасиловать. А, может, и убить, чтобы не бегала жаловаться, кому не надо.
– Что с тобой? – встревожился Лис, заметив, как её дважды передёрнуло.
– Ничего, – буркнула Таюли и сделала глубокий-глубокий вдох.
Потом медленно выдохнула и повторила всё несколько раз, покуда тошнота не отступила. Ашбек не встревал, пытая девушку вопросами или нелепыми попытками помочь: глупо лезть с советами к тому, чью природу даже не понимаешь.
– Мне пора, – выдавила Таюли, поднимаясь. – Океан зовёт. Причём, настойчивей обычного.
– Тебя проводить? – подошёл к ней Лис, внимательно вглядываясь в её побледневшее лицо.
– Проводи, – внезапно согласилась Трёхликая. – И, если тебе не трудно, забери мою одежду. Уже темнеет. Я всё равно не вернусь раньше полуночи. У тебя и оденусь.
– Да и переночевать можешь. Зачем тебе тащиться в такую даль? Завтра же всё равно встанет вопрос о…
– Встанет, – поморщилась Таюли и оперлась на его руку.
Над островом порхали неубиваемые гнилостные ароматы выброшенных на берег водорослей. А в душе, копошась, утраивалось поселившееся надолго облегчение. Громадной пустоте, оставленной смертью отца, ничем не помогли ни Челия, ни Дэгран – порода не та. А вот появление нового друга вовсю намекало на успешную борьбу с ней.
– Тебе полегчало? – заботливо осведомился Лис, уводя её в сторону от городка, на отдалённый кусок пляжа под вздымающейся скальной стеной.
– Угу.
– Мне показалось, что это у тебя из-за некоторых… свойств твоей новой сущности.
– Не показалось, – нехотя буркнула Таюли, но решила не отмалчиваться, раз уж нашла истинного помощника в такой неопределённый и муторный момент жизни: – Меня тошнит от мысли, что снова придётся пройти через… Снова участвовать в охоте демона.
– Это не тебя тошнит, – снисходительно указал на её заблуждение Ашбек. – Это тошнит приведение почившей Таюшият.
– Какое приведение? – обалдела Таюли, невольно отшатнувшись от этого умника.
– Самое обыкновенное, – невозмутимо ответствовал Лис, не обращая внимания на её жест. – Той Таюшият, что выросла в доме своего отца, давно нет. Она умерла, как это бывает со всяким, кто имеет тело и душу. Чаще эти две наши части умирают вместе. Но, нередко душа умирает первой. А в теле поселяется что-то иное. Скажем, та же чёрная душа, как её называют твои приятели демоны. Или Трёхликая. Вот интересно: если душа умирает при живом теле, то куда она девается? В пределы мёртвых душ?
– Нет, наверно, – неуверенно проблеяла Таюли.
Она слабо разбиралась в таких вещах из-за отсутствия религиозного рвения у отца, в доме которого о Создателе почти не поминали.
– Ну, если не туда, и здесь ей места нет, то приведение для неё будет единственным исходом, – скрывая насмешку, вывел итог Лис. – Вот приведение Таюшият и не оставляет тебя в покое. Или ты всё никак не отпустишь её на покой. И тем, как знать, может быть, мучаешь её безжалостно…
– Перестань! – зло фыркнула Трёхликая, двинув умнику локтем в бок. – Нашёл же о чём рассуждать!
– О полезном для тебя в деле решения твоей проблемы, – резонно возразил тот. – Тебе пришлась не по душе Таюли? Ну, и пожалуйста. Да, сколько угодно. Любой умный человек никогда не достигает того благословенного момента, когда начинает нравиться себе в каждой мельчайшей чёрточке. Нет, этот дар свыше предназначен лишь для счастливчиков дураков. Так что ты можешь сколько угодно поносить Таюли. Но тем самым всё равно не вернёшь милую сердцу Таюшият. Не обольщайся. Тебе придётся признать Таюли со всеми её неприятными чертами. Вот представь, что тебе ужасно не нравится твой нос. Скажем, он слишком длинный. Или слишком толстый. Ты его не хочешь всей душой, и что же, отрежешь его?
– Ой, ну, хватит уже изгаляться! Я и без того поняла, что ты пытаешься мне вдолбить. Наверно, я и сама уже думала об этом, только как-то расплывчато. Скорей, просто чувствовала, но всерьёз этого не касалась.
