9
— Эттрейо, значит! — голос над ухом походил на шипение змеи. — Ну я сейчас покажу тебе Эттрейо! Я живу в этом поместье уже пять лет, трачу свои годы, а он возвышает тебя!
Госпожа Илмон, конечно же, узнала о вчерашнем ритуале и подстерегла меня в коридоре сразу после обеда. Безошибочно схватившись за мое запястье, она нащупала под тонкой тканью рукава браслет и взбесилась так, словно я украла украшение у нее лично.
Памятуя о том, что мне вроде как разрешили давать отпор, я оттолкнула женщину.
— Отойдите, — я постаралась, чтобы голос звучал спокойно. Потому что тренировки тренировками, а безразлично реагировать на столь неприкрытую ненависть я так и не научилась, и сейчас голос еле заметно дрожал.
Госпожа Илмон, яростно сверкнув глазами, сделала вид, что подчинилась — но, едва мне стоило отвернуться от нее, тут же набросилась со спины и затолкала меня в свою комнату. Я едва успела выставить руки вперед, чтобы не врезаться лицом в дверь.
— Мерзкая девка, — заявила она срывающимся от злости голосом, едва я стряхнула ее и отскочила. — Думаешь, он посмотрит на тебя? Да ты видела себя в зеркале? — и тут она расхохоталась, как сумасшедшая, проворачивая в замочной скважине ключ.
Я быстро огляделась по сторонам, оценивая ситуацию. Да уж, если из нас двоих кто-то и гляделся в зеркала днями напролет, то это явно госпожа Илмон, потому что покои у брюнетки были просто-таки заставлены ими. Кроме зеркал, в глубине комнаты виднелась исполинских размеров кровать под балдахином, от вида которой мне поплохело — знаю же, с кем она ее делит — и переносная печь посредине, жарко растопленная.
Печь. В июне.
Я бросила на женщину подозрительный взгляд, и она медленно растянула губы в улыбке.
— С ожогами на пол-лица ты уже не будешь ему интересна, — пропела она, и в ее глазах мелькнул маниакальный огонек.
— Чокнутая! — выкрикнула я, отскакивая, когда она бросилась на меня. Неужели она и вправду собралась меня изуродовать?
Дальнейшее напоминало бы балаган, если бы мне не было так мерзко. И страшно. Госпожа Илмон гонялась за мной по всем покоям, вопя оскорбления, я улепетывала, роняя за собой зеркала, чтобы задержать преследовательницу. В воздухе стояли вопли и звон стекла, и неудивительно, что вскоре это привлекло внимание.
— Фелиция? — раздалось в коридоре. Лорд Каэл! — Что у тебя там происходит?
— Господин Каэл! — крикнула я. Я как раз, схватив длинный осколок, держала его перед собой, чтобы не позволить его спятившей любовнице приблизиться. — Помогите! Откройте дверь!
У него же должен быть второй ключ? Или, может, дракон сможет открыть дверь магией?
Видимо, второе, потому что через секунду от двери повалил плотный дым. Я с облегчением выдохнула — я все же ни разу не протыкала никого осколком стекла, и начинать не хотелось. Как и пострадать самой.
Тут, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, госпожа Илмон вдруг напрыгнула на меня сбоку и повалила на пол. Мы с ней свалились прямо на решетчатую печь, отчего та тут же развалилась. Я угодила ладонью в ворох горящих углей, а обрадованная фаворитка, чьи силы удесятерились от успеха, схватила меня за волосы и вдавила лицом в еще раскаленную решетку.
— Фелиция! — рявкнули где-то сверху.
Ее вес тут же исчез с моей спины, и через миг и меня вздернули за шкирку, как котенка.
— Она на меня напала! — запричитала госпожа Илмон. — Хотела порезать, чтобы остались шрамы…
Я судорожно вздохнула, не решаясь поднять глаза. В голову пришли все бесчисленные случаи, когда мне влетало за то, что делала Наоми — верили всегда ей. Сейчас лорд Каэл разозлится на меня и вышвырнет из поместья. Конечно, он поверит не мне, а собственной возлюбленной… На глаза заранее навернулись слезы, и я яростно сморгнула их. Даже если выгонят, не пророню ни слезинки, не дам этой гадине такого удовольствия.
— Сиэль, — пальцы, показавшиеся мне ледяными, обхватили подбородок, заставляя поднять лицо. — Что произошло? С тобой все в порядке?
Его лицо было абсолютно белым. Глаза обежали меня, и, не удовлетворившись осмотром, он принялся вертеть меня, как куклу, ища повреждения.
— Я в порядке, — наконец разлепив губы, отозвалась я. — Она хотела обжечь меня, чтобы… эээ… из ревности.
Чтобы он не обращал на меня, изуродованную, внимания.
Взгляд дракона метнулся к разломанной печке на полу, а рука вдруг осторожно отвела волосы с моего лица. Облегченно выдохнув, он на миг прикрыл глаза, а когда открыл, привычная туманная серость в них сменилась такой тьмой, что мне стало страшно.
— Огонь не может навредить мне, — зачем-то торопливо пояснила я, — видите?
И, подхватив тлеющий оранжевый уголек, я сжала его в ладони — чтобы тут же уронить, когда мою руку ударили снизу. Вполголоса выругавшись, лорд Каэл прижал к моей ладони, совершенно невредимой, белоснежный платок.
— Что ты творишь? — риторически вопросил он.
