— Вот видите, спасибо за инициативу, поэтому я и позвал именно вас. Осталось узнать, почему он расколотил свой телефон.
— Чтобы за ним точно не смогли проследить.
— Да, Седильо считает так же, что Вальдес влип в какие-то грязные дела.
Итан не спешил с этим соглашаться. Если бы Вальдес решил сбежать, куда надежнее и практичнее было бы взять машину, и гораздо более подозрительно подрываться с места на катере посреди ночи. Незапертая дверь служила очередным подтверждением гипотезы о резком, необдуманном и вынужденном побеге.
Итан прошел до конца коридора, и то, что он увидел в последней комнате, заставило его застыть на пороге.
— Фостер, — крикнул он через плечо, — есть на крыше антенна?
— Что-то вроде радиоантенны, да… Вы не обратили внимания, когда мы подъезжали? Это для…
Она не закончила фразу, заметив длинный стол, заваленные приемниками, рациями, импровизированными усилителями, генераторами и другими устройствами, о назначении которых можно было лишь догадываться.
Все было разбито, разломано, большинство аппаратов были раздавлены в крошки.
— Что на него нашло? — выдохнула она. — А вдруг это был не он? Может, он пришел домой и нашел все это?..
— Вся техника расколочена точно так же, как его мобильный. Думаете, он вышел без мобильного? Сомневаюсь…
Видя растерянность старшего по званию, Эшли стала рассуждать:
— То есть этот погром устроил Вальдес? Но зачем разбивать рацию? Она же даже ничего не может записывать, так? И не может хранить никаких улик, в чем бы он ни был замешан.
Итан пожал плечами.
— Вальдес пользовался для общения рацией?
— Я выясню.
Итан осмотрел остальную часть комнаты. Ноутбук валялся на полу, и он также был разбит. Его явно старались раскрошить до винтиков. Кобб понял, что человеком двигало не одно только желание вывести технику из строя. Но в чем дело? В гневе? Да, он был в настоящей ярости! Или в ужасе.
Итан увидел приколотую к стене карту региона. Города были обведены маркером, рядом подписаны их названия и частота вещания местного радио. Напротив висела карта всей страны и даже Канады с такими же пометками.
— Видимо, это было его хобби…
Эшли не слышала, она отправилась осматривать спальню. Вдруг Итана охватило внезапное сомнение. Он поспешно поднялся в мезонин над гаражом.
— Седильо! Вы на заметили, какую частоту ловило радио на катере Вальдеса?
Внизу раздался чуть гнусавый голос его подчиненного:
— Нет, но могу посмотреть завтра утром, это важно?
Итан вдохнул полной грудью и постарался рассуждать спокойно. Было ли случайностью, что они утром слышали на катере тот странный голос и крики?
— Не знаю… — признался он. — У Вальдеса были какие-то болезни? Проблемы с психикой?
— Понятия не имею.
За его спиной голос Эшли Фостер ответил:
— Ну, он был не в лучше форме.
Она показала три прозрачные баночки из жёлтого пластика, набитые таблетками, и полупустую пачку аспирина.
— Витамины, таблетки от кашля и антидепрессанты, — объяснила Эшли.
Итан взял одну из баночек и прочитал этикетку. Ему стало ясно, куда следует отправиться теперь.
Синяк у мальчика был большой, но ничего не было сломано. Больше всего доктора Лаймана беспокоило то, как он объяснил ушиб. Он не верил, что Чад случайно ударился, пока они с мальчиками из футбольной команды бежали до раздевалки. О некоторых из этих ребят ходила дурная репутация, Крис Лайман был достаточно о них наслышан. У него на приеме не раз бывали жертвы этих варваров. Кокс и Бакинсон, вспомнил доктор. Два отморозка. Мальчик, который сейчас одевался в кабинете, видимо, служил им боксерской грушей, но слишком боялся признаться, чтобы не стало хуже. Крис Лайман не знал, как поступить. Немного терпения и такта, и он сможет выведать у мальчика правду, а потом отправит его к копам, чтобы мучители не вышли в очередной раз сухими из воды. Но, взглянув на мальчика, Лайман понял, что переоценил свои силы. Теперь, узнав, что это просто синяк, мальчик спешил поскорее распрощаться. Лайман протянул ему рецепт и торопливо сказал:
— Зайди ко мне снова завтра днем, просто проверить состояние, ладно?
Он надеялся все же разговорить мальчика. Когда дверь закрылась, Крис Лайман положил очки на стол и долго тер виски. Он чувствовал себя как выжатый лимон, как это называла его мать, кондитер по профессии. Неделя выдалась тяжелой, и на завтрашнее утро у него было несколько приёмов, большей частью пустяки, которые могли бы и подождать. Зато потом будет выходной. Он вспомнил, что надо отвезти Кэрол и Дэша в кино на летний блокбастер, он давно им обещал. Но кроме этого не было никаких планов, разве что немного работы в саду и время для отдыха на солнце. Его взгляд остановился на картонном конверте, который он отложил на край стола. Это были его записки о «совпадениях». Он медленно проследил всю историю с самого первого случая, десять дней тому назад. Женщина тридцати лет. Крис Лайман практиковал в Мэхинган Фолз уже пять лет, он ушёл из клиники в Спрингфилде, чтобы переехать сюда с женой и её больным отцом. Они решили, что вид на море окажет на больного благотворное влияние, и ни разу не пожалели. Но эту пациентку Крис Лайман видел в своем кабинете впервые. Она обратилась к нему из-за головных болей и хронических кровотечений из носа. У неё даже пошла кровь прямо во время приёма. Через два дня вечером пришел двадцатилетний парень с такой же проблемой. Потом пациент с теми же симптомами в понедельник, и за ним ещё двое, последний — сегодня.
