Пока я шла, сквозь обиду медленно пробивались и другие мысли. То, что из-за моей неуклюжести нас, скорее всего, накажут и выгонят. То, что лорд Эттрейо, который только получил должность министра, может тут же ее потерять. То, что все, ради чего дракон старался, может пойти прахом из-за того, что я поскользнулась и свалилась в бассейн.
— Господин Эттрейо, — выдавила я, когда мы были уже за дверью наших покоев. — Простите… Я не хотела выдать себя и подставить вас.
Мужчина стоял в шаге от меня, и от моих слов его лицо вдруг дрогнуло, на миг исказилось — и тут же разгладилось, словно мне все привиделось.
— Все будет хорошо, — невпопад отозвался он и, протянув руку, сжал мои ледяные пальцы. — Все будет хорошо.
На этот раз я не уклонилась и лишь слабо улыбнулась. Через пару мгновений он сам отпустил мою ладонь. Пожелав мужчине спокойной ночи, я скрылась в своей комнате.
Там я переоделась обратно в пижаму и, поколебавшись, встала перед зеркалом. Медленно расстегнула пижамные пуговицы и распахнула полы примерно на такую же ширину, что и император ранее. И тут же, закусив губу, спешно застегнула и улеглась в кровать. Потому что увидел он, можно сказать, все. Позорище! Позорище, позорище… Это жуткое воспоминание будет мучить меня до конца жизни!
Хотя, кто знает, как меня накажет его величество? Может, не так уж долго я буду страдать от стыда…
39
— Коробка для секретаря Эттрейо, — было первое, что я услышала утром. Коробка? Вдруг вспомнив все, что произошло ночью, я резко распахнула глаза и села в постели. Что мне там принесли? Яд? Приказание покинуть дворец?
Платье. В картонном ящике, оставленном под моей дверью, оказалось платье. Разложив его на кровати, я неверяще провела ладонью по молочно-золотистой ткани с изящной вышивкой. Неужели император простил меня?
Однако тут я увидела на дне коробке записку. Почерк правителя!
«Это — новая секретарская форма либо прощальный подарок, — было написано на плотной белой бумаге. — Жду тебя в кабинете в обычное время».
Что значит — новая форма или подарок? От чего это будет зависеть?
— Он будет тебя расспрашивать, — уверенно констатировал лорд Эттрейо, когда прочел записку. Скрывать такое я не собиралась и, едва появившись в гостиной, тут же показала ее дракону. На мне уже красовалось то самое платье — мне показалось, что, подарив мне его, император тем самым приказал и надеть.
Лорд Эттрейо утром выглядел, как обычно — кроме того, что вместо своей одежды он облачился в угольно-серое одеяние министра. Если бы не волнение, от которого я едва могла соображать связно, то непременно подумала бы, что оно ему очень идет. Сейчас, однако, все мысли были о предстоящем расспросе. Точнее, допросе.
— Расспрашивать? — нервно переспросила я.
— Да, — мужчина вернул мне записку. — Ничего не бойся, Сиэль. Просто говори правду, — тут он поднял взгляд. — Вали все на меня.
Я недоуменно моргнула. Разве я не должна лгать, чтобы защищать его?
— Ты не сделала ничего дурного, — подтвердил дракон. — Просто расскажи императору, что я приказал тебе носить мужские вещи и притворяться парнем.
— Хорошо, — неуверенно отозвалась я. Поймав устремленный на меня ободряющий взгляд, я ощутила, что было затихший вчера пожар чувств снова разгорается в груди. Лорд Каэл готов взять всю вину на себя, чтобы защитить меня! Как благородно с его стороны!
Благородство дракона не закончилось на разрешении свалить вину на него. Вдобавок он сам намазал масло на мою булочку и впихнул ее в меня чуть ли не силой — я не хотела есть, но после пропущенного вчера ужина меня уже мутило от слабости.
Медлить больше не было возможности — носик водяных часов и так уже приближался к девяти. Медленно вдохнув и выдохнув, я решительно открыла дверь и зашагала к кабинету императора.
И, конечно же, по закону подлости, сегодня по дороге мне встретились буквально все. Такое ощущение, что чиновники, евнухи и слуги решили с утра совершить променад, и их путь почему-то пролегал между моими покоями и кабинетом его величества.
Вот новый евнух императора скользит по мне равнодушным взглядом, но, зацепившись за светлые волосы, узнает и выпучивает глаза. Вот чиновник с вислыми усами впивается в меня глазами, открыв рот от изумления. Вот придворная дама, жена лекаря, роняет коробку, и из нее слышится звон стекла и вытекает какая-то жидкость. Так… пожалуй, я уже не против изгнания из дворца! По крайней мере, избегу этих шокированных взглядов.
В кабинет я влетела чуть ли не с облегчением. И тут же, завидев на троне внушительную фигуру, поняла, что рано расслабилась, потому что вид у императора был донельзя официальный, а губы — непримиримо сжаты. Остановившись перед троном, я замерла.
Ох, похоже, сейчас меня будут песочить…
— Доброе утро, — выдавила я, кланяясь.
— Ты в платье, Сиэль, — легко поднявшись, правитель спустился. Его шаги были медленными, и каждый словно забивал гвоздь в крышку моего гроба. Он начал неторопливо обходить меня, и мне не оставалось ничего, как разворачиваться, чтобы оставаться к нему лицом — стоять спиной к императору запрещено правилом пятьдесят четыре из протокольной книги. — Теперь тебе нужно делать реверанс, а не поклон.