Я растерянно сжала платок, не зная, что ответить. К счастью, ответа от меня и не требовалось — мужчина уже отвернулся от меня.
— Она все врет! — почуяв неладное, госпожа Илмон взвизгнула и поползла по полу. Она намеренно не вставала, чтобы изобразить, как сильно я ей якобы навредила, и к тому моменту, как женщина добралась до господина Каэла, ее руки были все изрезаны мелким зеркальным крошевом. — Это она все начала, я только защищалась!
— Фелиция, — что-то в голосе лорда Каэла заставило ее, уже схватившуюся за полы его одежды, замереть, — я говорил тебе не трогать Сиэль?
— Но она… — начала было женщина, но дракон перебил ее:
— Собирай свои вещи. Ты покинешь поместье сегодня же, — добавил он, и он его тона даже мне стало холодно.
— Что? — потерянно спросила женщина, поднимая на лорда Каэла пораженный взгляд. Я уставилась ему в спину таким же. Он выгоняет ее? Из-за меня?
Он не удостоил любовницу ответа. Вместо этого мужчина, не глядя, протянул руку и, схватив мою ладонь, поволок меня из комнаты. Я оглянулась — и поймала все еще непонимающий взгляд госпожи Илмон, сидящей на полу с израненными руками — и тут коридорные двери замелькали перед глазами, так быстро дракон тащил меня.
Наконец мы добрались до кабинета, и лорд Каэл разжал пальцы. Я подняла на него взгляд, ожидая чего угодно — и, к счастью, увидела, что он уже немного успокоился, а его глаза были обычного, серого цвета, без испугавшей меня до чертиков темноты.
— Что это было? — строго спросил он, и я непонимающе вздернула брови:
— Что?
— Почему ты не защищалась? Почему позволила напасть на себя?
— Я… — я растерянно потерла ладонью лоб. Почему-то вдруг закружилась голова. — Она неожиданно толкнула меня в комнату, а потом… я опасалась навредить ей или убить.
— Понятно, тогда начинаем изучать защитные заклинания, раз уж ты не можешь защищать себя оружием, — сделал непонятный вывод мужчина. Пройдя на свое место, он сел за стол, как обычно, заваленный грудой писем. — Иди, отдыхай.
— Господин Каэл, — нерешительно произнесла я. Он вскинул на меня вопросительный взгляд. — Почему вы поверили мне, а не ей? Не госпоже Илмон?
Он молчал так долго, что я уже подумала, что мужчина не ответит. Его взгляд не отрывался от края стола.
— Потому что ты Эттрейо, — наконец отозвался он и перевел глаза на меня. Его взгляд был серьезен. — А значит, для меня ты важнее любого другого человека. Я всегда поверю тебе, а не кому-то другому.
Вот как… Не уверенная, как нужно реагировать, я растерянно кивнула на прощанье и вышла, осторожно затворив дверь.
Я думала, что госпожа Илмон будет вопить на весь особняк, когда служанки укладывали ее вещи, но в коридоре жилого этажа царила мертвая тишина. Тем не менее, я все равно предпочла сбежать в сад, где устроилась в своей любимой беседке у пруда.
Нервозность медленно уходила, уступая место снова запорхавшим в животе бабочкам. Он сказал, что я для него важнее всех остальных! Он поверил мне и выгнал госпожу Илмон! Она больше не будет подстерегать меня в коридорах и бросать злобные взоры поверх кофейника за столом!
Выдохнув, я привалилась к стене беседки и сползла на пол. Руки запоздало затряслись, когда я провели ими по лицу. Да, если бы я не была фениксом, то сегодня обзавелась бы жуткими ожогами на лице.
Я так и сидела в беседке, медленно приходя в себя, пока пробегающая мимо служанка не шепнула, округлив глаза:
— Госпожа Илмон уезжает!
Медленно поднявшись, я пошла к воротам — не для того, чтобы позлорадствовать, а просто чтобы убедиться, что женщина действительно покинула поместье. Спрятавшись за деревом, я наблюдала, как тяжело груженная сундуками повозка скрывается за воротами. Взгляд у сидящей в ней женщины был абсолютно безучастный и потерянный, так, что мне даже на миг стало ее жалко.
Господин Каэл не передумал. И не вышел провожать ее — женщину, которая была с ним пять лет. От этого мне почему-то стало неуютно, и, передернув плечами, я поспешила вернуться в комнату.
Только чтобы обнаружить записку, небрежно брошенную на покрывало.
«Когда ты станешь не нужна ему, он выбросит тебя так же, как меня», — прочитала я и, смяв записку, запулила в мусорную корзину. Отчего-то на миг стало холодно, и я поспешила выбросить содержимое послания из головы. Пора переодеваться к ужину.
10
Я думала, что за ужином лорд Каэл будем мрачен и зол на меня — потому что из-за меня ему пришлось выгнать госпожу Илмон. Но, когда я появилась в столовой, он выглядел и вел себя, как обычно. Из комнаты уже унесли лишний стул, и теперь ничего не напоминало того, что еще утром за столом нас было трое.
Я тоже не решалась поднять тему, и начало ужина прошло в неуютном молчании. Затем, однако, мужчина задал какой-то пустяковый вопрос об учебе, я ответила — и неловкость пропала, словно ее и не было. Дальнейшее молчание было уже уютным и спокойным.
Вечером, засыпая, я все крутила в голове слова дракона — о том, что для него я важнее всех остальных. Как это романтично! Никто никогда не ставил меня на первое место… Может, я действительно что-то для него значу?