Они шли и шли по берегу. А скала, укрывавшая остров от происков океана, всё росла и росла, отрезая их от всего остального островного мирка. И пляж всё больше жался к ней, словно ища у столь незыблемой силы защиты и для себя. Будто он не успел укрыться в запертой и готовой к обороне крепости, а враг уж подступает. Уже облизывается на несчастного отщепенца, брошенного своими.
– Всё, пора, – нехотя оборвала задушевную беседу Таюли и остановилась, косясь на океан: – Мне лучше поторопиться. А тебе лучше бы поскорей убраться отсюда.
– Почему? – удивился, было, Лис.
Но девушка поспешно скинула куртку и потянула из-за пояса рубаху – он отвернулся и уставился на прибой
– Стой спокойно и не бойся, – вдруг как-то глухо прозвучало за спиной. И Лис не преминул испугаться вопреки её совету.
Впрочем, было от чего – узнал он уже через полминуты. Очередная волна разбежалась, потянулась вверх, изогнулась и бросилась головой вниз на берег, исторгая кучу пены. И в этой пене на ноги поднялся…
– Не бойся, – пыхтела за спиной Таюли, стаскивая сапоги.
Раан – узнал легендарного демона Лис, стараясь не шевелиться без надобности. Высоченный, неправдоподобно мускулистый, нелепо белая для юга кожа и ледышки в глазницах – натуральный урод. Раан направил на него чёрные бусинки зрачков, но не заинтересовался застывшим человечком. Он просто стоял. Прибой просто пытался его завалить, а обнажённая Таюли просто положила на плечо Ашбека руку и деловито напомнила:
– Одежду не забудешь? Ох, прости меня невежу. Познакомься: это мой Дэгран.
Никогда ещё Лису не обходилась так дорого смехотворная идея всегда сохранять достоинство. Он низко поклонился, удерживая себя от того, чтобы пасть ничком перед могущественной безжалостной стихией.
Стихия, чуть помедлив, кивнула ему. И поймала в могучие руки разбежавшуюся Трёхликую, шею которой теперь обвивала совершенная иная змея: белая и ледяная даже с виду. Девушка на мгновенье приникла к демону, а потом обернулась и показала рукой на почти бездыханный столб по кличке Лис. Видать, отрекомендовала, поскольку прямо в его деревянной голове кто-то явно закопошился.
Потом демон развернулся навстречу очередной обозлившейся на него волне и пропал, унося с собой свою законную добычу. С самого севера приплыл – оценил Лис силу демонического влечения к подруге. До него вдруг дошло то, о чём так и не повернулся спросить язык: для чего Раану плотская связь с женщиной, если он не мог ею наслаждаться? Да именно ради самого обычного наслаждения. Только не её телом, а теми чувствами, что испытывала Таюли…
Ашбек Лис вздрогнул. Демон наслаждается человеческими чувствами одной женщины. И ради этого готов приплыть к ней с северного материка, перемахнув океан вдоль длиннющего побережья Суабалара почти до самой южной его оконечности. Так на что же способны Рааны, чтобы добраться до чувств всех остальных? И могут ли они до них добраться? А чем это грозит самим людям?
Преграда, которую демоны не могут преодолеть – вспомнил Лис. И Двуликие, которых демоны называют проводниками. Дырка в стене? Это что, одна Таюли? А если их будет много – этих Двуликих и Трёхликих? Огромная брешь, в которую ринутся толпы…
Он одёрнул сам себя и нервно рассмеялся: откуда толпы? Девять Лиат и двенадцать Раанов. Проходят века, и даже тысячелетия, а их всё ещё девять и двенадцать. Понятно же, что демоны не могут создавать себе подобных…
А Таюли? Она не сможет ли родить?.. Да нет – поёжился он. Для этого демону нужно живое тело, а такое у них не выходит: не выдерживает человеческая плоть мощи стихий.
Ашбек опомнился – уже почти совсем стемнело. Он поспешно скрутил брошенную Таюли одежду, запихнул её в прихваченный из дома мешок и побрёл обратно к городу. Но, по дороге поминутно всматривался в океан за полосой прибоя. Однажды ему даже показалось, будто там мелькнуло белое пятнышко. Он вскочил на ближайший камень, но тут же спрыгнул, обозвав себя болваном.
Если двое уходят подальше от людей на свидание, стало быть, не слишком-то горят желание выставлять себя напоказ. Тем более, такая парочка.
Он невесело усмехнулся и прибавил шагу: ему ещё полночи дожидаться эту гулёну, как то и принято у почтенных отцов семейства, вырастивших на свою голову невесту.