Первых пациентов Крис Лайман проконсультировал как обычно, но целая серия похожих симптомов заставила его заподозрить неладное. Гипертонию он исключил, она была подтверждена только у Дугласа О’Коннора, но он внимательно относился к своему лечению, и жена помогала ему в этом. Проблемы со свертыванием крови? Это была самая убедительная версия. Но вот найти причину было труднее. Первым делом он предположил появление в Мэхинган Фолз каких-то некачественный наркотиков. Тогда все вставало на свои места. Но эти пациенты совсем не подходили на наркоманов. С большинством из них он был хорошо знаком, и хотя внешность могла оказаться обманчивой, он сильно сомневался, что Мелвин Джонси или Паркер Марстон могли употреблять наркотики. Нет, нужно было ещё подумать.
Он призвал на помощь самое современное оружие всякого сельского доктора: социальные сети. Большинство коллег решили, когда он описал ситуацию, что это аллергия. Лайман, впрочем, не поверил ни на секунду. Он слышал рассказ пациентов и даже видел кровотечение первой женщины, и это было не похоже на аллергическую реакцию. Высокой температуры и признаков заражения тоже не наблюдалось, что внушало некоторый оптимизм. Не надо срочно звонить в Санэпидемстанцию, это уже хорошо.
Но все остальное куда меньше радовало. Как связаны между собой шесть человек, которые даже не знакомы, максимум знают друг друга в лицо?
Вечером Крис Лайман пришёл к решению. Если обнаружится ещё один такой случай, он позвонит каждому, назначит анализы и уже подробно изучит результаты. Можно предположить отравление антикоагулянтами. Самый распространённый и доступный — крысиный яд, который есть у всех даже в таком глухом городке. Возможно, в каком-то ресторане ненадлежащим образом хранили продукты, так что по ошибке яд попал в еду? Не так много, чтобы вызвать тошноту или другие сильные реакции, но достаточно, чтобы шла кровь из носа? Крис встал и взял конверт. Надо на всякий случай зайти к Билли Понсону из мэрии. Рисковать не следует. Он уже надевал куртку, когда в дверь резко постучали. Он никого больше сегодня не ждал, но нередко кто-то приходил в последний момент на срочный приём.
Он был удивлён, обнаружив на пороге офицера полиции в бежевой униформе. Молодой, но определённо обаятельный.
— Доктор Лайман? Я лейтенант Кобб из полиции Мэхинган Фолз. Я ещё не имел удовольствия с вами встречаться. Не найдётся ли пары минуток?
Крис смотрел на него как на посланника судьбы.
— Только не говорите, что вы расследуете пищевое отравление!
Офицер взглянул на него с удивлением.
— Нет. Я по поводу одного из ваших пациентов, Купера Вальдеса. Можно мне войти?
Крис отошёл в сторону, пропуская лейтенанта, однако не предложил ему сесть. От усталости он был не так любезен. Сейчас он думал только о том, чтобы скорее оказаться дома, переодеться, налить себе холодный лимонад и наконец выдохнуть. Они остались стоять друг напротив друга.
— С мистером Вальдесом что-то случилось?
— Он исчез. Он был одним из ваших пациентов, не так ли?
Лайман с удивлением выслушал новость.
— Мне надо знать, страдал ли он от какого-либо психического расстройства.
Доктор Лайман молчал. Не в его привычках было нарушать врачебной тайну. Правда, его спрашивал офицер полиции, и Лайман пару раз встречал его на улице, так что знал, что он тот, за кого себя выдаёт, но не мог так легко нарушить правила.
— Простите, но врачебная этика не позволяет мне рассказывать это без согласия мистера Вальдеса, если только этого не требует закон.
Лейтенант Кобб поморщился.
— Я ждал такого ответа. Слушайте, мне не нужна его медицинская карта, я просто хочу узнать, страдал ли он от паранойи, или приступов агрессии, или от достаточно сильной депрессии, чтобы свести счёты с жизнью. Судя по всему, мы больше никогда его не увидим. Мне известно, что он злоупотреблял алкоголем и принимал антидепрессанты, которые ему прописали вы, но был ли он… больным? — сказал Итан, показав жестом, что имеет в виду «психически больным».
Крис Лайман в задумчивости закусил щеку.
— Вы в курсе его алкоголизма, — сказал он, — и да, у него хроническая депрессия в лёгкой форме. Но от серьёзных психических расстройств он не страдает, и он никогда не проявлял при мне суицидальных наклонностей. По крайней мере, я ничего подобного не замечал. Усталость, авитаминоз, и печень стала пошаливать — вот и все, что я могу утверждать.