Он отпустил. Рядом плюхнулась в воду хохочущая Ринда. Два светящихся остолопа застыли в недоумении столбами.
– Хватит безобразничать! – завопил продрогший до самого нутра Лис. – ДЭГ! Чтоб тебя разорвало паразита! В воде её тащи! За что мне такое наказание?!
Демон исполнил приказ обычного человека, чем немало удивил Ринду. Да и людей на берегу, до которых долетели обрывки воплей прибывшего на плоту чужака. Мало того, что загадочного мужика притащили аж две подруги демонов, так и сами демоны у него на побегушках. Видать, сильный колдун – решили ожидавшие гостя рыбаки. Потому и кинулись воевать с прибоем, дабы помочь вытащить плот на берег. Они бы его и в деревню на руках отволокли, если бы почтенный Ашбек со стоном не скатился на гальку. Выпутался из парусины и с трудом поднялся, охлопывая себя по телу.
– Мужики, выпить есть? – отстучал он зубами первое, что требуется без пяти минут утопленнику.
– А то! – отозвался кто-то столь радостно, что залюбуешься.
– Давай за нами! – подхватил другой, уже взрезая мокрые верёвки, удерживающие поклажу гостя. – Нальём, а то, как же!
– Господин, а имперцы чего ж? – спрашивал кто-то более разумный и настороженный.
– Дальше пошли, – со знанием дела успокоил Лис, скидывая мокрую куртку. – К вам после такого сигнала, не сунутся, – предрёк он, принимая из рук хозяев деревни сухую.
– Дык, понятное дело, – согласился победитель мокрых верёвок, подхватив одну из сумок. – Теперь-то мы настороже.
– Не ты ли, мил человек, случаем, кораблик запалил? – хмыкнул тот, что ухватил сумку Таюли.
– Я, – вздохнул Лис, запахивая сухую куртку и блаженно выдыхая. – Пошли, что ли?
– Дык, а Двуликие? – заикнулся, было, кто-то.
– Не до них, – сухо бросил Лис, направляясь к заманчиво поблёскивающим огням жилья. – А вам нечего на них пялиться. Эй, мужик! Ты эту скрутку оставь. Не хватало ещё, чтобы моя девочка у вас тут голой бегала. А где одежда вашей? – придирчиво уточнил он, не сбавляя хода.
– Дык, туточки, – последнее, что услыхала Таюли, когда ДЭГ выволок её на берег.
Уложил на мокрую гальку у самой воды – пенная волна тотчас облизала ей ноги и с прощальный шипением уползла обратно. Таюли села – лежащая рядом Двуликая даже не пошевелилась.
– Ринда, ты как? – забеспокоилась она.
– Подыхаю, – простонала та, повернув голову, облепленную мокрыми волосами так, что наружу лишь один глаз.
– Ты же совершенно не умеешь плавать, – принялась освобождать её лицо Таюли. – Вот зачем за нами полезла? И, кстати, где твой Раан? Не думала, что они отпускают вас гулять в одиночку.
– Отран помчался в крепость, – пробормотала Ринда, и не думая вставать. – Сообщить твоему дружку, что ты, наконец-то поимела совесть и явилась. Ты что, упиралась? – хмыкнула она, хитро щуря свои непривычно светлые глаза.
Немногим темней, чем у Раанов – невольно подумалось Таюли. Неужели и её станут такими же? Хотя – вспомнила она – у всех северян глаза светлые. Во всяком случае, в памятном посольстве ни одного черноглазого она тогда не заметила.
– Упиралась, – не стала лукавить Таюли.
– Чего так? – удивилась Ринда, почёсывая ноготком подбородок.
– За мечтой гонялась.
– Серьёзно? – от удивления даже поднялась Двуликая и уселась рядом.
Две голые приличные девушки на берегу – подумалось Таюли – любуйся, кто хочешь. Но шевелиться совершенно не хотелось. Ну, и пусть – захватила её капризная мысль, которой она с непередаваемым удовольствием подчинилась.
– Серьёзней некуда, – подтвердила Таюли.
– Интересно, какая, – задумчиво посмотрела на неё Ринда, вновь скребя подбородок. – Вот у меня была одна мечта: стать свободной. Настолько, насколько хватит наглости да сил. С Отраном я, конечно, потеряла всякую свободу. Вмиг прикипела к нему – не отодрать. И назад пути нет. И всё равно я свободней прежнего. Мечта сбылась, – не слишком-то довольно усмехнулась она.
– Назад пути нет, – пробормотала Таюли, уставившись на море. – О том и мечтала. Или не мечтала. Честно говоря, сама не поняла: мечта это была или… пожалуй, протест. Ой! – встрепенулась она, вспомнив, зачем так рвалась сюда. – Мы с тобой ненормальные! Сидим тут, болтаем, а там эти сволочи, – махнула она рукой в сторону погасшей звёздочки сгоревшего корабля.
– И что? – не поняла Ринда обеспокоенности Трёхликой.
– Можешь смеяться, но я себе дала слово: эти сволочи не заполучат здесь ни одного раба. Не знаю, что я сделаю, но… сделаю.
– Смеяться точно не буду, – одарила её Ринда странным взглядом. – И слово тебе сдержать помогу. Я хоть и бывшая, а всё ж таки княжна Риннона-Синие горы. Тут не наша земля, но всё ж таки наша. Значит, как сказал твой наставник, эти свиньи пошли дале на восток? А там у нас Дукреб.
– Мы в Лонтферде? – запоздало уточнила Таюли.
– В нём, – вдруг одним махом подскочила Ринда и побежала подбирать свою одежду.