— Д-да, — с запинкой отозвалась я и послушно присела в реверансе. Едва я успела выпрямиться, как правитель шагнул ко мне, и я попятилась, сглатывая вязкую слюну. Что он… что он творит?
Взгляд на лицо императора Арнела не дал никаких ответов — оно было непроницаемо, словно мужчина был незнакомцем, с которым я не проработала бок о бок больше месяца. Он все шагал, пока я не уткнулась спиной в его рабочий стол и не замерла, с испугом глядя на него. Так, нельзя пялиться на императора, это дерзость. Однако, опустив взгляд, я увидела руки дракона, судорожно сжатые в кулаки, и тут же вспомнила, как вчера эти пальцы расстегивали пуговицы моей одежды. Скользили по коже. Только бы не покраснеть…
Однако, когда эти самые руки вдруг взметнулись и легли на мою талию, я почувствовала, как кровь отхлынула от лица, и лицо побелело.
— У моей сестры в детстве была эттероунская кукла, — сообщил мне правитель. — У нее были голубые глаза, фарфоровая кожа и светлые локоны. Прямо как у тебя. Она мне ужасно нравилась.
— И что… что с ней стало? — спросила я дрожащим голосом, чтобы сказать хоть что-то, потому что ладони правителя все так же лежали на моей талии, и это пугало до обморока. Лучше бы я вчера сбежала отсюда к драконьей матери!
— Я сломал ее, — почти нежно отозвался император. Его руки вдруг напряглись, и он одним движением усадил меня на свой рабочий стол. Вздрогнув, я подняла испуганный взгляд — и столкнулась с затягивающей темнотой в его глазах. — Дети такие неосторожные… Так зачем же ты тут, Сиэль? Расскажи мне…
И, наклонившись, дракон схватил меня за подбородок, не давая отвести взгляд. Однако я и так не смогла бы отвернуться — его глаза гипнотизировали, лишая воли. Круглый человеческий зрачок вытянулся, превращаясь в вытянутый, драконий, я судорожно вдохнула и… провалилась в воспоминания.
Дом моих родственников в Эттроуне. Нападение разбойников, умирающая Наоми на моих руках. Приют и покупающий меня лорд Каэл. Светлые пряди, падающие на пол под щелканье ножниц. Поместье Эттрейо, учеба, тренировки, господа Илмон. Ритуал. Капли воды на груди лорда Каэла, окутывающая меня магия, родовой браслет Эттрейо. Поездка во дворец. Поход в бордель с императором. Я, затаившаяся напротив ворот в ожидании возвращения лорда Каэла. Его руки, придавившие мои к кровати, жадный поцелуй, от которого кружилась голова, имя другой женщины. Падение в бассейн, хватка лорда Эттрейо на руках, император, расстегивающий мою одежду. Это утро. «Вали все на меня».
— Вот как, — услышала я и медленно осознала, что все еще сижу на столе, а император, придвинувшись непозволительно близко, практически обнимает меня за талию.
Нет, не обнимает, а придерживает. Пошевелившись, я обнаружила, что тело было вялыми и еле слушалось, и кое-как выпрямилась. Руками пришлось держаться за стол, потому что все вокруг почему-то качалось. На верхней губе было что-то мокрое и горячее. Мазнув пальцами, я с недоверием уставилась на свои пальцы. Кровь?
— Твои воспоминания оправдывают тебя, — голос императора раздался, словно из бочки, после чего он прижал к моему лицу платок.
Я перехватила ткань дрожащей рукой и кое-как, бочком, сползла со стола. Правитель не стал меня удерживать, но и не отступил, и я оказалась зажатой между его телом и столом. До меня донесся легкий запах пряного дерева и разогретого металла, исходящий от дракона.
— Ты продолжишь быть моим секретарем, — мужчина вдруг, протянув руку, обхватил мой подбородок. Провел большим пальцем по щеке, медленно обвел губы. Я застыла, неверяще глядя на него. Что он творит? Он же знает, что мне нравится другой! Он видел все в моих воспоминаниях!
Ох… Он видел наш поцелуй с лордом Каэлом. То, как тот перепутал меня с Эрэнэй… Вот позорище!
Я было дернулась, чтобы отстраниться — но не успела, потому что нас прервала целая делегация, ворвавшаяся в кабинет. Тот самый тощий чиновник с вислыми усами, которого я повстречала по пути, новый евнух императора — кажется, его имя Собберс, — еще какие-то люди.
— Ваше величество! — на ходу выпалил чиновник, — ваш секретарь вас обманывает, на самом деле это женщина, и…
Тут его взгляд упал на императора, притискивающего меня к столу, на его руку, приподнимающую мой подбородок. На пальцы, почти нежно касающиеся моей щеки. Ойкнув, я было шагнула в сторону, но император вдруг по-хозяйски обнял меня за талию. Я замерла столбом, не решаясь шевельнуться. Что он задумал?
— И что? — издевательски протянул император Арнел. — Вы думаете, я не знаю, что мой секретарь — девушка?
— Ыыыыффф, — нечленораздельно проблеял чиновник. Толпа позади него красноречиво заволновалась, и до меня донесся громкий шепот:
— Теперь понятно, почему его величество не навещает наложниц!