– Таюли! – горестно просипел Лис, роняя голову на землю.
– Тебя просто нельзя оставлять без присмотра, – спокойно, с нарочитой сварливостью заявила Трёхликая, оглядев вытащенный нож. – Потерпи, я сейчас разрежу… А понавязали-то! – неодобрительно покосилась она в сторону пятёрки, из которой трое уже пали на колени.
– Ли… Лиата! – простонал один из них.
И тут же два оставшихся смельчака поспешно рухнули коленопреклоняться.
– Погоди-ка! – приказала Таюли разошедшемуся в праведном гневе ЗУ, что пытался закусить одним из пятерых. – Сначала я хочу знать, что тут произошло! – поднимаясь, недобро отчеканила лжеЛиата. – А ты пока развяжи его и подлечи.
Огненный удав закапризничал, нависнув над скукожившимся воющим мужиком.
– Твоё от тебя не уйдёт! – упёрлась Таюли, притопнув ножкой. – А мне нужно знать!
Удав фыркнул на неё, выпустив пламенную струю, но занялся жертвой произвола. То ли Ашбек уже попривык верить, что Таюли ему не навредит. То ли на него навалилась апатия, что следует за смертельно острым переживанием, но он даже не дёрнулся, как только оказался в холодном огненном кольце. Лишь его глаза всё ещё с тревогой следили за кровавым пятном на белой рубахе.
– Это пустяки, – ласково заверила Лиса Трёхликая. – Хочешь, покажу? – она вытянула из-под пояса край рубахи и задрала его: – Видишь? Я же говорила: ничего уже и нет. Ну, или скоро не будет. Ты же не думал, будто меня можно убить простой железякой? Нет? Вот и славно. А теперь прекрати истерику, почтенный Ашбек, и лежи спокойно. Сейчас тебе полегчает. Так! – вернулась она к пяти прозревшим и подавившимся ужасом деятелям. – Что произошло? И по порядку, с самого начала. Первый, кто соврёт, и станет… первым, – не удержалась она от мстительной насмешки.
– Мы тут не при чём…
Привычное, в общем-то, безотчётное оправдание для человека, демон воспринял, как буквальную ложь. Прервав благое дело излечения страждущего, ЗУ метнулся к обещанному Трёхликой «первому» и быстренько забрал своё.
– Ты поторопился, – забрюзжала та, насупившись на возвращающегося к Лису карателя-гурмана. – Он ещё не успел солгать.
ЗУ презрительно сплюнул пламенем и склонился над уже сидящим Лисом.
– Итак, продолжим. И советую вам выбирать выражения.
Среди этой пятёрки несомненных городских лидеров она уже приметила более-менее приятного глазу пожилого мужчину с седой окладистой бородой. И заметно умными глазами. Он покосился на товарищей, прочистил горло и поведал:
– Блистательная госпожа, всё началось, когда наш священник…, – метнул он взгляд на скорченного покойника. – Нет, поначалу мы нашли в сарае почтенного Даксана его мёртвое тело, и…
– Я знаю. Я как раз вышла на охоту, когда ваш неимоверно почтенный Даксан пытался изнасиловать ребёнка. Весьма почтенное занятие для почтенного человека, – съязвила она, хотя и пообещала себе держаться строго.
Но тотчас вспомнила баламутку Ютелию и отшвырнула дурацкое обещание за ненадобностью:
– И многие из ваших «почтенных» занимаются насилием над детьми? – ехидно прошипела она.
– Это ложь! – невольно вякнул тот, кому такое обвинение явно не было чуждым.
Что и доказал ЗУ, для которого важней охоты была только быстрая и безопасная охота. Дав оставшейся троице раздышаться после чудовищной казни предупреждённого о последствиях лжеца, Таюли потребовала:
– Быстро отвечайте: с девочкой и её матерью всё в порядке? Или вы решили заткнуть бедной женщине рот?
– Она жива, – изо всех пытался держаться отмеченный ею умник. – Она в храме. В темнице для преступников…
– Преступников? Она свершила преступление?
– Нет… Конечно, нет!
– Мы же не знали… А-а-а!
Да, привычки часто подводят своих хозяев – подумалось Таюли, пока удав отползал от третьего трупа. А привычка врать вообще самая подлая: всё спасает тебя, спасает, а потом раз, и предает прямо перед лицом самой смерти.
– Да, мы хотели замять это дело, – махнув рукой на сохранение чести, или хотя бы лица, заявил седобородый умник. – Но, ещё не решили, что делать с матерью девочки. Мне лично в голову не приходило её убивать. Думал отослать её на тот конец острова к своей сестре.
Его последний товарищ не сводил глаз с занятого Лисом огненного удава. Но тот даже не качнулся в их сторону: седобородый говорил правду.
– И тебе не было совестно покрывать мерзкого скота, что насилует детей? Причём, далеко не в первый раз.
– Было, – буркнул в бороду седобородый, опустив глаза. – Но, я не мог ссориться со старшинами общины. У меня семья.
Таюли перевела взгляд на его земляка: ещё довольно молодой, красивый, статный, но уже тучный. Глаза не ковыряют стыдливо или испуганно землю под опущенным носом, а шмыгают туда-сюда, подмечая каждую мелочь. Быстро в себя пришёл – скривилась Таюли. Хитрец, говоришь? Ну-ну. Все знают легенду о том, что Лиатаян нельзя обмануть, да не все верят в сказки.
– И тебе было совестно? – почти дружески спросила она.
– Нет, блистательная госпожа, – с деланным сожалением признал красавчик, наконец-то потупившись. – Я не обращал на это внимание. Меня это не касалось, – умолк и тотчас стрельнул глазами в удава.