Таюли невольно залюбовалась её длинноногим сильным и при таком росте поразительно лёгким гибким телом. Северянка, пожалуй, выше её почти на голову.
– Сколько у них кораблей?! – незнакомым властным голосом чуть ли не пролаяла Ринда, натягивая рубаху.
Таюли подобрала свою скрутку с одеждой и направилась к Двуликой, чтобы не орать на весь пляж.
– Четыре корабля таких больших… военных, как сказал Лис, – усевшись рядом, припомнила она. – И восемь… Верней, уже семь работорговцев. Тоже большие, но похожие на обычные торговые.
– А Лис не сказал, сколько там народа? – нетерпеливо понукала её Ринда.
Сразу видно, чем обычная девушка отличается от той, что родилась настоящей госпожой – уважительно отметила Таюли и виновато призналась:
– Я не спросила. Прости, но мне как-то непривычно думать о таких вещах. Мой отец был когда-то воином. Но я его знала уже как торговца.
– Чем торговал? – отрывисто уточнила Ринда, натягивая непривычный для Таюли высокий грубый сапог.
– Он делал книги.
– Почтенное занятие, – неожиданно с подчёркнутым уважением похвалила Двуликая. – Я тут слыву запойной книгочеей. После мы с тобой об этом поговорим. А сейчас хватаем твоего наставника, мою Аки и рвём в Дукреб. Те ещё сволочи, но помочь мужикам нужно. Имперцы их совсем замытарили набегами.
– Замытарили?
Язык, что на юге, что на севере один, но у каждого народа есть свои словечки, непонятные другим.
– Замучили, – пояснила Ринда, вскочила и притопнула.
Сейчас она была похожа на воина, хотя и Таюли в штанах да куртке. Но южная кожа тонкой выделки, с тиснением, а у северянки грубая – как только в такой двигаются? Сапожки Таюли низкие, мягкие, а у Ринды высокие, грубые, с широкими жёсткими ремнями. Куртка короткополая и больше напоминает доспех. А уж пояс и вовсе мужской: широкий, увешанный такими ножами, что собственный ножичек кажется игрушечным. И всё это смотрится на Ринде так привычно, будто она никогда не знала платьев.
– А почему сволочи? – торопилась за лихо одевшейся Двуликой Таюли, поспешно натягивая сапожки.
– Дукребы-то? – криво усмехнулась Ринда, одним движением собрав в руку мокрые волосы. – Это так, к слову. Как у нас говорится, плюгавое, но страшное гордое королевство. За своей гордыней никак не разглядят своего плюгавства.
– Плюгавое – это маленькое? – боролась Таюли со своей мокрой гривой, устав завидовать ловкой Двуликой.
– Давай помогу, – хмыкнула та, непонятным образом укрепив на голове туго скрученный шишак. – Дукреб не маленький. Он крохотный. Землица с ноготок. Оттого-то имперцы и таскаются к ним, ровно там мёдом намазано. Достойный отлуп там сроду не получали.
Отпор – и без пояснений поняла Таюли, которой теперь придётся заново учиться говорить.
– Ну, ничего, – зловеще прошипела Ринда, скручивая ей волосы в шишак так, что корни трещали. – Нынче получат они у меня отлуп. Вовеки не позабудут. Я их научу землю жрать да умильно спасибочки блеять.
– Ты собираешься на них напасть? – не поверила своим ушам Таюли. – В одиночку?
– Почему в одиночку? – ухмыльнулась Ринда, закрепив ей волосы и развернув готовую в путь Трёхликую лицом к себе. – С тобой. И с нашими живоглотами демонами. Или ты, подруга, уже передумала?
– Нет! – выпалила Таюли, вопреки всколыхнувшемуся страху. – Ни за что! Только я… совершенно не умею воевать.
– Я тоже, – цапнула её за руку та, что назвалась подругой, и поволокла к расшумевшейся деревне. – Ишь, раззадорились. Полюбуйся на них: ночь на дворе, а они в пьянку ударились.
– Раззадорились, в пьянку ударились, – бормотала, запоминая, Таюли и старалась смотреть под ноги. – Вспомнила! Кто такая Аки?
– Это моя подруга. Хотя, почитай, сестра. Тебе она понравится. Ты душенька без гнильцы – сразу видать. А она душенька чище некуда. Хотя и зловредная. Но воин такой, что оторопь берёт от её умений.
Зловредная душенька «чище некуда» с кровожадными умениями встретила их у постоялого двора. Таюли опешила, увидав на скамье у ворот скрестившую под собой ноги худенькую маленькую девушку с невиданным прежде лицом. От неё веяло такой опасностью, что ДЭГ мгновенно вылез посмотреть, что так напугало Трёхликую. ЗУ на землях ледяных пока предпочитал не показываться. Но Таюли чувствовала, что огненного бедолагу это не устраивает.
– Чего боишься? – не поприветствовав гостью, спросила Аки, сверля ей глазками-бусинами.
– Драки демонов, – честно призналась Таюли, пытаясь разобраться со своими чувствами к этой девушке-воину.
– Рааны промеж себя не дерутся, – удивилась нелепому заявлению Ринда.
– Я Трёхликая.
– Ах да! – вскинула брови Ринда. – Хотела же спросить, что за зверь, да запамятовала.
– Во мне частицы огненного и ледяного демонов. Сразу оба
– Как? – опешила Ринда, услышав, что свершилось нечто вовсе невозможное.
– Так уж получилось, – пожала плечами Таюли, оглядываясь. – Потом расскажу. Как ты думаешь, твой ОТ на меня не бросится, если огненный ЗУ вылезет наружу? Он и так давно не выходил. Только на корабле ненадолго, пока подкреплял силы. А после заплыва в море он всегда не в себе.