Таюли невольно обернулась: Ашбек, видимо, безуспешно пытался подняться, а добросовестный кусок демона решил ему помочь. И вот теперь Лис с видом мученика безвольно висел в огненном кольце, а ЗУ пытался утвердить его на ногах.
– Кости-то целы? – встревожилась она.
– Целы, – буркнул страдалец, морщась, как от кислятины. – Голова кружится.
– Ну, это не страшно. Это из-за скорого излечения. Слушай, надо бы освободить ту женщину. Есть, кого позвать на помощь? Или год ещё не дозовёшься?
– Сам освобожу…, – не успел пообещать Лис, как влетел в двери храма хвостатой кометой.
ЗУ не собирался дожидаться, покуда болезный туда доковыляет на своих двоих, что подкашивались на каждом шагу.
– Значит, вы нашли труп одного «почтенного» и почти сразу труп второго, – продолжила допытываться Таюли. – Так? Понятно. Что за благословенный город?! Почтенный на почтенном. А стоило выйти на охоту, как за первый же час в двух шагах друг от друга наткнулась сразу на трёх мерзавцев. И это в таком маленьком городке. Интересно, сколько вас тут вообще останется, если я решу погостить здесь месяц-другой? Как у вас с гостеприимством? Рады будете посещению вашего островка легендарной гостьей?
– Нет, – твёрдо ответил седобородый…
Но их беседу прервал резкий ледяной шквал, пронзивший городок насквозь.
– Не-е-ет! – простонала Таюли, мотая головой. – Только не это! Дэгран, прошу тебя!..
Просьба была идиотской: люди покусились на основу демонического существования – на безопасность того, что принадлежит только им. В этом и ЗУ – что мгновенно спрятался в своей телесной норе – и ДЭГ – что вылез оттуда на смену – были солидарны. Трёхликая даже не пыталась представить, что происходит сейчас во всём городке – ей было достаточно полюбоваться на тех двоих, что уже валялись ничком на земле и клацали зубами. И на громадного оборотня, немыслимыми прыжками несущегося к храму.
В последнем прыжке он мягко, как пёрышко, опустился прямо перед её носом и согнулся пополам, вглядываясь в досадливо перекосившееся лицо Трёхликой. Затем подхватил свою нелёгкую долюшку на руки и осмотрел пятно на рубахе.
– Дэгран, милый, не надо, – нежно замурлыкала Таюли, изо всех сил желая, чтоб он угомонился. – Никто не виноват, просто я была неосторожна. Слушай, дураки – это не совсем люди. Именно так их и следует воспринимать. Как… болото, протухшее мясо, мух в доме, кротов в огороде или тлю в саду. Если их убивать лишь за тупость, то людей здорово поубавиться. Как минимум в половину. И каждое следующее поколение придётся ополовинивать, – журчала она, трепетно приникая… будто к каменной стене, уговаривая ту быть умницей.
Таюли всё говорила и говорила – а стена молчала и расточала ледяной свет из пустых глазниц – пока из дверей храма, перекособочившись и прихрамывая, не выполз Лис. ЗУ-то спрятался от Раана безо всякого предупреждения, и висевший в его кольце бедолага, видать, рухнул на пол. Ему только этого не доставало!
Оборотень вдруг сконцентрировал внимание на знакомом человеческом лице и отчётливо кивнул. А Лис, махнув рукой на весь свихнувшийся мир целиком, преспокойно кивнул в ответ и заковылял к ним.
– Где она?! – заволновалась Таюли и заёрзала в каменных объятьях, вглядываясь в тёмный дверной проём храма.
– Внутри, – проворчал Ашбек, устало опускаясь на землю. – Наверно, увидала блистательного Раана и боится.
– Дэгран, а ты не хотел бы поохотиться? – осенило Таюли.
Она завозилась, устаиваясь коленями на его ладонях и потянувшись всем телом к зубастой пасти. Громадная башка отрицательно мотнула, приподнимая старательную ношу повыше.
– Ну, да: Лиаты, их земля, ваш договор, – пробормотала Таюли, но тут же нашлась: – Разве разрешения Трёхликой недостаточно? Ты сможешь охотиться по моей воле?
Оборотень кивнул.
– Я разрешаю! – обрадовалась Таюли, облегчённо выдыхая. – Сегодня ты можешь охотиться на этой земле. И как мне раньше не пришло в голову… Я у тебя просто законченная эгоистка! Ты столько времени не охотился, а я думаю только о себе. Отпусти меня!
Оборотень опустил её рядом с Лисом и принялся избавляться от облика.
– Ты пока ступай охотиться, – щебетала Таюли, – а я тут закончу, и мы вернёмся играть со штормом.
– Шторм утихает, – сообщил Дэгран, плотоядно посверкивая ледышками с замёрзшими в них икринками зрачков.
– Значит, займёмся чем-нибудь другим, – многозначительно пообещала Трёхликая и затрясла Лиса: – Вставай, чего расселся? Бедная женщина там с ума сходит. Как бы глупостей не наделала.
Уже в дверях святилища Ашбек обернулся и увидал тело хитромордого красавчика, которого лично он не раз предупреждал, что однажды тот допрыгается. Огромное снежное щупальце на его глазах распустило свои кольца. И синий, вытянувшийся сосулькой труп гулко шлёпнулся на землю. А затем белый удав втянулся в Раана – тот скользнул взглядом по седобородому умнику, развернулся и невероятно легко для такого тела заскользил вниз по пустынной улице.